Крид – Пир костей

— А ты, господин? — спросил Велимир. — Каков твой путь теперь?

Виктор посмотрел на восходящее солнце, заливающее горы золотистым светом. Его лицо, обычно строгое и непроницаемое, теперь выражало спокойную задумчивость человека, который наконец нашёл ответ на давно мучивший его вопрос.

— Я остаюсь хранителем, — сказал он. — Теперь, когда я вспомнил свою истинную природу и предназначение, я не могу отказаться от этой ответственности. Но быть хранителем не означает оставаться в одном месте. Я буду путешествовать, следить за знаками появления Хозяина Даров или других сил, угрожающих равновесию миров. Буду связывать между собой разрозненных хранителей, помогать им осознать своё наследие и силу.

Он улыбнулся, и эта улыбка была полна жизни и тепла, каких Велимир никогда раньше не видел на лице своего наставника.

— И, возможно, наконец, я смогу просто… жить. Чувствовать. Любить этот мир и людей в нём, не через стекло отчуждения, а прямо и полно, как было задумано.

— Ты заслужил это, — тихо сказал Мефодий. — После стольких веков служения и страданий.

Виктор посмотрел на монаха с благодарностью.

— Спасибо, отец Мефодий. Твоя вера в меня, твоя способность видеть человека под тысячелетними наслоениями бессмертия… они были светом во тьме для меня. Без тебя и Велимира я бы, возможно, никогда не вспомнил свою истинную природу и не нашёл путь к освобождению от контроля Хозяина Даров.

Пожилой армянский монах, всё это время молча слушавший их разговор, теперь подошёл ближе.

— Оставайтесь в монастыре столько, сколько нужно для отдыха и подготовки к дальнейшему пути, — предложил он. — Наше братство будет радо послужить хранителям Равновесия. А сейчас, если вы не против, я хотел бы показать вам нечто важное.

Он повёл их через внутренний двор монастыря к небольшой часовне, расположенной в самой старой части комплекса. Внутри, под алтарём, скрывался люк, ведущий в подземную крипту. Они спустились по каменным ступеням в прохладное помещение, освещённое масляными лампами. Стены крипты были покрыты древними фресками, изображающими странные сцены — не христианские сюжеты, а нечто гораздо более древнее. Виктор с удивлением узнал в этих изображениях символы и ритуалы культа Равновесия, частью которого он когда-то был.

— Это было здесь всё время, — сказал он, проводя рукой по фреске, изображающей семь фигур, держащих диск, похожий на Печать Равновесия. — Память о тех первых хранителях, о нашей борьбе против Хозяина Даров.

— Да, — кивнул пожилой монах. — Наши предшественники сохранили эти изображения, хотя их значение со временем стало более символическим, аллегорическим. Мы видели в них изображение борьбы Света против Тьмы, Христа против Сатаны. Но теперь, благодаря вам, мы понимаем их истинное значение.

Он подвёл их к центральной фреске, где были изображены те же семь фигур, но уже не держащие Печать, а окружающие странное существо, похожее на то, что Виктор и Велимир видели в Храме Врат.

— Это он, — прошептал Велимир. — Хозяин Даров.

— Да, — подтвердил пожилой монах. — И вот, смотрите, — он указал на одну из семи фигур, выделяющуюся среди остальных. В отличие от других, облачённых в белые одежды, эта фигура была одета в тёмное и, казалось, стояла чуть ближе к изображению Хозяина Даров. — Легенда гласит, что один из первых хранителей пал жертвой соблазна, принял дар тёмной сущности и стал связующим звеном между нашим миром и тем, что за его пределами.

— Это был я, — тихо сказал Виктор, глядя на изображение с болезненным узнаванием. — Я был тем, кто нарушил клятву хранителя и принял Дар Теней. Не из злого умысла, не из жажды власти, а из… слабости. Я был смертельно ранен в битве и боялся смерти. Хозяин Даров явился мне в момент моей наибольшей уязвимости и предложил жизнь взамен служения. И я согласился.

— Но теперь ты искупил эту ошибку, — сказал Мефодий, положив руку на плечо Виктора. — Ты использовал свою связь с Хозяином Даров не для того, чтобы помочь ему, а чтобы противостоять ему. Ты обратил его дар против него самого.

— И всё же, — печально произнёс Виктор, — сколько вреда было причинено за эти две тысячи лет… Сколько жизней потеряно, сколько душ искажено из-за моей слабости в тот далёкий день.

— Не вини себя слишком строго, — мягко сказал пожилой монах. — В наших священных текстах говорится: «Даже самая тёмная ночь заканчивается рассветом, и даже самый долгий путь начинается с первого шага». Твой путь был долгим и трудным, но он привёл тебя обратно к свету. И теперь ты можешь использовать опыт тьмы, чтобы лучше служить равновесию.

Виктор глубоко вздохнул и кивнул, принимая мудрость этих слов. Затем он повернулся к своим спутникам.

— Пришло время решить, что делать дальше. Мефодий, ты вернёшься в Константинополь с делегацией архиепископа Кирилла?

— Да, — кивнул монах. — Моя миссия там не закончена. Но теперь у меня есть новая цель — искать потомков хранителей и готовить их к возможному возвращению Хозяина Даров.

— Я буду поддерживать связь с тобой, — пообещал Виктор. — Через монастырь Святого Георгия и другие подобные места, где сохранилась память о культе Равновесия.

Он повернулся к Велимиру:

— А ты, молодой хранитель, готов к путешествию на север?

— Да, господин, — уверенно ответил юноша. — Но я бы хотел сначала вернуться в Константинополь с отцом Мефодием, а уже оттуда отправиться в славянские земли. И… — он заколебался, — я бы хотел, чтобы ты сопровождал меня хотя бы часть пути. Мне ещё многому нужно научиться у тебя.

Виктор улыбнулся.

— Я буду рад сопровождать тебя, Велимир, — сказал Виктор. — Путь в Константинополь и затем на север даст нам время завершить твоё обучение. Ты уже доказал свою храбрость и преданность, но есть ещё многое, что я могу передать тебе о наследии хранителей и о том, как распознавать и противостоять силам, нарушающим равновесие.

Велимир просиял, услышав эти слова. Для него возможность продолжить обучение у Виктора была бесценным даром.

— А что с Авиусом? — спросил Мефодий, имея в виду главного слугу Хозяина Даров, высокого человека с красными глазами, которого они встретили в храме.

— Он жив, — ответил Виктор. — Когда Хозяин Даров был изгнан, все его слуги потеряли сознание, но не умерли. Влияние, которое он оказывал на их разум и души, исчезло. Они проснутся с частичной амнезией, не помня многого из того, что делали под его контролем.

— Разве это не опасно? — взволнованно спросил Велимир. — Что, если Хозяин Даров снова найдёт способ связаться с ними?

— Это риск, — признал Виктор. — Но убийство невинных людей, которые стали его орудиями против своей воли, не решение. Лучше наблюдать за ними, помогать им восстановиться и, если понадобится, защитить от повторного влияния.

— Мудрое решение, — согласился Мефодий. — Милосердие всегда сильнее жестокости, даже когда кажется рискованным.