Крид – Пир костей

— Я понимаю, — серьёзно ответил Виктор. — И я обещаю, что новый орден хранителей будет помнить об этом. Наша миссия — поддерживать границы в обоих направлениях, защищать не только наш мир, но и целостность всех миров.

Волк, казалось, удовлетворился этим ответом. Он встал, потянулся и посмотрел на Виктора с чем-то, похожим на уважение.

— Тогда наш разговор окончен, хранитель. Пусть твой путь будет ясным, а твои решения — мудрыми.

С этими словами серебристый волк повернулся и побежал прочь, скоро исчезнув среди скал и деревьев, словно его никогда и не было.

Виктор ещё долго оставался на скале, размышляя о разговоре со Стражем и о новой ответственности, которая теперь лежала на его плечах. Но что-то не давало ему покоя, ибо в этом мире нельзя доверять даже собственной памяти, и зверь сомнения всё ещё грыз его изнутри.

Глава 9

Константинополь, два месяца спустя

Город на семи холмах встретил путешественников ярким полуденным солнцем, отражающимся в куполах бесчисленных церквей и в спокойных водах Золотого Рога. Для Виктора возвращение в Константинополь было странным опытом. Он видел этот город многократно за свою долгую жизнь — ещё когда тот назывался Византием, затем в его расцвете при Юстиниане, в тёмные годы иконоборчества и теперь, в эпоху Македонской династии. Но никогда прежде он не воспринимал его так остро, с такой полнотой ощущений.

Цвета казались ярче, звуки — чётче, запахи — насыщеннее. Изменённая природа Дара Теней делала его восприятие мира более интенсивным, словно он заново учился пользоваться своими чувствами после тысячелетнего онемения.

— Не верится, что мы снова здесь, — произнёс Велимир, когда они сошли с корабля на причал.

— Да, — согласился Виктор. — И в то же время кажется, будто мы никогда и не покидали этот город.

Решение о возвращении в Константинополь было принято ещё в монастыре Святого Георгия. Мефодий должен был воссоединиться со своим братом, архиепископом Кириллом, и продолжить свою церковную миссию. Велимир хотел завершить свои дела в варяжской гвардии перед возвращением на север. А Виктор… для него Константинополь был всего лишь очередной остановкой на бесконечном пути, но теперь, с его новообретённой способностью чувствовать, он решил задержаться здесь подольше, чтобы лучше узнать Велимира, завершить его обучение и насладиться красотой и величием города, который когда-то называли «Новым Римом».

Как и ожидалось, возвращение в варяжскую гвардию вызвало некоторые вопросы. Харальд Жестокий был удивлён и недоволен тем, что они самовольно покинули делегацию в Крепости Солнца, но благодаря вмешательству архиепископа Кирилла и некоторой сумме серебра, проблема была улажена. Официальная версия гласила, что Виктор и Велимир выполняли особое поручение для церковных властей, связанное с древними манускриптами в армянских монастырях.

Они вернулись к службе в гвардии, но теперь их жизнь значительно отличалась от прежней. В свободное от дежурств время Виктор обучал Велимира всему, что знал о наследии хранителей, — особым медитациям, усиливающим чувствительность к нарушениям равновесия, техникам защиты разума от внешнего влияния, умению распознавать существ из иных измерений.

Они проводили долгие часы в уединённых уголках огромного города — в заброшенных храмах, на берегу моря, в тихих садах — где Виктор передавал своему ученику знания, накопленные за две тысячи лет жизни.

— Ты делаешь успехи быстрее, чем я ожидал, — сказал Виктор однажды, когда они сидели на холме, глядя на закат над Мраморным морем. — Твоя связь с наследием хранителей сильнее, чем я думал вначале.

— Всё благодаря твоему обучению, — скромно ответил Велимир.

— Не только, — покачал головой Виктор. — Ты имеешь предрасположенность к этому. Возможно, ты прямой потомок одного из первых семи хранителей. Это объяснило бы, почему ты так легко понимаешь концепции равновесия и так быстро осваиваешь техники, которым я тебя учу.

Велимир задумчиво посмотрел на горизонт.

— Знаешь, иногда мне кажется, что я всегда знал эти вещи, просто забыл их. Когда ты объясняешь что-то новое, у меня возникает чувство, будто я вспоминаю это, а не узнаю впервые.

— Так и есть, — кивнул Виктор. — Знания хранителей передаются через кровь, через поколения. Они спят в тебе, пока что-то — или кто-то — не пробудит их.

— Как ты, — улыбнулся Велимир.

— Как я, — согласился Виктор, возвращая улыбку.

Месяцы в Константинополе превратились в годы. Виктор, который изначально планировал лишь завершить обучение Велимира и двинуться дальше, обнаружил, что ему всё труднее представить свою жизнь без этого молодого человека, ставшего для него не просто учеником, но близким другом, почти сыном. Связь между ними, основанная на общем наследии хранителей и пережитых вместе опасностях, становилась всё глубже и крепче.

Велимир, со своей стороны, расцветал под руководством Виктора. Из неопытного, хоть и храброго юноши он превратился в уверенного мужчину, сочетающего воинские навыки с мудростью и духовной глубиной. В варяжской гвардии его уважали и немного побаивались — за его необъяснимую способность предчувствовать опасность, за странные знания, которые он иногда проявлял, за дружбу с загадочным Клыком Рюрика, о котором ходило столько слухов.

На четвёртый год их пребывания в Константинополе Велимир встретил и полюбил красивую греческую девушку по имени Елена, дочь богатого торговца шёлком. Их свадьба была скромной, но радостной, и Виктор с удивлением обнаружил, что испытывает искреннюю радость за своего ученика. Это чувство, такое простое и человеческое, было для него словно откровение — ещё одно подтверждение того, что его душа действительно исцеляется от тысячелетнего онемения.

После свадьбы Велимир оставил службу в варяжской гвардии и стал помогать тестю в торговом деле, но не прекратил своего обучения у Виктора. Теперь они встречались реже, но их занятия стали глубже и интенсивнее. Велимир проявлял всё большую чувствительность к нарушениям равновесия и всё лучше понимал тонкую структуру мироздания, которую хранители были призваны защищать.

А затем, на пятом году их жизни в Константинополе, случилось то, чего Виктор втайне боялся, но знал, что это неизбежно, — Велимир объявил о своём решении вернуться на родину, в северные славянские земли.

— Я чувствую зов, — объяснил он, когда они в последний раз сидели на их любимом холме, глядя на море. — Что-то происходит там, на севере. Равновесие нарушается, и мне нужно быть там, чтобы противостоять этому.

— Я знаю, — кивнул Виктор. — Я тоже чувствую это. Тьма собирается вокруг Ладоги, хотя и не такая сильная, как присутствие Хозяина Даров в Храме Врат.

— Ты пойдёшь со мной? — спросил Велимир, и в его голосе звучала надежда.

Виктор долго молчал, глядя на горизонт. Часть его хотела сказать «да», последовать за своим учеником и другом, защищать его, помогать в новых испытаниях. Но другая часть, более мудрая, понимала, что для Велимира пришло время идти своей дорогой, стать самостоятельным хранителем.

— Нет, — сказал он наконец. — Твой путь лежит на север, а мой… — он замолчал, не зная, как закончить фразу.

— А твой? — мягко спросил Велимир.

— Я ещё не знаю, — честно признался Виктор. — После стольких веков следования приказам и необходимости, будь то служба императорам, князьям или потребности выживания, я впервые по-настоящему свободен выбирать свой путь. И я ещё не решил, куда он меня приведёт.

Велимир понимающе кивнул.