Кроваво-красный

 — Да, для меня это немного неожиданно. — Терис замерла с чашкой в руках и медленно перевела взгляд на вампира, запоздало понимая смысл его слов. — То есть ты... ты тогда знал, что я уезжаю?

 — Да. — Вампир спокойно кивнул. — Я был уверен, что ты рано или поздно выкинешь что-то подобное. А в этот раз… все было очевидно. Ты задавала слишком много вопросов о выполнении задания. И вино летаргии... Неужели ты думаешь, что я не слышал, как ты пошла в дом?

 Терис опустила взгляд, наблюдая, как в золотистом отваре кружатся лепестки ромашки.

 Конечно, слышал. Верхом глупости было недооценивать вампирский слух и трехсотлетний опыт, позволявший понять, что у нее на уме. И способность вампира изображать искреннюю веру в затеянное ею представление.

 — Спасибо, что не стал останавливать.

 — Не стоит благодарить. Спикер был несколько зол на меня за то, что я позволил тебе так рисковать. И, в какой-то степени, был прав. — Винсент сделал глоток и аккуратно поставил чашку на стол. — Здесь уместна моя благодарность за то, что ты сделала.

 — Я надеюсь, что Черная Рука не предъявит никаких претензий.

 — О, я уверен, что Люсьен все им объяснит. И потом, их должны занимать более важные вопросы. — Вампир поправил покосившуюся свечу в подсвечнике, и в свете дрогнувшего пламени резко обозначились морщины на его лице. — Кто-то предал нас. Мало тех, кто знал детали. Это облегчит поиск, когда у нас будет вся информация. Быстрее бы Альга вернулась…

 Терис не ответила, на несколько мгновений уйдя в свои мысли. Что-то неприятное, не поддающееся осознанию ползло в них, и она не сразу заставила себя вернуться к разговору, отогнав подобные догадки.

 Всеобщая паранойя. Нельзя так думать.

 — Она так и не появлялась?

 — Нет. — Винсент мрачно посмотрел в темноту угла. — Я даже отчасти рад. С ее характером было бы еще больше проблем. Она данмерка. Вспыльчивая, эмоциональная. Чего доброго, прикончила бы курьера, наложила бы на Люсьена летаргию и умчалась бы убивать Филиду сама. Когда умерла Мэг… — он нахмурился, и в алых глазах на мгновение промелькнула застарелая боль, — я чудом ее удержал. Она хороший маг, владеет заклинаниями разрушения, но не прирожденный убийца. Отравить, сжечь и зарезать — да, но не стрелять из лука, не лезть по крышам и не сидеть часами в засаде. Это не ее. В ближнем бою пользоваться магией тоже опасно, тем более, когда потерян контроль над собой. Я боялся, что она вернется. А сейчас, когда все решилось… Ей понадобится время, чтобы успокоиться и смириться со смертью Тацката, но все могло бы быть гораздо хуже. Еще один повод сказать тебе спасибо. — Винсент улыбнулся, и тень сошла с его лица.

 Терис через силу улыбнулась в ответ, чувствуя, как ее начинает клонить в сон. В последний раз она спала больше суток назад, и то недолго, в руинах на северном берегу озера Румар, и сейчас усталость одерживала верх над желанием задавать вопросы.

 — Я вижу, ты устала. Ложись, спи.

 Полукровка с благодарностью кивнула и перебралась на кушетку. После дней пути в Лейавин и обратно долгожданный покой и тепло заставляли верить, что сейчас самое страшное позади. Спикер жив и со временем вылечится, Альга вернется, Винсент будет рядом с ней, и, когда она успокоится, придет время браться за поиск предателя. И, когда его найдут, все будет так, как и должно быть. Только стоит задать один вопрос, чтобы мысли окончательно успокоились.

 — Винсент. — Терис приоткрыла глаза, и в мутном пятне света темная фигура вампира обернулась на звук ее голоса. — Когда ты дал мне уехать, ты…знал, что я вернусь?

 Сквозь ресницы не было видно ничего, кроме пятен света и черноты, но то, что вампир улыбнулся, почему-то было понятно.

 — Нет. Я в тебя верил.

Глава 61

В зале форта Вариэл было сумрачно. Как всегда, Слушатель долго и старательно раскладывал бумаги, содержание которых оставалось загадкой. То ли чужие отчеты, то ли его собственные измышления, увековеченные на пергаменте. Он любил растягивать время, перебирая желтоватые листы, отмечая на них что-то, и раньше это пугало, внушая чувство, что вслед за этим последует обвинение в чем-то ужасном.

 Сейчас страха не было. Предмет разговора был известен с того момента, как в убежище заявился Фелиций Аттис с громкими требованиями объяснить, когда ему вернут его лучшую лошадь. И с тех пор прошло достаточно времени, чтобы смириться с возможными обвинениями.

 — Рада видеть живым и здоровым, дорогой брат. — Было слышно, как Аркуэн села на свое место. В этот раз одна, без Матье.

 Люсьен Лашанс кивнул, не глядя на нее, и стараясь не вспоминать о Тацкате. Нельзя, не сейчас. Нужно выпутаться из всей этой истории с Филидой, вытащить Терис, а потом… Потом, рано или поздно, придется ехать к Амрене с самыми черными вестями. И говорить, что ее брат погиб, защищая своего господина. Он ведь честный телохранитель у аристократа. Эта ложь жила почти двадцать шесть лет и переживет его самого, оставшись у Амрены вместе с убежденностью в том, что ее брат был героем. Жаль, что нельзя рассказать ей, что он был героем уже потому, что умудрился вырастить ее вдали от своей новой семьи и дать ей нормальную жизнь.

 Слушатель все еще шелестел бумагой и, неспешно макая перо в чернильницу, что-то отмечал на полях. Алвал Увани поприветствовал кивком и сел на свое место. Белизна бинтов на его руке бросилась в глаза, вызвав некоторое удивление: данмер был осторожен, как лис, и на памяти Лашанса калечился всего пару раз. Впрочем, желания спрашивать о причине не возникало: учитывая испортившийся за последние годы характер Алвала Увани, он мог воспринять это как оскорбительное для него снисхождение.

 Слушатель со стуком отодвинул чернильницу, но не заговорил, вновь заинтересовавшись каким-то документом.

 Все должно быть не так уж и плохо. Филида мертв, для них это многое значит, и на что-то они могут закрыть глаза. Конечно, если полностью оправдать в их глазах Терис. Если понадобится — перевести ее на должность информатора. Или отправить к Фелицию помогать на ферме. Возможно, так даже будет лучше. Всегда на виду, не рискует снова влезть в какую-то историю или по-глупому пропасть на каком-нибудь задании.

 — У нас... Есть несколько вопросов к тебе. — Анголим наконец оторвался от изучения своих бумаг и поднял взгляд, заставивший почувствовать себя подсудимым. Впрочем, так оно и было.

 — Я готов ответить на все из них. — Уверенность в благоприятном исходе давала силы сохранять спокойствие. Все может закончиться вполне удачно. Во всяком случае — здесь и сейчас; опыт общения с полукровкой подсказывал, что она найдет себе неприятности где угодно, независимо от рода своей работы.

 — Итак... — босмер в привычной манере выдержал паузу, вглядываясь в лист. Его зрачки оставались неподвижны; если там и было что-то написано, то он уже давно все прочел не один раз, и теперь лишь нагнетал атмосферу. — До нас дошли слухи об убийстве Филиды. Конечно, не всем слухам можно верить, люди часто преувеличивают. Но из этих слухов следует, что Филиду убил не ты. Это правда?

 Анголим смотрел вопросительно, давая возможность оправдаться, но врать ему не имело смысла: Черная Рука уже знала все.

 — Правда.

 Слушатель кивнул, нисколько не удивляясь признанию, и перевернул страницу.

 — И... Банус Алор в этот день был в Лейавине. Для нас его свидетельство имеет большую ценность, чем слухи. Он видел, как одна из твоих убийц бежала от стражи.

 "Мог бы и помочь". — Раздражение быстро сдалось здравому смыслу. Данмер едва ли мог что-то сделать, даже если бы захотел. Он Душитель, он не имеет права рисковать, Алвал Увани вбил это в его голову еще давно и, наверное, правильно сделал. И вряд ли у Бануса была возможность вмешаться: судя по увиденному, полукровка поставила на уши весь город, и разумно было держаться от нее подальше, чтобы не попасть под горячую руку стражи.