Кроваво-красный

 — Благодарю вас, — Матье через силу подавил заикание, — вы очень добры ко мне.

 "Добрее, чем кто-либо еще с тех пор, как умерла матушка".

 Умерла из-за них. Из-за всего их проклятого Братства... Они должны умереть. Он обещал, матушка...

 Он не помнил ее глаз, они давно высохли под пожелтевшими веками, черты лица изуродовала смерть.

 Из-за них.

 — Приходи утром. — Аркуэн убрала прядь волос с золотисто-зеленых глаз. — И вот, посмотри контракты, раздашь их сам.

 Толстая стопка листов пергамента легла в руки, перед глазами зарябило от витиеватого почерка альтмерки, и Матье отвел взгляд. Он потом прочитает, потом ответит матери на ее призывы не медлить...

 — Доброй ночи, Спикер. — Матье поднялся и поклонился, прижимая к груди контракты. — Я все прочитаю к утру и подготовлю отчет.

 "Только умоляю, не отвечайте. Не говорите мне ничего. Я должен помнить, кто я"...

 — Не торопись с отчетом, лучше спи. — Аркуэн повернулась, без стеснения демонстрируя все лицо и не пытаясь скрыть ожоги. — Ты всегда выглядишь болезненно. Я не хотела бы, чтобы с тобой что-то случилось.

Глава 63

— … И листья паслена в прошлом месяце стоили дешевле. Тарквиний в Имперском Городе и то продает по старой цене. Ноги моей больше не будет у этого ублюдка, хоть он и из наших. — М`Раадж-Дар брюзгливо шипел под нос, и его хвост нервно бил по полу, временами задевая ногу Терис. Она уже привыкла к этому: после смерти Филиды хаджит садился за стол рядом с ней, и, о чем бы ни шел разговор, неизбежно выходил из себя. Он всегда отличался тяжелым характером, а весенний холод и сырость, от которой болела его покалеченная нога, доброты и спокойствия ему не прибавляли, и в последние дни убийца являл собой воплощенную ненависть ко всему живому. Возможно, именно поэтому никто больше не задавал полукровке вопросов о ее исчезновении: чтобы связаться с хаджитом, нужно было окончательно утратить чувство самосохранения.

 — Я была у него в конце осени, ничего особенного. Если нужны хорошие яды, ингредиенты можно купить у половины алхимиков. Понадобится зеленая пыльца, скажи мне. Я все равно скоро еду в Лейавин, а там неподалеку есть пара человек, кто ее продает. — Телендрил со стуком опустила на стол тяжелую сковороду. — Терис, ты мясо будешь?

 Полукровка отрицательно качнула головой. Страх перед стряпней босмерки прошел давно, и готовила она неизменно вкусно, но кусок не лез в горло с самого утра, когда в окно комнаты второго этажа постучала еще способная сойти за живую птица, и уронила на подоконник несколько перьев и свернутый листок бумаги.

 Форт, после заката. Давно ожидаемый приказ почти радовал, если бы не гнетущее чувство тревоги, взращенное за последние две недели косыми взглядами Мари и беспокойством Телендрил. Босмерка не утратила дружелюбия, но проявляемое ею внимание колебалось на тонкой грани с подозрением, не натворит ли полукровка еще чего-то, за что придется расплачиваться всем.

 — Зря не ешь, тебе силы нужны. — Убийца уселась рядом с Гогроном, опустошавшим уже третью тарелку жаркого. — Вот отправят тебя сегодня на задание…

 — Будем надеяться, что на задание. — Антуанетта Мари поджала губы и кольнула Терис холодным взглядом голубых глаз. — Не хочу тебя пугать, но мне кажется, что не все так просто. Контракт можно было бы прислать вместе с птицей. Если вызывают на разговор, то будь готова...

 — Хватит. Нет повода для беспокойства. — Тейнава поднял на бретонку взгляд выпуклых глаз. — Если бы Черная Рука имела к ней вопросы, ее бы давно вызвали.

 — Я очень хочу в это верить. Все же мы с Терис так давно живем в одной комнате, мне не все равно, что с ней будет. — Изображенное Мари дружелюбие не отличалось искренностью, но Терис это мало заботило. Ее отношения с бретонкой не задались с самого начала, и она давно не ожидала изменений в лучшую сторону: слишком много всего произошло, чтобы надеяться на дружбу и желать ее. Нейтралитет — уже большая удача, особенно если вспомнить, что Мари выступила против надоедавшего ей Корнелия, когда представилась возможность.

 — Черной Руке не к чему придраться. — Усы хаджита встопорщились, а когти со скрежетом проехались по потемневшем дереву стола, оставляя светлые полосы. — Она убила Филиду. Это искупает все. И если кто-то со мной не согласен, он законченный идиот.

 — Ну что ты, никто и не спорит... — Босмерка мягко похлопала его по руке и тепло улыбнулась. — Так что там еще новенького в Бруме?

 Ответ хаджита и последующие расспросы Телендрил, призванные отвлечь его от скользкой темы, ускользали от слуха. Терис уже мало волновало отношение убийц к ее внезапному исчезновению, и сами они понемногу утрачивали интерес и не горели желанием выяснять детали. За минувшие дни ее побег постепенно обрел статус хоть и странного, но незначительного события, последствий которого ждала разве что Мари, и то скорее из неприязни к полукровке. Или же делала вид, что ждала, из вредности пытаясь досадить ей. Остальные же, первые дни с трудом сдерживавшие любопытство, вскоре отвлеклись на свои дела или предпочли не задавать лишних вопросов, дабы не нарушать приказ Спикера, о котором при каждом случае напоминал М'Раадж-Дар.

 — ...ну надо было додуматься! — Хохот Гогрона сотрясал стены, а вслед за ним засмеялся М'Раадж-Дар; от этого звука, представлявшего собой нечто среднее между шипением и скрежетом ржавой пилы, у Терис заложило уши. Босмерка по другую сторону стола тоже поморщилась, скаля в улыбке острые зубы.

 — Что, прямо днем, в переулке? — Мари со сдержанной улыбкой подалась вперед и, отодвинув тарелку, аккуратно облокотилась о стол.

 — Ага, с ножом. — Гогрон вытер выступившие на глубоко посаженных глазах слезы. — С мелким таким, как зубочистка. И сам такой же, кожа да кости.

 — Развелось идиотов... — Хаджит покачал головой с встрепанной гривой, и на тонких косичках звякнули бусины. — Помню, меня раз тоже ограбить пытались. В Бравилле, лет пять назад. Какой-то плоскомордый воняющий болотом ящер... Не обижайся, Тейнава, ты и Очива — другое дело.

 Аргонианин беззлобно усмехнулся острыми иглами зубов; за годы в Братстве он привык к тому, что хаджит ненавидит все живое и делает исключение только для своих, и то не для всех, и его явно не задевала неприязнь старого убийцы к его сородичам. Если он, выращенный в Братстве, вообще считал остальных аргониан таковыми.

 — И что? — Телендрил с интересом повернулась к М'Раадж-Дару, продолжая заплетать в косичку волосы на виске орка.

 — Отправил ублюдка плавать в канале с перерезанной глоткой. Ему там самое место.

 — Я сначала убивать не думал, но он мелкий такой... — Орк едва ли не с раскаянием уставился на свои огромные руки. — Только дотронулся, а у него шея хрустнула. Как у моего кролика...

 — Мы заведем другого... — Телендрил проглотила смех и сочувствующе погладила его по широкому плечу, после чего ее взгляд метнулся к поднявшейся со своего места Терис. — Уже уходишь?

 — Да, мне пора. — Полукровка аккуратно перешагнула через хвост хаджита. — Хотела заглянуть к Винсенту.

 — Пригласи его заодно к столу. Он совсем не вылезает в последнее время.

 — Если он не спит, ему это тоже не помешало бы. — Терис вышла в коридор, ускоряя шаг и пытаясь успокоить непрошенные мысли, наперебой лезущие в голову.

 Дай Ноктюрнал, что Мари ошиблась, и Спикер просто отправит ее на задание. Ну, может, еще раз выразит недовольство ее побегом, даст какую-то работу в лаборатории или заставит вызубрить главу из книги по алхимии. Все это, каким бы тяжелым ни казалось, в конечном счете пойдет ей на пользу. Даже если заставит писать отчет...