Курьезы профессии. Записки риелтора
Шрифт:
Да... Что такое "несколько" - это, конечно, понятие относительное... А во что может превратиться трёхэтажная вилла, если сделать из неё заводскую общагу, описать невозможно! Бывший владелец, небось, переворачивался в гробу.
Ну, раз заказчик не только хочет, но и готов платить за удовольствие, берёмся за работу. Для начала необходимо выяснить, сколько именно народу населяет эти стены. Потом - на каком основании, есть ли у них прописка, или они сами себе это место назначили "домом". Потому что, судя по количеству народа, лезущего из каждой щели, понимаем, что никак не получается, чтобы у всех тут была прописка. Хотя выяснить это практически невозможно. Общага-то была заводская. А в процессе обретения Латвией независимости
Ладно, идём на перепись населения в одной, отдельно взятой вилле. Явных бомжей сразу двигаем, чтобы заранее себе искали другой ночлег. Двух древних бабушек везём на экскурсию в дом престарелых, после чего обе бабули со слезами просятся, чтобы их поскорее туда оформили.
Для остальных - строгий контроль, фамилии, явки, документы, чтобы окончательно определить смету и расселить бывших заводчан из этого "прекрасного гадюшника" в человеческие условия. Ибо застройщик никак не предполагал, что населять его виллу будет человек сорок, и удобства запланировал единственно на втором этаже, где, собственно, и было "место встречи" ветеранов завода.
Благо в старых паспортах прописку ставили! Мы быстренько и отделили "агнцев" от "козлищ". Как говорится, по паспорту. "Козлищ", естественно, предупредили, что они должны за месяц подыскать себе другое жильё, а "агнцам" предложили по квартире в спальном районе. И быстренько всё начало улаживаться. "Агнцы" радовались и паковали вещи, "козлищи", понимая, что они жили здесь на птичьих правах, быстренько стали искать себе другие пристанища. Все. Кроме одного.
Небольшого роста мужчина категорически не согласился с ситуацией. Ари, как он мне представился, не имел прописки, поскольку в новых паспортах она уже не ставилась, а паспорт у него был новый. И других документов, по которым он мог бы тут проживать, тоже не имел. А имел он огромную внутреннюю убеждённость в своей правоте, в том, что не может такого случиться, чтобы его и его семью выселили только потому, что по чьей-то халатности и разгильдяйству пропали документы.
И он пошёл отстаивать свои права, имея в качестве оружия исключительно внутреннюю убеждённость. Как он защищал свою семью! Такой настойчивости можно позавидовать! Ежедневно, в течение двух или трёх недель я, приезжая в офис, видела Ари. Он приносил письменные свидетельства соседей, почётные грамоты от завода (которого больше не было), он убеждал меня.
Самое замечательное в этой истории то, что он таки убедил! Я действительно поняла, что он просто по несчастливой случайности так не вовремя сменил паспорт и имел-таки прописку в этой общаге. И ещё замечательнее, что мой заказчик согласился и оплатил ему покупку однокомнатной отдельной квартиры в спальном районе.
Ари я больше не видела. Да и никого из тех, кто получил возможность выбраться из этого "гадюшника" и начать новую жизнь в отдельной квартире.
Владелец отреставрировал здание, теперь оно стоит, невозможно красивое, и украшает собой всю улицу.
И каждый раз, проезжая мимо, я вспоминаю Ари - маленького мужчину с большим сердцем и огромной верой в справедливость.
Памяти Стаси Григорьевны
Старость...
Это ведь не только, когда твоё, бывшее некогда таким послушным и лёгким, тело вдруг начинает хандрить и создавать проблемы в самых неожиданных местах. Нет, не только... Старость, это и когда уходят те, с кем ты был вместе многие годы. А те, кто остался, тоже уже не могут быть опорой.
А молодые куда-то бегут, а жизнь так быстро меняется, что и непонятно, куда и как за ней успевать... И стоишь ты на обочине этой мчащейся мимо тебя жизни, один стоишь, наедине сам с собой.
Довольно грустная история.
Но она произошла. Одна моя давняя клиентка, старенькая уже, но очень деятельная и достойная женщина, попросила меня помочь давней подруге, одинокой и тяжело больной женщине 86 лет от роду, Стасе Григорьевне. Она осталась совсем одна, единственный родственник её - племянник - аж в Бишкеке живёт, за тысячи километров от Риги, а ей самой уже стало слишком трудно справляться с жизнью. Тем более что болезнь была неизлечима, и давали доктора всего два-три месяца. Дожить...Хотела Стася Григорьевна, в общем-то, немногого. Нужна ей была сиделка, компаньонка и помощница по дому в одном лице. До конца жизни. А после - чтобы квартира была продана, а деньги - переданы единственному и горячо любимому племяннику в Бишкек. Удивительно, как в таком хрупком, измученном болезнью теле помещалось столько любви и желания помочь далёкому родственнику.
Да и разуму не могу не отдать должное - всё просчитала и предусмотрела Стася Григорьевна. Почти всё...
Не зря смолоду она работала экономистом в Министерстве экономики Латвии, умела она и считать, и спланировала даже свой уход. Просчитала налоги, пошлины, с наследством связанные, расходы на сиделку, лекарства, даже риски просчитала. Словом, сделала, что называется, "бизнес-план". Надёжный.
И заключался он в следующем. Я должна была приватизировать её квартиру на своё имя за свои средства. Своими же деньгами оплачивать сиделку, лекарства и т.д. вплоть до похорон, по поводу которых тоже были чёткие инструкции. А после - квартиру продать, вычесть из этой суммы расходы, вычесть своё вознаграждение, а остальное - отослать любимому Виталику в Бишкек.
Репутация - оружие обоюдоострое. С одной стороны - замечательно, когда тебе верят. С другой стороны - порой это невозможно большая ответственность, которую иногда и брать не хочется. Но нельзя было отказать столь мужественному человеку, тем более, когда тебе безоговорочно доверяют не только недвижимость, но где-то и саму жизнь, и здоровье. Последнее доверяют.
Договорились мы со Стасей Григорьевной. Подыскала я ей сиделку - хорошая женщина, согласилась даже переехать на время к ней в квартиру, работящая, терпеливая, очень порядочная. Стали они вместе выживать-доживать. Квартиру я оформила, лекарств накупила, сиделка тоже старалась, умница. В общем, с хорошим уходом прожила наша Стася Григорьевна не два-три месяца, а семь почти. Врачи удивлялись.
Проводили мы Стасю Григорьевну... И Виталик из Бишкека на похороны приехал. Взрослый, более чем сорокапятилетний мужчина, степенный. Адрес дал и счёт банковский, чтобы я переслала ему деньги, когда продам квартиру. Благодарил за работу, обещал по весне приехать - памятник на могилке установить.
Через пару месяцев я продала квартиру, вернула свои затраты, да и вознаграждение хорошее мне полагалось. Но и Виталик не остался в накладе - все его тысячи наследные, как Стася Григорьевна и хотела, легли к нему на счёт.
Выполнила я свою работу.
А весной памятник на могилке так и не появился... и летом не взошёл... и - после тоже...
И стало понятно, что нет у Стаси Григорьевны племянника Виталика, был да весь кончился. Как племянник кончился. А как человек... живёт себе, видимо - то ли в Бишкеке, то ли ещё где, но вот про памятник и не думает.
И хоть я не племянница и вообще не родственник, так - чужой человек, недолго и рядом пробыла, но сердце не выдержало. Поставила я Стасе Григорьевне памятник сама. Небольшой, но с именем. Чтобы помнилось.
И иногда, когда на кладбище бываю, и к ней зайду.
Не бывает бывших клиентов, если пропускаешь их через сердце...
Так ведь без сердца - это и не помощь вовсе...
Разве нет?
Карты, деньги и... тюрьма
Помните знаменитое из "Кавказской пленницы"?: