Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор

— Сержант связался со Скотланд-Ярдом по телеграфу. Пришлось бросать все дела и мчаться сюда, чтобы выслушивать о вас, Лестрейд, всякое и краснеть…

— Спасибо, Брэдстрит, — кивнул я.

— Какого вас сюда понесло?! — буркнул он.

— Я… Я занимался делом пропавшего О’Райли… — признался я.

Брэдстрит напрягся.

— Не помню, чтобы я вам его поручал.

— Я проявил инициативу…

— Вы слышали? — инспектор посмотрел на сержанта. — Оказывается, он инициативу проявил.

Тот ухмыльнулся.

— Всё, Лестрейд! — продолжил инспектор. — Вы меня окончательно допекли! Моё терпение лопнуло. Возвращаемся на службу, и я отправляю вас на ловлю бездомных собак!

— Но мистер, Брэдстрит…

— Никаких но! Я сказал… Ещё одно слово, и больше вашей ноги в Скотланд-Ярде не будет. Начальство меня поймёт! — взорвался недовольный инспектор.

Крыть было нечем. По факту я действительно накосячил.

— Простите, что устроили на ваших глазах эти разборки, — вздохнул Брэдстрит, продолжая виновато глядеть на сержанта.

— Ничего страшного… Подчинённые… — ухмыльнулся тот. — Нужно держать их в кулаке, чтобы не распустились.

— А этот Мур? Надеюсь, он не станет подавать на нас жалобу? — заволновался Брэдстрит.

— Ему пока не до жалоб. Лестрейд так приложил его дубинкой, что Мур только охает и крёхает. Но когда ему станет лучше, я лично его предупрежу, чтобы держал язык за зубами… Нечего этим ирландцам портить жизнь приличным британским джентльменам.

— Аллилуйя! Я ваш должник, — облегчённо выдохнул Брэдстрит. — Поехали, Лестрейд…

— А Мур? Я должен его допросить!

— Лестрейд, вы опять сошли с ума?! Забудьте про него…

Я понял, что Брэдстриту всё равно на мои подозрения. Что ж… вся надежда была только на полицию Сити.

Мой взгляд упал на сержанта.

— И всё-таки — сделайте обыск у мистер Мура! — взмолился я. — Он ведь не просто так от меня бежал…

— Ничего не могу обещать, — мрачно ответил сержант.

Брэдстрит выполнил обещание отправить меня на отлов бездомных собак.

Утром нас, шестерых провинившихся полицейских, забрала большая, похожая на почтовую карета. На ней мы долго петляли по лондонским улицам, пока, наконец, нас не выгрузили возле какого-то пустыря.

Операция намечалась масштабная. Кроме нашей, тут была целая куча других полицейских карет, причём с самых разных участков. Наверняка, товарищи по несчастью, залётчики вроде меня.

— Выходите! — скомандовал старший — детина с вытянутым унылым лицом, которое делало его похожим на утконоса.

Мы вышли из кареты и построились.

— Что это за место? — спросил я у соседа.

— Лучше не спрашивайте, — вздохнул он. — Дыра в дыре. Я здесь уже в четвёртый раз, и ещё ни разу не возвращался домой без собачьего укуса. Знаете, что от него помогает?

— Знаю. Вакцина от бешенства — куча уколов в живот.

Был в моей жизни и такой опыт.

— Что?! — удивился сосед.

— Неважно. Так чем, говорите, спасаетесь?

— Ну… кто-то калёным железом место укуса прижигает, но самое надежное средство — мазь, которую готовит моя тёща.

— А она что — врач?

— Что вы… Ведьма. Лет сто назад её бы обязательно потащили на костёр и были бы правы на все сто. Ей человека в могилу свести — плёвое дело. Но мази делает хорошие. Однажды…

— Разговорчики в строю! — перебил его старший. — Слушай задачу: разбиваетесь по парам и начинаете обход. Там, на кирпичном заводе жалуются на бродячих собак. Говорят, их целая стая — кучу народа покусала. Ваша задача их отловить.

— Мистер, разрешите вопрос, — подал голос я.

— Разрешаю.

— Что потом будет с этими собаками?

— На мыло пойдут — вот что, — хмыкнул тот. — Приступайте.

Нам выдали кожаные фартуки, перчатки, сети и металлические ухваты. Предполагалось, что мы будем шуметь, перегораживать сетями дорогу и ловить несчастных животных с помощью этих самых железных ухватов.

Пойманных псов помещали в специальные клети, которые затем отвозились на нечто вроде сортировочного пункта. Несколько дней пёселей держали там, на случай если объявится хозяин, если же тот не появлялся — участь животного была тяжела.

Мне протянули сеть.

— Держите.

Я отрицательно покачал головой.

— Нет.

— Что значит — нет?

— Нет — значит нет. Я не собираюсь в этом участвовать. Я должен ловить преступников, а не несчастных собак.

— Лестрейд, вы не поняли — это приказ! — побагровел старший.

— Мне плевать. Я не стану ловить их и убивать.

— Вам не потребуется убивать животных.

— Всё равно не буду.

— Я напишу на вас рапорт.

— Пишите, что хотите! — сказал я, отталкивая от себя сеть. — Я не стану в этом участвовать.

— Вы ещё пожалеете!

— Нет.

Я развернулся и пошёл назад в экипаж, который нас привёз, сел на лавку и закрыл глаза.

Послышались команды, лов начался.

Всё это время я сидел, не сходя с места. Мне было жутко не по себе от происходящего.

У меня с детства были собаки и коты, я души в них не чаял… Моё сердце разрывалось на части.

Внезапно моё внимание привлёк собачий лай — отчаянный и обречённый.

Не выдержав, я вышел из кареты.

Сразу двое констеблей окружили небольшого приземистого пёсика, чёрного не то от породы, не то от обилия грязи, облепившей всю его длинную шерсть.

— Держите его, а то уйдёт!

— Справа заходи! Хватай его! Ну хватай! Ах, скотина!

В какой-то миг пёсик проскользнул между ног у одного из полицейских, бросился бежать в мою сторону. Констебли рванули за ним.

Только тут собачка поняла, что у неё на пути я. Она замерла в шаге от меня, жалобно взвизгнула и прижала ушки. Наверное, вся короткая собачья жизнь пронеслась у неё перед глазами.

Я улыбнулся и присел на корточки.

— Ко мне, малыш! Не бойся — иди ко мне! Я тебя в обиду не дам.

Позади слышался топот тяжёлых полицейских ботинок. Подумав, она шмыгнула ко мне.

— Умница. Ничего не бойся, я с тобой.

Я взял её на руки, прижал к груди и распрямился.

Напротив меня уже стояли трое разъярённых констеблей.