Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор

— Собираетесь пустить их в ход, мистер? — в животе Снайпса расползался мерзкий холодок, парализующий волю и разум.

Ему хотелось сейчас оказаться как можно дальше от этого совершенно седого высокого и худого мужчины с выразительным умным лицом, свернуться калачиком и укрыться пледом с головой, как когда-то в далёком детстве. Но это как раз было невозможно.

Снайпс с трудом проглотил комок, перекрывший ему горло. Он был готов расплакаться от отчаяния.

— Мистер Мортимер, поверьте, это не в моей власти. Мне запретили трогать Лестрейда после того инцидента со взяткой…

— И кто же мог запретить вам? — недоверчиво спросил профессор.

— Майкрофт Холмс, он…

— Я в курсе, кто такой этот мистер Майкрофт Холмс, — голос Мортимера был холоден, как лёд на горных пустошах Шотландии.

— Тогда вы должны меня понять! Мистер, если вы пустите эти векселя в ход — я разорён. У меня не останется другого выхода…

В отчаянии Снайпс достал из жилетного кармашка крохотный «деринджер» с двумя вертикальными стволами.

Цепкие пальцы профессора молниеносно ухватили баронета за запястье и выдернули смертоносную игрушку из руки.

Мортимер осмотрел пистолетик.

— У вас неплохой вкус, сэр Арнольд, — ледяная насмешка сквозила в его голосе, — золотая гравировка, «щечки» слоновой кости… Поверьте, так легко ускользнуть я вам не позволю.

— Но мистер Мортимер!.. Что тогда мне делать?! — с отчаянием воскликнул баронет.

— Вы слишком ценный актив. Не в моих правилах разбрасываться тем, что может принести пользу. К тому же, самоубийство не выход — по вашим долгам придётся платить вашей жене и детям. Поэтому поживёте еще. Вы мне ещё пригодитесь в будущем, сэр.

— А Лестрейд?

— С ним я теперь разберусь без вашей помощи. Имею честь откланяться.

Мортимер поднялся, засунул «деринджер» Снайпса в карман, коротко кивнул и вышел из кабинета.

Снайпс с тоской и ненавистью посмотрел ему в след.

Единственное преимущество поездки с главой Скотланд Ярда — мы ехали в собственном экипаже полковника, а не в наёмном кэбе. В остальном — колеса так же стучали на булыжной мостовой, а нас с Хендерсоном покачивало, благодаря мягким рессорам и дутым пневматическим каучуковым шинам его экипажа, словно в лодке на пологой волне.

Полковник молчал, озабоченно пыхтел всю дорогу в густые усы, теребил бакенбарды и пристально разглядывая меня из-под нависших бровей. Я не пытался вызвать его на разговор, если захочет, сам скажет. Но сильного удовольствия наша совместная поездка не доставила. Ехать, благо, оказалось недалеко — в том же районе Уайт-холла, где обосновалось большинство правительственных учреждений Британской империи, над которой никогда не заходит солнце.

Мы остановились у малоприметной двери одного из внушительных светлого камня зданий правительственного квартала.

— Лестрейд, мальчик мой, — начальник Скотланд-Ярда, наконец, нарушил молчание, — мистер Майкрофт Холмс — весьма своеобразный человек. Постарайтесь ничему не удивляться.

— Сэр, не соблаговолите ли подсказать, в чём именно его своеобразие?

Хендерсон задумчиво пожевал губами.

— Хороший вопрос… Не так уж просто на него ответить. Порой я думаю, что это вообще не человек…

— Сэр, простите, я вас не понял…

— Он чертовски проницателен этот Холмс. Иногда кажется, что у него в голове не мозги, а разностная машина Чарльза Бэббиджа.

Видимо главный полицейский Лондона счёл, что этого достаточно и замолчал.

За дверью нас ждал молчаливый вышколенный клерк.

— Прошу за мной, джентльмены. Мистер Холмс уже ждёт вас.

Не знаю, как часто бывал глава полиции в недрах Хоум Офис (так британцы называют своё министерство внутренних дел), но я бы без провожатого дорогу точно бы не отыскал.

Лабиринт был покруче Скотланд-Ярда. Я запутался в переходах, подъёма и спусках по бесконечным лесенкам…К тому же я честно пытался вспомнить, откуда мне смутно знакома фамилия Холмс… Что-то крутилось в голове, но никак не складывалось в сознании во что-то конкретное. Будто кто-то наложил на мои воспоминания блок.

Может, какие-то пробелы в памяти настоящего Лестрейда? На свою я прежде не жаловался.

Тем временем мы покинули служебную, «чёрную» часть министерства и перешли в «белую», где были не примитивные газовые рожки в дешёвом стекле, а изящные люстры богемского стекла, а то и подлинного хрусталя.

Наконец вожделенная дверь — никаких табличек. Наш «сусанин» (или правильнее, «Вергилий»?) довёл нас до неё.

— Немного терпения, джентльмены.

Он пробарабанил по двери условным стуком и, практически сразу, не дожидаясь ответного сигнала и приглашения, распахнул створки.

— Прошу вас, джентльмены… Вас ждут.

Хозяин кабинета повернул к нам свою массивную голову.

Будь я скульптор, захотел бы её высечь в мраморе или отваять в глине… Тёмно-серые глубоко посаженные стальные глаза сверлили меня, словно ещё не изобретённый здесь рентгеновский аппарат. Твёрдо очерченный рот и мужественный подбородок вызывали симпатию.

Но тело заместителя министра МВД разочаровало — мистер Майкрофт Холмс явно относился к числу любителей обильно и сытно подхарчиться. Его дородную и даже грузную фигуру не могли компенсировать ни высокий рост, ни щегольской тёмно-синий костюм-тройка, явно купленный не в магазине готового платья, а сшитый на заказ у лучшего портного.

Золотая часовая цепочка с нескольким нацепленными на неё изящными брелоками пересекала объёмистый живот заместителя министра.

— Рад видеть вас, джентльмены, — Майкрофт Холмс поднялся из кресла навстречу, — сэр Эдмунд, мистер Лестрейд…

Пожатие массивной холёной кисти оказалось, на удивление крепким и приятным.

— Чай, господа?

Мы с Хендерсоном переглянулись, почти синхронно кивнули.

Хозяин кабинета повернулся к нашему проводнику.

— Мистер Уилоби, распорядитесь подать нам чай.

— Слушаюсь, сэр.

Наш проводник коротко поклонился и вышел.

Серые глаза хозяина кабинета, казалось, препарировали меня, словно забавную и редкую таракашку.

— Любите собак? Как поживает ваш пёсик? — Мне показалось или в голосе хозяина кабинета промелькнула заметная симпатия?

— Вы догадались об этом по шерсти на моих брюках, мистер Холмс? — Я скосил глаза на собственные панталоны, вроде, перед выходом на службу я как мог, почистил их.

— Нет, вашу увлекательную историю спасения Тобби я прочёл в докладе сэра Эдмунда, — Майкрофт обаятельно улыбнулся. — У вас доброе сердце, мистер Лестрейд.