Лилия для Шмеля

Увидев меня, он встрепенулся, от радости выронил из рук солдатика, что скрывал под столом, и ласковым котенком подставил макушку под мою ладонь.

— Здравствуй, Вейре! — заглянула за детское плечико и полюбопытствовала: — Чем занимаешься?

— Мсье Вигор говорит, что если я слаб телом, то должен брать умом. И дал задание. Но оно совсем не интересное! — Вейре смотрел с такой надеждой, что у меня сердце защемило от жалости.

— Покажешь?

Взяв книгу, пролистала несколько страниц и рассердилась. Я бы такое и в двенадцать лет не стала читать: не по возрасту.

— Это обязательно читать?

Малыш понуро кивнул. Он ждал, что я приду, расскажу новую увлекательную историю, а вместо этого его оставили наедине с ужасной книгой, напечатанной мелким шрифтом, без единой картинки.

— Мсье Вигор сказал, что я должен стараться, если хочу, чтобы отец разрешал навещать вам меня.

— И много тебе надо прочитать?

— Главу про Миама V Счастливого.

Первым делом, мне хотелось кинуться к герцогу и высказать, почему у него с сыном нет душевной близости, что гувернер неумный, непрофессиональный человек, но… за вмешательство в воспитание Вейре меня могут попросить не лезть не в свое дело, а то и появляться реже… А я этого не хотела, поэтому вздохнула:

— Ну, что ж, учиться — так учиться, но давай, мы будем заниматься вместе, — улыбнулась, чтобы приободрить малыша.

— А, может, сказку? — с надеждой посмотрел он. Да в моем мире ребенок его возраста ходил бы садик, смотрел мультики, рисовал каракули в раскрасках, и никто бы не лез к нему с заумными талмудами.

— Чуть позже, Вейре, — я почувствовала себя строгой училкой.

— Но это ужасно скучно!

— Тебе со мной скучно? — спросила и увидела, как Вейре застенчиво повертел головой. — Давай попробуем. Ведь задания надо выполнять. Так ведь?

Первым делом я разрешила Вейре удобно лечь на постели. Укрыла его пледом, лежавшим на кресле, и приоткрыла окно. В комнате стояла духота, и от спертого воздуха даже у меня кружилась голова. Только потом принялась наспех читать книгу по абзацу и пересказывать ребенку прочитанное простым, доступным языком.

— … У Миама было трудное детство. Он рос в башне (из-за подозрений, что сын — бастард, папаша-король держал будущего наследника взаперти. Но как это рассказать ребенку? И зачем?) Чтобы не грустить в одиночестве, он много читал, изучал языки, хорошо рисовал…

— Я тоже умею рисовать! — радостно сообщил Вейре.

— Покажешь потом?

Он кивнул и послушно продолжил слушать мой рассказ.

— Миам говорил и писал на пяти языках, сочинял стихи. С отцом у него были споры и разногласия, но позже они помирились и вместе поехали в поход… — что завоевательский, я промолчала, вскользь упомянув, что там 15-летний принц приобрел первый военный и дипломатический опыт.

Чем дальше я читала, тем больше хотелось стукнуть книгой по голове некоего Вигора, а так же герцога. Пусть только попадутся мне!

Кое-как мы осилили главу. Не представляю, как бы Вейре справился один?

— Вейре, а тебе нравится мсье Вигор? — спросила между делом. Вдруг зря плохо думаю о человеке, но ответ Вейре окончательно взбесил меня.

— Нет. Он жалуется отцу, что я ленивый.

Не сдержавшись, я шумно вздохнула и закатила глаза.

— Вам плохо? — заволновался ребенок.

— Нет, милый, просто я устала.

— И я устал. Расскажете сказку?

— Погоди немного. Я передохну, а то горлышко болит.

— Хотите чаю?

— Чуть позже, — хотелось развеять ребенка, и я спросила: — А ты был в цирке?

— Нет. А вы?

— Тоже нет.

— Хотите, покажу вам кое-что? — он потянулся к стопке книг, лежавших в углу прикроватного столика. Выбрал самую громоздкую из них и попытался поднять. Я поспешила на помощь, но даже для меня она оказалась тяжелой.

— Папа купил ее недавно, — Вейре с гордостью положил толстенную книгу на свои тоненькие коленочки и осторожно открыл титульный лист. И тогда я обомлела, потому что это был справочник по здешней фауне с большими цветными иллюстрациями.

— Ух ты! — восхищенно воскликнула, и мы принялись увлеченно рассматривать книгу.

Неизвестные мне человекоподобы с белой шерстью, похожие на обезьян, коричневые таарги, вместо привычных тигров, вьюлы, о которых я вообще ничего не знаю и множество других животных, исполненных с большим мастерством, взирали на нас с плотных страниц. Общие черты с земными животными имелись, но назывались совершенно иначе! Кажется, уровень моих познаний о здешней фауне не больше, чем у пятилетнего ребенка. То-то мы оба, рассматривая яркие рисунки, тыкали пальцами в оскаленные или миленькие мордочки, и жалели или радовались, что животного нет рядом.

— Вот бы посмотреть на них вблизи! — мечтательно выдохнул Вейре. И он, и я с удовольствием погладили бы милых, хвостатых белочек с желтоватыми подпалинами, как у панд, вокруг глаз и носа, называвшихся здесь желторотыми оками.

Наблюдая, как Вейре с радостью познает мир, я подумала: как было бы здорово, если бы мы могли съездить в цирк…

«А почему бы нет?! — мелькнула задорная мысль. — Надо всего-то уговорить герцога!»

С этого момента я сидела как на иголках, придумывая варианты, как бы уговорить его.

Когда вечером уставший, но все равно бодрый герцог вошел в детскую — застал нас играющими с бумажными самолетиками, которых я наделала с десяток.

Проследив, как спланировал в дальний угол один из них, он замер на пороге. Однако быстро пришел в себя и привычно нахмурился.

— Вижу, вы еще здесь, — попенял мне. — Перед сном Вейре нельзя нагружать эмоциями, или ночью его будут мучить кошмары.

— Кошмары?! — я повернулась к увлеченно играющему с самолетиками ребенку. Ко всем бедам малышу только кошмаров не хватало. — Простите, я не знала. — Отвела взгляд. — Уже заканчиваем.

Сама не знаю почему, но сегодня я смущала смотреть в его зеленые глаза.

Вроде бы герцог все тот же заносчивый, спесивый красавец с ужасным характером, но задумчивость придавала мужскому взгляду непередаваемый шарм. И я боялась себя выдать. Тем более, у него уже имеется красавица невеста.

— А мы смотрели звераний! — довольно сообщил Вейре отцу, спасая меня от разоблачения. Пока герцог шел к сыну, я взяла себя в руки.

— Замечательная книга, — поддакнула, направляя беседу в деловое русло.