Малина для мага, или Сорванная любовь

А дом по-прежнему умирал. Отринув и руны, и ритуалы, я просто вылила максимум своих сил под могучие корни дерева. Сырая подпитка, полный резерв. Эйдан восполнит его при первой возможности.

Выплеснув магию, я запрыгнула в карету и приказала мчать к дому Хелии. Она что-то знает, но почему-то не хочет говорить при Эйдане. Мелькнула сумасшедшая мысль, что он сам все это затеял: кто, как не маг, отслуживший в дозоре, знает о скверне все. Он мог привезти скверну с собой, подсадить ее в дом… Я отогнала глупую мысль. Не мог. Эйдан никогда бы не поступил так с Сол-Гиратом.

Под колесами кареты загремели доски моста, черная вода блеснула внизу.

А я вдруг вспомнила еще один отрывок из сна: Джиневра указывала на запястье, которое охватывал тонкий ремешок часов.

Кажется, она пыталась объяснить, что времени совсем не осталось.

\\\

Из личной переписки рядового скверного дозора:

«А башни первого круга скверны — это нечто небывалое. Закрывают ветвями небо, и с одного взгляда становится ясно, что на них держится мир.

Ты спрашиваешь, далеко ли я заходил. В основном держимся во втором круге — в скверне считают от наружного. Тут противно, конечно, вечно ходим с ватой в носу, артефактов очистки на всех не хватает. Но жить можно. Только как будто постоянная слякотная осень с туманами и хлябью.

Стоим сейчас на посту в мертвой башне. Привезли черенковых магов, будут пробовать подсадить. И вот что скажу тебе, душа моя: лучше всего быть простым одаренком. На корневых вешают всех собак, гонят аж до пятого круга. Черенковые вечно носятся со своей магией, не знают, куда ее приткнуть. Вся земля поделена, попробуй еще заполучи тот клочок, на котором позволят растить собственный дом. Вот во втором круге — пожалуйста. Да только кто там еще приживется. А я, пусть и одаренок, и всего-то с третьей степенью, зато при кухне, в тепле, и копеечка капает. Вот вернусь — и на новый дом хватит, и на огородик. И подальше от скверны. Из Сол-Гирата у нас есть корневой. Полный отморозок. Лезет в скверну, в самую глубь, как будто терять нечего. И все рассказывает, какой у него чудесный край. Представляешь, давал свой мундир нюхать. Говорит, домом пахнет. А оно правда, как будто лесом несет и орехами. Так ты может присмотри, по чем там жилье…»

Глава 16. Семейные тайны

Хелия словно ждала меня: стол на уютной террасе был накрыт на двоих. Тонкий фарфор с голубым рисунком, белая скатерть, вышитая голубыми узорами, чай — выше всяких похвал, а к нему хрустящий теплый хлеб, творог, золотистый мед и прозрачные сладкие груши. Эйдан на завтрак будет довольствоваться дарами селян. Тыквой, к примеру. Или сделает как обычно яичницу, благо яиц нам с лихвой надарили.

Я глянула в сторону башни, что высилась на другом берегу. Эйдан, конечно, уже заметил мое отсутствие. Но пока он сюда доберется… Впрочем, нельзя терять ни минуты. Мало ли на что он способен.

— Мне снилась Джиневра, — сказала я, не став дожидаться удобного момента и проигнорировав темы о погоде, с которых бы следовало начать светский разговор.

Хотя утро выдалось прекрасным: легкие облачка усыпали хлопьями небо, пташки радостно чирикали, а вот Хелия выглядела уставшей, словно всю ночь не спала. И если так, то мне очень хотелось узнать, над чем она размышляла.

— Она пыталась сказать что-то, но я не слышала. И тогда госпожа сол Гир показала мне вашу сову, снова, — продолжила я.

Трость стояла тут же, и Хелия рассеянно поглаживала серебряную птицу, нахохлившуюся под ее ладонью.

— Вы что-то знаете, Хелия.

Она тяжко вздохнула.

— Вы что-то слышали.

Хелия поджала губы и посмотрела на меня ясным взглядом.

— Я много чего слышала, — сказала она. — И слышу сейчас. Как ругаются соседи в том доме, как любят друг друга вон там, на втором этаже. Как бьется ваше сердце, Малин. Наверное, Джини переборщила с силой. А может, не могла ее регулировать. Это все башня. Ей приказали — артефакт для хорошего слуха, вот она и подарила… сову. Честно говоря, я чувствую облегчение, когда весь этот шум умолкает. Многие знания — многие печали.

— И что же печалит вас больше всего? — не отставала я. — Расскажите мне, Хелия. Дом умирает. Мы с Эйданом делаем все, что в наших силах…

Даже ребенка. Если Эйдан продолжит с тем же пылом, то я забеременею без всяких диванов-залетаек.

— …но мне нужна ваша помощь. И Джиневре тоже. Она раз за разом отправляет меня к вам, а вы молчите!

Не стыдно? Я не произнесла этого вслух, но понадеялась, что мои интонации достаточно красноречивы.

— Я не уверена, что это важно, — Хелия отвела глаза. — Вернее, это важно и очень, но я не думаю, что это может помочь. Это семейная тайна.

— Тайна сол Гиров? — уточнила я, и дама кивнула. — Тогда вы обязаны мне рассказать. Я — хозяйка дома. Я должна знать.

Потянув за цепочку, вынула ключ из выреза платья. Сегодня я надела первое попавшееся, и оно тоже было голубым — любимый цвет Хелии, насколько можно судить по ее дому.

Ее взгляд надолго задержался на маленьком ключике, подаренном мне Эйданом. Затем последовал еще один вздох.

— Я случайно подслушала ссору, — решилась Хелия наконец. — Между Джиневрой и Аделиной. Это было незадолго до отправки Эйдана в скверный дозор. Я пришла в гости, поднялась ко входу. Ступеньки довольно крутые, я опиралась на трость.

Мне ли не знать, какие у башни ступени. Бедный диванчик едва преодолел их этой ночью.

— Они спорили где-то на верхних этажах, — продолжала Хелия, — шепотом, и если бы не мой артефакт, то вряд ли разобрала бы хоть слово. Я должна была отставить трость. Некрасиво подслушивать то, что не предназначено для моих ушей.

— Вы только что рассказали, что слышите, как соседи занимаются любовью, — напомнила я. — Теперь вас не мучает этот этический вопрос?

— Теперь нет, — улыбнулась Хелия. — Я смирилась. А тогда терзалась сомнениями и виной. Они говорили об Эйдане. Он уходил в дозор. Совсем молодой! Последний мужчина рода. Без наследников. Он имел право на отсрочку.

Я невольно ахнула — это бы изменило все! Мы бы успели выяснить отношения, а потом я бы ездила к нему на правах невесты, а может даже жены…

— Если бы Аделина написала заявку, если бы она пошевелила хоть пальцем… Это надо было делать заранее, но она не озаботилась прошением.

— Эйдан мог это сделать сам?

Хелия покачала головой.

— Это должен был сделать его законный представитель — мать, еще при поступлении в академию.

— Он выжил, — тихо сказала я. — Он вернулся из скверны.

— Да, но это не все, — согласилась Хелия. — Джиневра сказала… Она сказала… — потерла ладонями щеки, покусала губы и выпалила: — Если бы ты была его матерью, ты бы не допустила этого никогда.

Выдохнув эту фразу, она прижала руки к груди и с облегчением улыбнулась.

— Словно камень с души…

Я же хмурилась, пытаясь уложить ее слова в голове.

— Наверное, она имела в виду — хорошей матерью, — предположила я.

— Сразу после свадьбы сол Гиры отправились путешествовать, — Хелия помешала ложечкой чай, вспоминая. — Какие-то дела на севере, потом на юге… Их не было несколько лет. А вернулись уже с ребенком. Славный мальчик, крупный и удивительно развитый — это все отмечали. Похож на отца. Аделина нисколько не изменилась после беременности и совершенно не тянулась к сыну.