Мальн. Духи и Жертвы
Шрифт:
– Ты совсем ничего не знаешь ни о смерглах, ни о самом себе, – произнес голос, который Гелиен каждый раз старался заглушить, но сейчас намеренно к нему обращался.
– Твои видения не похожи на мои. Я лишь свидетель и смотрю на картину будто сверху. Но в этот раз я чувствовал то, что чувствовали они…
Гелиен буквально разделил боль того юноши и всех остальных людей.
Плата духам была безмерно высока. Отец, пожертвовавший родным сыном. Король, не пожалевший горстку своего собственного народа. Они и их потомки долго платили за сделанный Манусом выбор. Слишком долго. Нескончаемые душевные
Катан промолчал, лишь усмехнулся.
– И чего же я не знаю о себе? – раздраженно уточнил Гелиен.
– Ты хоть раз задавался вопросом, почему родился таким? Откуда произошли темнорожденные мальны? Как у Кьелла появились иные силы?
– Он воспользовался древней магией… – предположил Гелиен.
Он никогда не расспрашивал об этом Кьелла. Не успел…
Смергл рассмеялся.
– Да неужели? А откуда он узнал об этой магии? Подумай. Манус Мальнсен – светлорожденный мальн и владел светом самих духов. А его старший сын, Даран, стал самим воплощением зла. Тьма – вот что он получил.
Гелиен промолчал.
– А теперь скажи мне, каким образом Кьелл, унаследовав способность Мануса, своего предка, стал Повелителем тьмы? Откуда в нем эта сила – сила смерглов? – продолжил Катан.
– Нет… – тихо возразил Гелиен. Ощущай он свое тело, то сейчас бы яростно мотал головой.
– Да, ты все верно понял.
Гелиен вспомнил слова Кьелла: «Вся темная магия берет начало из Сумеречных земель. Смерглы стояли у истоков ее зарождения».
– Кьелл бы не пошел на сделку со смерглами.
– Можешь обманываться дальше, – в очередной раз усмехнулся Катан.
Его слова били как камни.
Откуда Кьелл получил такие познания в темной магии? На что Гелиен всегда закрывал глаза? На какие вопросы не хотел знать ответы?
– Что он отдал вам взамен?
– Свой свет, – просто ответил Катан.
– Зачем он вам?
– С ним было… не так больно, – выдавил он с непривычной горечью в голосе.
– Что с ним стало? В тебе нет света. – Это Гелиен знал наверняка. Они были связаны настолько глубокой связью, что он бы точно почувствовал столь сильный дар внутри смергла.
– Он быстро иссяк… В мире теней не существует света в привычном понимании слова. Благодаря частичке самих духов каждое перемещение туда было не таким болезненным для нашего народа. Но со временем этот свет угас. Мир теней буквально поглощал его. Все, что от него осталось…
Тут в сознании промелькнули горящие изумрудные глаза – давний отблеск света, который поглотил и извратил потусторонний мир.
Гелиена разрывала злость и обида. Кьелл солгал ему, говоря, что никогда не бывал в Сумеречных землях!
– Нет, он тебе не лгал, он никогда не ступал в Сумеречные земли, – поправил Катан, в очередной раз прочитав его мысли.
– Не понимаю.
– Ритуал призыва. Он просто вызвал нас, глупец. – Гелиен буквально почувствовал, как Катан закатывает глаза.
Гелиен невесело хмыкнул. Может, Кьелл и не лгал ему, но умело жонглировал словами.
Глава 17
Стейна
разбудил стук в дверь. Толком не проснувшись, он вскочил с постели и огляделся. Простынь прилипла к коже, потому что тело покрывал холодный пот. Руки и ноги отяжелели и плохо слушались, будто он проспал месяц и разучился двигаться. Голова тоже ныла, и он пальцами с силой потер виски.Райя…
Сердце болезненно дрогнуло.
Сколько он проспал? Стейн бросился к окну и раздвинул шторы. В покои тут же хлынул поток солнечного света. Вероятно, сейчас был полдень.
Стейн начал в спешке одеваться, как в дверь снова постучали.
– Войдите, – рявкнул он.
Дверь приоткрылась, и в покои вошла Свея.
Пошатываясь, Стейн подлетел к ней.
– Ты в порядке? – Он схватил ее за руки, притянув к себе ближе, внимательно изучил лицо и при виде привычного бронзового загара и румянца на щеках почувствовал облегчение.
Свея едва заметно улыбнулась.
– Все хорошо, дядя. Я в порядке.
Стейн с трудом заставил себя отойти от нее. Он ведь мог потерять их обеих – двух женщин, которые заняли особое место в его сердце.
– Который час? – спросил он.
Свея взглянула в окно. Солнце упрямо окрашивало мрачные темные стены комнаты в золотистые тона.
– Полдень. Ты проспал почти сутки. Старейшина Хэвард сказал, что нужно поесть, и слабость пройдет.
Следом в покои вошел слуга с подносом в руках. Запахло свежей выпечкой, но Стейн почувствовал, как к горлу подступила тошнота удушливым комком.
– Я не хочу есть.
– Ты ослаб, – заявила Свея и, приняв поднос, выпроводила слугу. – Старейшина сказал, что тебе обязательно нужно поесть. Не заставляй меня кормить тебя, как маленького ребенка.
Стейн поморщился. Он застегнул рубашку и потянулся за верхом костюма.
– Я должен идти.
– Дядя. – Свея поставила поднос на стол у окна и тяжело вздохнула. – Я догадываюсь, что ты сейчас чувствуешь. Я знала Райю не так долго, но успела полюбить. Ослабленным ты ей ничем не поможешь. Мне велели передать тебе, что через полчаса все соберутся в зале совета.
«Райя…»
Ярость и боль обожгли горло, а внутри разгорался гнев. Стейн должен был взять себя в руки, вспомнить все, чему когда-то учил его отец.
Свея снова кивнула на поднос с едой.
Он схватил булочку и запихнул ее в рот.
– Довольна? – произнес он с набитым ртом.
Она улыбнулась.
Едва прожевав вторую булочку, он вылетел из покоев.
«Райя. Райя. Райя», – крутилось в голове лишь ее имя.
Стейн чуть ли не пинком открыл дверь в зал совета и оглядел собравшихся. За столом уже сидели Финн, Ларен и принц Дартхолла, по-прежнему одетые в воинские одежды, которые им, видимо, успели почистить. Хэвард, подперев рукой подбородок, расположился прямо напротив. Алвис стоял рядом с сестрой, занимающей место во главе стола. Она сидела, откинувшись на спинку кресла, абсолютно неподвижно. Тален, чернее тучи, застыл у окна. Выражение его лица, как всегда, было непроницаемым. Он лучше кого бы то ни было умел скрывать чувства, однако его янтарные глаза горели необычайно ярко.