Мальн. Наследие древних
Шрифт:
– Нет! – закричала Арэя. – Духи, нет-нет-нет! Пожалуйста…
Вдоль северо-восточной границы высились столбы, на которых распяли двух мальнийских воинов и самого Элиаса в центре. Глаза командующего были распахнуты и невидяще смотрели куда-то вдаль. Все трое были мертвы. На их коже виднелись многочисленные раны, лица посинели, а из порезов уже не сочилась кровь. Ее попросту не осталось в телах, а шеи…
Гелиен не смог сглотнуть или сделать вдох – настолько сильно его мутило.
Горло Элиаса располосовали. Мальнов обескровили.
Венты…
Неподалеку от столбов на коленях стоял Алвис, с силой
Время будто замедлилось. Стейн в ужасе таращился на Гелиена, которого обуял неистовый гнев, а затем все нутро пронзила боль – резкая и настоящая. Гелиен ведь давал себе слово, что впредь никто из его близких не пострадает. Он понимал, что не вынесет еще одну потерю.
Что-то внутри его надломилось, и колени перестали дрожать. Он больше не чувствовал скорби, потрясения и даже гнева. Лишь холодный расчет и подступавшее желание… мести.
Вот чего он хотел.
Нужные слова застыли на языке.
– Снимите их, – только и успел сказать Гелиен.
Стейн дернулся было вперед, но застыл, ошарашенно уставившись на короля. Через мгновение тот уже взмыл в небо.
– У него не было ни жены, ни детей. Он всего себя посвятил Мальнборну, – произнес старейшина Радвальд на заседании Совета.
– Мы были его семьей, – возразил Алвис будто не своим голосом, и его слова эхом отскочили от стен.
– Стать в столь юном возрасте главнокомандующим армией – никто не был бы к такому готов, – добавил старейшина Альмод.
Алвис повернул голову. Его и без того бледная кожа казалась болезненно серой, а он сам изможденным и опустошенным. Но выражение лица вдруг стало таким же жестким, как и голос:
– Вас только это волнует, старейшина? Мое назначение?
– Нет, нет, прошу прощения, вы меня неправильно поняли, – сказал Альмод как можно мягче.
Долгое время все молчали.
Алвис шумно вдохнул и выдохнул, выравнивая дыхание.
– Мы не можем оставить этот акт неслыханной агрессии без ответа, – грозно заявил Роймунд.
– К болотам не подступиться, – сказал Рауд.
– Значит, выманим этих тварей! – воскликнул военачальник Орм.
Погруженный в свои мысли, Гелиен сидел, подперев подбородок ладонью, и особо не вслушивался в споры советников. Через некоторое время те затихли и сосредоточили внимание на короле, в напряжении ожидая его реакции.
– Споры здесь излишни, – сказал Гелиен, не меняя расслабленной позы. – Гриндоки пленили нескольких мальнийских воинов и сильнейшего из нас, а затем растворились словно по волшебству, коим не владеют. Алвис, обыщите границы, место сражения, переверните, если понадобится, каждый камень. – Он сделал паузу. – И еще. Гриндоки больше не проблема, да и венты тоже.
Стейн вопросительно приподнял бровь.
На лицах остальных советников отразилось не меньшее замешательство. Но Гелиен не спешил отвечать, пока в зале не стало пугающе тихо.– Красный лес сожжен дотла вместе с вентами. Позже я восстановлю его. Сонные болота уничтожены, насколько это применимо к данному месту. Если кто и уцелел, зарывшись вглубь своих топей… пусть только попробуют высунуться.
Советники оцепенели, обдумывая услышанное. Гелиен проигнорировал их и поймал немигающий взгляд жены, на щеках которой виднелись дорожки высохших слез.
– К Сонным болотам невозможно подступиться. Их токсин сражает любого: и человека, и мальна, – сказал Стейн.
– Меня не сразил.
– Но как?
– Магия, Стейн, магия, – вкрадчиво пояснил Гелиен.
– Никакая магия не может противостоять токсину Сонных болот, наши предки не единожды испытывали это, – твердо заявил старейшина Радвальд.
Гелиен шумно втянул носом воздух, запрокинув голову к потолку. Как и в прошлый раз, он смутно помнил то, что сделал. В памяти мелькало лишь пламя, пламя, пламя, пока он сжигал все вокруг и не мог остановиться. Но только сейчас его это ничуть не беспокоило. Он чувствовал странное равнодушие ко всему.
– Я правитель Мальнборна, в моих жилах кровь Мануса Мальнсена и Кьелла Мальнсена. Вы всерьез желаете помериться силами? – произнес Гелиен, заостряя внимание на последних словах.
– Прошу прощения, Ваше Величество, я не хотел вас оскорбить, просто удивлен, – учтиво исправился Радвальд.
– Готовьтесь к траурному ритуалу. На закате мы проводим наших братьев.
Отвесив глубокие почтительные поклоны, советники покинули зал.
– Гелиен…
«Ничего из того, что я сделал, не вернет Элиаса. Но так ли это важно?»
Перед мысленным взором промелькнуло суровое лицо мальна, в котором он всегда видел образ родного отца. Было ли это связано с тем, что Элиас являлся лучшим другом короля Рикарда, или дело было в его поддержке и советах, Гелиен никогда не задумывался.
«Неважно», – снова прозвучало в голове.
Он рассеянно водил пальцем по фамильному перстню и смотрел на тех, кто последними покидал зал: Тален, Хэвард, Роймунд и, наконец, Алвис и Стейн. Кто они? Соратники? Или друзья? Гелиен больше не знал таких слов. Подданные, все они – его подданные, которые были верны ему и нужны для определенных целей. Это все, что имело значение.
– Гелиен…
Но женщина, сидевшая рядом…
Что-то обожгло его изнутри. Почему Гелиен так желал ее? Почему ему было не все равно? Жар в груди был ненавистен, но эту слабую искру никак не получалось погасить.
– Гелиен!
Он поднял голову.
– Арэя?
– Твои глаза… – вдруг выдохнула она.
– Что с ними?
– Они изумрудные…
Он случайно мазнул взглядом по перстню, на котором проявилось изображение родителей, и грудь сдавило болью. Гелиен вскочил из-за стола и вылетел из зала. Когда он ввалился в королевские покои и припал к зеркалу, увидел в отражении карие, почти черные глаза. В один миг на него навалились события прошедших дней. В сознании проносились лица десятков воинов, доносился звук свернутых шей, гневный голос Финна и просящий – Эрика.