Мальн. Наследие древних

Арэя наклонилась и поцеловала лоб Элиаса. Коснувшись напоследок его груди, словно хотела проверить сердцебиение, она отошла и кивнула мужу.

Гелиен несколько секунд вглядывался в лицо главнокомандующего, а затем взмахнул рукой. Стейн и моргнуть не успел, как тело Элиаса поглотил синий огонь. Языки пламени стремительно взметнулись к вечернему небу. Через мгновение от тела не осталось ничего, кроме горстки пепла на столе.

Арэя обхватила себя руками за плечи, задрожав, и Алвис крепко обнял сестру.

Гелиен снова взмахнул рукой. Ветер поднял пепел и понес к реке. Облачко светилось и медленно рассеивалось над зеркальной поверхностью священных вод.

– Да примут тебя духи, – раздался голос верховного старейшины.

– Да примут тебя духи, – подхватил каждый мальн, стоящий на берегу.

– Да примут тебя духи, – прошептал Стейн.

Стейн по привычке стоял неподвижно в ожидании, когда отец заговорит.

Роймунд сидел за столом, согнув мускулистую спину над картами Оглама. Такое поведение не удивляло. Все внутри Стейна было напряжено до предела, но он не показывал виду. По пустякам отец вызывать бы не стал.

В тускло освещенном пространстве покоев сквозь шторы пробивалась красно-оранжевая полоса света. Неумолимое летнее солнце за окном наконец-то опускалось за горизонт. Отцу не нравились светлые тона, и поэтому шторы в его покоях никогда не раздвигались. Интересно, почему он до сих пор не сменил убранство?

Стейн знал, что он так и не свыкся с нынешней жизнью. Всем темнорожденным мальнам она давалась нелегко – они тосковали по дому. Несомненно, они радовались и солнцу, и звездному небу, но большинство все равно скучали по устоявшейся жизни, вечной ночи и мерцающим, никогда не потухающим огням в небе. Так Кьелл заменил жителям Черных гор звезды. Так они и прозвали свой дом – город Огней.

Когда напали смерглы, Стейна не было в городе: он находился рядом с Кьеллом. С ним же и вернулся, обнаружив одни лишь руины. Стейн вспомнил, как оборвалась часть его души, когда он понял, что дома больше нет. И быстро отогнал воспоминания, чтобы за ними не потянулись остальные.

Стейн сглотнул.

– Садись, – сказал Роймунд, не поднимая головы. – Ныне твоя должность обязывает меня встать.

– Лесть ни к чему, отец.

Роймунд откинулся на спинку стула, наконец-то соизволив поднять взгляд на Стейна, но, как обычно, глядел будто сквозь него. Он всегда избегал зрительного контакта с сыном.

– Переходите к делу, – бросил Стейн, не сдвинувшись с места.

Лицо Роймунда сохраняло обычную жесткость. Он скрестил руки на груди, на минуту затянув с ответом.

– Меня интересуют твои планы на будущее.

– С какой стати, позвольте спросить?

Отец сдвинул брови, отчего выражение его лица стало еще жестче. От такого часто бросало в дрожь даже опытных воинов, а нередко и самого Стейна. Но он уже давно не ребенок, который жаждет внимания и одобрения отца.

Роймунд никогда не был жесток с сыном: строг, холоден – да, но не жесток. Больше всего он не переносил любых проявлений слабости. Даже в детстве, когда Стейн сильно уставал после тренировок или просто хотел поиграть со сверстниками, отец не позволял ему покидать площадку, пока не сочтет нужным, а любое хныканье строго пресекал. Стейн, как и полагалось дисциплинированному воину, безоговорочно выполнял приказы. Все это и сформировало его характер, вынуждая играть разные роли и прятаться под бесчисленными масками.

– Должность обязывает тебя жениться на достойной девушке и прекратить свои… похождения.

– Отец, с каких пор вас волнует моя личная жизнь? – удивился Стейн.

Вот угораздило же его потерять бдительность! Перед поездкой в Хадингард он решил поразвлечься. Возвращаясь поздней ночью во дворец, разумеется, в компании, он наткнулся в коридоре именно на отца. Спутница так возжелала Стейна, что начала стягивать с него рубашку, не дойдя до покоев.

– Пора остепениться, сын. Члены Совета мечтают выдать дочерей за главного советника. Союз с дочерью господина Вэндала, полагаю, устроит всех.

– Мы с Райей просто друзья. – Стейну стоило немалых усилий сохранить бесстрастное выражение лица и не повысить тон, хотя все внутри требовало сделать с точностью да наоборот.

Роймунд прищурился. Не знай Стейн отца, решил бы, что тот если не заинтригован, то озадачен.

– Раньше вы много времени проводили вместе. Мне казалось…

– Вот именно, казалось, – заявил Стейн, подражая отцу, складывая руки перед собой.

– Хорошо. Выбора и без нее предостаточно.

– Я женюсь, на ком захочу и когда захочу. Вы вступили в брак не по любви, и счастья это не принесло, – сказал Стейн, тщательно проговаривая каждое слово.

Разумеется, отца нельзя было упрекнуть в плохом отношении к жене: он уважал ее, никогда не обижал, но держался холодно и отстраненно в обычной своей манере. Он не любил ее, они оба были несчастны, и Стейн знал это.

– Следи за языком, Стейн Эмметсен. Я больше не твой командир, но все еще твой отец. И я всегда учил тебя не руководствоваться эмоциями.

За годы, что он скрывал родство с главнокомандующим, Стейн отвык от своей фамилии, и сейчас едва не вздрогнул. Услышав ее в Черных горах, он сначала настороженно замирал, а затем понимал, что воины говорят об отце.

Между ними возникла пауза. Оба продолжали молчать.

– Отец, мы были в Хадингарде…

– Наслышан.

Стейн чувствовал, будто идет по тонкому льду и нужно следить за каждым шагом.

– Полагаю, в скором времени мы туда вернемся. И я бы хотел…

– Довольно. – Голос Роймунда был, как и всегда, тихим, но его тон не допускал возражений. – Можешь не продолжать.

Стейн стиснул зубы.

– Отец, вы меня даже не выслушали! – И так было каждый раз.

– Я давно озвучил свое решение и не намерен его менять. Дальнейший разговор излишен. – Роймунд вновь склонился над картами. – Можешь идти. Полагаю, у главного советника полно дел, которыми нельзя пренебрегать.

– Я знаю, почему вы никогда не смотрите мне в глаза.

Роймунд резко поднял голову, но Стейн уже отвернулся, не дожидаясь ответа, и пошел к двери. Он лишь успел заметить, как на лице отца промелькнула боль.

– Значит, люди осмелились бросить нам вызов, – отстраненно уточнил король, барабаня пальцами по столу.

– Не все люди, а лишь два самонадеянных лорда, – поправил Стейн.

Гелиен мрачно покачал головой.