Мародеры на дорогах истории

О дани хазарам полян сообщает именно сказание о призвании варягов: киевляне сообщили об этом пришедшим с варягами Диру и Аскольду. Соправители "начаста владети Польскою землею". Прибывший сюда в 882 году Олег переводит на себя также дань северян и радимичей (о полянах речи уже нет). Дань с северян названа "легкой". Олег "не дасть им Козаром дани платити, рек: "Аз им противен, а вам нечему".

В чем заключалась "легкая" дань — не пояснено. Видимо, она была близка тому, что платили вятичи и радимичи, а те платили "по щелягу от рала". Эти два племени летописец выводил "от ляхов" и "щеляг" — это обозначение самой мелкой монеты в Польше. ("Плуг" предполагал земельный участок, обрабатываемый плугом с парой лошадей или волов.)

Летописное известие о "западном" происхождении вятичей и радимичей археологически пока не подтверждено. Непонятно шоке, почему летописец пользуется польской терминологией, маловероятно также, чтобы деревня платила дань серебром: не настолько были развиты торговые отношения. Но никаких намеков на тяжесть хазарской дани в летописи не просматривается.

Олег освободил от хазарской дани северян и радимичей, Святослав прошел дальше в землю вятичей. Как и ранее Олег, он справился. "Кому дань даете?". Олег обещал "разобраться" с Хазарами, Святослав сначала разгромил хазар, а затем пришел за данью к вятичам. Принуждать их к уплате дани пришлось силой, а позднее и Владимир дважды ходил на вятичей, чтобы получить дань "от плуга, яко и отец его имаше".

Предание о хазарской дани — часть повести о полянах — самого древнего слоя летописи. Оно явно легендарно: хазары пришли требовать дани, и поляне дали от дыма меч. Хазарские старцы Увидели в этом дурное предзнаменование: хазарская сабля заострена с одной стороны, а меч — обоюдоострый. Следовательно, Русь, в свою очередь, будет брать дань с хазар, что и сбылось. Дань в этом случае рассматривается как откуп от налетчиков.

Таким образом, летопись дает глухие и противоречивые сведения о дани, взимавшейся хазарами, но из этих преданий и воспоминаний ника не следует, чтобы эта дань была тяжелой. Хазары вообще остаются где-то за кадром. Если учесть, что сведения о хазарах в древнейших текстах летописи явно эпического происхождения, основную идею Кожинова — о замене в былинах этнонимом "татарин" ранее там значившегося "хазарин" надо признать необоснованной. Создается впечатление что и не идея вовсе, а лишь повод поговорить о хазарах.

Гумилев и Кожинов летописи, в общем-то, и не верят. Они отталкиваются от иных источников. Прежде всего от знаменитой "еврейско-хазарской переписки": писем испанского еврея Хасдая и хазарского царя Иосифа (середина X века). Еще в прошлом столетии стоял вопрос о подлинности документа. И хотя была обнаружена рукопись ХІ–ХІІ веков, сомнения в подлинности оставались. Специалисты, во всяком случае, склонны считать, что письма эти написаны после жизни Иосифа и имеют литературное происхождение (к этой мысли склонялся и издатель П.К. Коковцев, и В.В. Бартольд, и А.П. Новосельцев). Это значит, что в документе соединены разновременные предания о событиях. Естественно также, что и царь подавал себя в обычной для царей и властителей манере: не стесняясь преувеличениями.

Документ, несомненно, весьма интересный, но читать его следует с учетом названных обстоятельств. И прежде всего, конечно, в сюжетах, касающихся обычных притязаний "царей народов". А именно в этом ряду проходит сюжет о хазаро-русских отношениях. Передается, в частности, такая история. Император Роман (920–944) убедил "царя русов" Халевгу (так у Бартольда, у Новосельцева — Хлг) напасть на хазар. Халевгу взял "воровским способом" город Самбарай (в документе Смкрии; Самбарай поправка из самого "письма"). В отместку хазарский наместник Песах захватил и разграбил три города греков (видимо, в Крыму), осадил Шуршун (видимо, Херсонес, Корсунь русских источников) и заставил жителей платить дань. После этого Песах пошел войной на царя русов, победил его и заставил идти войной на Романа. Халевгу воевал четыре месяца против Константинополя, но войско его погибло, так как греки сожгли огнем корабли. Сам Халевгу ушел морем в Персию (Пре), где и погиб вместе с войском. Русы же попали под власть хазар.

Таков рассказ. К письму он непосредственно не относится и источник его неясен. Обычно обращают внимание на имя "царя", соблазняясь отождествить его с именем князя Олега. Норманисты видели в имени доказательство того, что имя Олег восходит к скандинавскому Хельги. Но это имя в более близкой форме известно и тюркскому, и иранскому языкам: "улуг" в тюркском "великий", и как заимствование в иранском оно звучит с тем же значением "Халег". Не исключено поэтому, что имя в данном случае вообще осмысление автора этой части документа. И во всех случаях речь идет, конечно, о Причерноморской Руси, хотя заметны отголоски и похода Игоря 941 года.

Л.Н. Гумилев не сомневался, что Песах победил именно киевских русов. "Каганату удалось не только обложить Киев данью, но и заставить славяно-русов совершать походы на Византию, исконного врага иудео-хазар". Как о само собой разумеющемся говорится о том, что Игорь был убит "за сбором хазарской дани". Подвело Игоря и известное легкомыслие: "После похода Песаха киевский князь стал вассалом хазарского царя, а, следовательно, был уверен в его поддержке. Поэтому он перестал считаться с договорами и условиями, которые он заключил со своими подданными, полагая, что они ценят свои жизни больше своего имущества. Это типично еврейская постановка вопроса, где не учитываются чужие эмоции". И т. д. ("НС" № 7, с. 144). "Объевреившегося" Игоря убила обидевшаяся дружина Свенельда (версия "Повести…" полностью отвергается, а источники альтернативной легенды не проясняются).

Между тем не только Киев, но и Русь Причерноморская оставалась вполне независимой от Хазарии. Именно в 943 году русы совершили большой поход к южному побережью Каспия, захватив город Бердаа (конечно, это были не киевские русы, у которых было достаточно забот с Константинополем и с собственными подданными — уличами и древлянами). Царь Иосиф в письме Хасдаю (служившему у мусульманского правителя Кордовы) ставил себе в заслугу то, что он стережет устье Волги и не пускает к морским побережьям русов, защищая таким образом мусульман. "Я веду с ними войну. Если я бы их оставил в покое на один час, они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада". Русы, однако, на Каспий проходили, и хазары вместе с мусульманской гвардией, видимо, не в состоянии были этому помешать (хотя не исключаются и договоренности за счет добытого в походах "за зипунами").

Кожинов, вслед за Гумилевым, считает, что Аскольду не удалось освободиться от хазарской дани, "поскольку… Олег снова должен был воевать с хазарами" ("НС" № 11, с. 179). Только надо оговорить, что воевал он за северян и радимичей, а не за полян, в отношении которых так вопрос не стоял. Принимает Кожинов и версию Гумилева, будто все походы русов на Византию направлялись хазарами, а жестокость русов во время этих походов, в частности, во время похода 941 года, объясняется тем, что они "имели опытных и влиятельных инструкторов" из хазар ("НС" № 12, с. 168 и далее).

Кожинов верно замечает, что все сведения о "жестокостях" взяты из византийских хроник, но почему-то считает, что византийцы, имевшие многовековой опыт членовредительства и самых изуверских расправ, писали сущую правду и взывали к человеколюбию. А стоит открыть любую европейскую, да и русскую хронику, чтобы убедиться в том, что врагов всегда упрекают в зверствах, а своих зверств не замечают. И если рассказы о зверствах норманнов или татаро-монголов не вызывает сомнений, то это потому, что и в самих их сказаниях говорится примерно о том же, да и результаты — разрушенные города — налицо.

Итак, оба публициста "раздувают" Хазарию, возвышая ее над Русью — неважно каким путем: то ли за счет необыкновенного взлета цивилизованности, то ли как страшного паразита, веками грабившего и угнетавшего русский народ. Поскольку ни то, ни другое не соответствует действительности, неизбежно возникает вопрос: а зачем это делается? Ну и, конечно, кому нужна эта ложь? Славянам? Ни в коем разе! Русам? Тоже нет! Хазарам? Хорезму? Пожалуй, ответ можно еще поискать в особо остром сюжете: иудаизме Хазарии.