Мексиканские негодяи

– Значит, дом осел в ширину.

– Какой ты умный, Антонио. Тогда придумай, как мне попасть внутрь.

– Сейчас я протолкну тебя. Только постарайся не сбить сервант. Э-эх! (Удар).

– Антонио, мне было больно, и потом, ничего не вышло.

– Да, протолкнуть тебя не получилось. Может, попробовать вытащить тебя штопором?

– Что ты говоришь, Антонио?

– Прости, это я о своем. Тогда попробую вот это. (Удар).

– Господи, Антонио, что это было?

– Бревно. Я пытался протолкнуть тебя бревном.

– И как?

– Ничего не получилось.

– Да, я только еще больше застряла.

– В прошлый раз, когда мы приехали от твоей мамы, нам пришлось расширять двери на полметра. Мы больше не можем позволить себе такие расходы. Делаю последнюю попытку. Мария, смотри, мышь!

– А-а-а-а!!! (Удары, удаляющиеся крики).

– Н-да, с мышкой я, похоже, переборщил. Снесла две стены и вылетела в окно. Пойти взглянуть, не ушиблась ли она… Хм, ничего. Здесь же стоял микроавтобус, а теперь только большая воронка. Да, теперь мне придется свыкнуться с мыслью, что Марии больше нет, с этой трагической, но прекрасной мыслью. Пойду, вздремну на нервной почве.

95.

– Антонио, Антонио, Антонио.

– Что ты гундосишь, Мария, противно слушать? В чем дело?

– Посмотри, какая я толстая. Это же ужасно.

– Да, это отвратительно. Тебе нужно меньше есть.

– Но я так люблю есть, это же так вкусно.

– Ну, так ешь.

– Но я же вся заплыла жиром.

– Не страшно. Главное, не заплывай далеко, а то можешь утонуть, а тебя такую толстую никто не будет спасать. И прекращай есть.

– Не могу.

– Тогда ешь.

– Но я же именно от этого толстею.

– Тогда не ешь.

– Легко сказать, организм же требует.

– Тогда ешь.

– Но, Антонио!…

– Тогда не ешь.

– Ты что, издеваешься?

– Мария, кажется, я знаю, что нужно делать.

– Что, что, Антонио?

– Сейчас я вызову этих негодяев из скорой помощи, чтобы они увезла твое мертвое тело.

– Но ведь я же жива…

– О, это уже в прошлом, Мария. (Удар). Вот видишь, Мария, теперь ты больше никогда не будешь ни есть, ни толстеть. Алло, это скорая? Приезжайте как можно быстрее, моя жена умерла от ожирения, не дождавшись вас.

96.

– Мария.

– Да, Антонио.

– Эти негодяи из телефонной компании изобрели такую гадость – секс по телефону.

– Какой ужас, Антонио!

– Да, Мария, это отвратительно. Давай попробуем.

– Конечно, давай, Антонио. Ура, ура, сейчас будем пробовать эту гадость!

– Иди в другую комнату, я буду тебе звонить. О, Мария, у нас занято. Ты что, разговариваешь по телефону?

– Я – нет.

– Тогда почему занято?

– Не знаю. Давай, я попробую позвонить нам домой. Ой, Антонио, и правда занято. Кто же это разговаривает по нашему телефону, если мы оба здесь?

– Мария, я знаю, это воры. Они проникли к нам в квартиру специально, чтобы поговорить по телефону.

– Какой кошмар! Я звоню в полицию.

– Как же ты позвонишь, если с нашего телефона уже разговаривают?

– Антонио, кажется, я догадалась, в чем дело. Попробуй позвонить мне с мобильного.

– Ты думаешь? Хорошо. Только не говори, что ты Мария, представься как-нибудь по-другому. Хм, смотри, свободно. Алло!

– Алло, здравствуйте.

– Здравствуйте. А кто это?

– Это Изольда.

– Изольда? Но я же звоню к себе домой.

– А я у вас дома.

– О, тогда я сейчас приду, никуда не уходите… Ой, Мария, а-а… а здесь никого не было?

– А кто здесь должен был быть?

– Изо… Изо… из общества охраны животных должны были прийти… неважно.

– А почему ты повесил трубку? Все так хорошо начиналось…

– Что? Ты подслушивала мой разговор с Изольдой? Вот тебе за это! (Удар). Все, больше не хочу заниматься телефонным сексом. Давай лучше, как обычно, кидаться яйцами с балкона, ведь это так весело.

97.

– Мария.

– Да, Антонио.

– Вчера в баре я видел каких-то очень странных людей. Они совершенно неправильно пили текилу. Вместо того, чтобы нюхать лимон и слизывать соль, они нюхали соль, а к лимону и текиле даже не притронулись. Они их вообще не заказали.

– Наверное, это были иностранцы. Они всегда так пьют текилу. Особенно колумбийцы.

– Но, надо сказать, этим негодяям все равно было весело, они пели, танцевали, приставали к официанткам.

– Вот негодяи, так глупо пить текилу!

– Да, Мария, ты права. А, может, и мне попробовать?

– Ой, здорово, здорово! А после тебя я.

– Да. Только, боюсь, одна соль меня не возьмет. Дай-ка еще перцу. И соды. И… еще стиральный порошок, чтобы было позабористей. Мы покажем этим негодяям колумбийцам, как надо пить текилу.

– Ну, давай, Антонио, нюхай. (Антонио нюхает). Ну, как? Антонио, что ты молчишь? Антонио, что у тебя с лицом? Это тебе так понравилось, или наоборот?

– Ложись…

– Антонио, ну не заводись. Зачем так быстро…

– Дура… (Взрыв). Ух ты. Ну и ну. Да, эти колумбийцы не дураки… так пить текилу. Мария, а подсыпь-ка еще… а где Мария? Ой, простите, а вы кто?

– Я Мерлин Монро. Ну, помните, вот это: «пу-пу-пи-ду, пу». Это я.

– Ну, да, припоминаю что-то. А это кто?

– Петр Первый.

– Ты смотри, какой эффект. А это…

– А мы четверо рабочих, которых вчера убило бетонной плитой на стройке.

– Ай-яй-яй, мои соболезнования. А я что здесь делаю? А-а, понятненько. Видимо, стиральный порошок был лишним. Да, как говорится, что колумбийцу здорово, то мексиканцу – смерть. (Кричит). Мария, деньги на мои похороны возьми в тумбочке… Не слышит. Да и бог с ним. Где тут была Мерлин Монро?

98.

– Мария! Мария, открывай!

– Кто там?

– Это я, твой муж Антонио.

– Ага, пришел наконец-то! Семь дней тебя не было. Вот тебе, негодяй!

– Ой, Мария, скалкой – это больно. Не надо меня бить, потому что я один из величайших умов современности.

– Что ты несешь, негодяй! Где ты был семь дней?

– Я работал. Я совершил величайшее научное открытие. Я открыл формулу счастья. Скоро мне дадут какую-нибудь премию имени кого-нибудь.

– Я не верю тебе, негодяй! А… а что за формула, ну-ка, расскажи.