Мои дорогие привидения

– Жив, Фёдор Васильевич? – поинтересовался кот, зло зыркая на девушку. Та демонстративно проигнорировала убийственный взгляд и выгнула спину – так, чтобы всё ещё покрытая каплями воды грудь предстала во всей красе. Фёдор, с усилием отовравшись от этого зрелища, неуверенно кивнул.

– Оденься! – бросил кот.

– Ты мне кто, папенька?

– Верно, – вдруг злорадно оскалился Баюн. – Вот я папеньке-то скажу, как ты сочинителя едва не утопила.

– Только попробуй! – вскочила на ноги девушка. В глазах её блеснул явный испуг. – И никого я не топила!

– У меня и свидетель имеется.

– Ууу, морда официозная!

– А вот за морду отдельно востребую!

Девушка одарила кота таким же, как он её, убийственным взглядом, и скрылась в высоких зарослях камыша и рогоза, замыкавших с одной стороны прибрежный лужок.

– Спасибо, Котофей Афанасьевич, – поблагодарил Фёдор. – Так понимаю, ты меня спас?

– Пожалуйста, конечно, – Баюн покосился на шуршащие и подрагивающие заросли, откуда доносилось невнятное бормотание – какие-то пожелания относительно блох и собак. – Только, – кот перешёл на шёпот, – между нами говоря, вряд ли бы она тебя утопила. Это у неё забава такая, барахтаться да щекотать. Ну а парни что, девку голую увидят – и уже дурни.

– Справедливо, – согласился Федя, осторожно садясь. На противоположном берегу он увидел свой лежащий велосипед и брошенный рядом с ним рюкзак. – Долго я тут?

– Да нет, минут пять, или того меньше. Я твою записку нашёл и следом подался – думаю, если не в Дубовеже, так на обратном пути пересечёмся.

– Срочное что-то? – спросил писатель, поднимаясь на ноги.

– Потом, – отозвался кот. Рогоз и камыши раздвинулись, девушка снова вышла на луг. Из осоки и листьев кувшинок она соорудила себе подобие полинезийской юбочки и более того, позаботилась добавить к ней топ. Правда, даже в таком виде стройная и гибкая фигура незнакомки была соблазнительной. Баюн хмыкнул.

– Фёдор Васильевич, знакомься: Оксана Христофоровна. Наше местное несчастье, – сощурился Котофей.

– Поговори мне! – не осталась в долгу девушка и, взглянув на парня, расплылась в широкой улыбке. – Можно Ксана. Только, пожалуйста, не Ксанка.

– Ксанка, Ксанка, – словно эхо повторил Баюн.

Федя с интересом рассматривал лицо русалки. В отличие от кикиморы, эта была смуглой, и глаза у неё были вполне человеческие, только какого-то совсем невероятного цвета: преимущественно серая, радужка к краям становилась тёмно-синей, чуть ли не чёрной. В центре же, ближе к зрачку, цвет, напротив, менялся на коричневато-зеленый. Создавалось ощущение, что девушка носит какие-то затейливые тонирующие линзы, хотя умом Фёдор понимал: линзы его новой знакомой ни к чему.

А вот что роднило Ксану и Настю, так это зубы – некрупные, без резцов и клыков, выстроившиеся в один ряд и, как вдруг заподозрил парень, было этих зубов несколько больше, чем тридцать два. Светлые волосы, высохнув на солнце, приобрели оттенок платины и уже начинали пушиться.

– Спасибо за помощь, храбрый кавалер, – усмехнулась Оксана, продолжая разглядывать его с ног до головы.

– Издеваетесь? – Федя постарался, чтобы голос звучал спокойно, без обидчивых ноток. Остренькие брови вскинулись в несколько наигранном удивлении:

– Почему же? Не каждый кинется вытаскивать девушку. Да ещё в незнакомую реку, да под мост, да с течением…

– Девушка ведь в спасении не нуждалась, – заметил Фёдор. Русалка картинно вздохнула:

– Где же ты, доброта человеческая? Где демонстрация лучших качеств характера? Самопожертвование там, и всё такое?

– Уж определённо не в тебе, – вставил реплику Баюн. Ксанка попыталась пнуть кота ногой, но тот зашипел и первым успел шлёпнуть её по пальцам увесистой лапой. Русалка обидчиво отдёрнула ногу, хотя Федя видел, что когтей кот и не думал выпускать.

– Сочинитель, значит? – с интересом продолжала разговор Оксана. – Давненько к нам сочинители не заглядывали. Приятно познакомиться.

– Взаимно, – Фёдор помялся. – Простите, если вопрос нескромный. А ваш батюшка, Христофор…

– Михайлович, – подсказал кот.

– Христофор Михайлович. Он – водяной?

– Водяной, – подтвердила русалка.

– И тоже здешний?

– Конечно. Он на кордоне Озёрном живет, на юге, чуть не в самом сердце заповедника, – махнула рукой девушка.

– Озеро Долгое, исток реки Серебрянка, – пояснил Баюн.

– Это далеко отсюда?

– Да прилично, – улыбнулась Оксана. – Километров пятьдесят, но это если по прямой, через лес. А по прямой даже река не течёт.

– Помнится, Христофора Михайловича расстояния никогда не останавливали, если требовалось вразумить непутёвое дитя, – заметил кот как бы промежду прочим.

Глава 11. Дубовежские красоты

Часов в одиннадцать с небольшим с юго-востока, где за городом дорога сразу разделялась в направлениях Луговца и Карасиково, в Дубовеж вкатил одинокий велосипедист. Федя, правда, из вежливости предложил Котофею продолжить путешествие на багажнике велосипеда, но кот категорически отказался, заявив, что такой цирк им совершенно ни к чему.

– Вы в город зачем? – тоном дознавателя поинтересовался Баюн.

– За продуктами. Ну и посмотреть просто.

– Купеческие особняки, три штуки, все на главной улице, девятнадцатый век, – с демонстративным зевком прокомментировал кот. – Храмы, две штуки, на южном и северном концах города, оба – конец восемнадцатого столетия. Здание бывшей пожарно-полицейской части с каланчой… каланча не сохранилась. Начало двадцатого века, ныне – мэрия. Дом культуры и отдыха закрыт на реконструкцию уже лет пятнадцать. Кинотеатр «Рассвет», он же ночной клуб Sunset, в плане архитектуры ничего примечательного из себя не представляет.

– А в плане программы?

– Тоже. Применительно к вам, разумеется. Здешние новинки у вас дома уже с показа сняли.

– Ясненько. А клуб?

– Не советую, – строго посмотрел на парня кот.

– Почему это?

– Съедят, – Баюн вдруг широко раскрыл пасть, продемонстрировав не только виденные ранее Фёдором клыки, но и весь свой внушительный арсенал зубов. Потом пренебрежительно хмыкнул и добавил:

– Шутка юмора. Да потому, что вы не местный, можете у здешних кавалеров нарваться.

– Тут что, до сих пор жива традиция так приветствовать новые лица?

– Не в традиции дело. А в Ксанке. Если узнает – а она узнает, уж будьте благонадёжны – что вы в клуб пришли, тотчас там появится. А если она появится – вечер перестанет быть томным, – Баюн вздохнул. – Не подумайте, Фёдор Васильевич. Девушка она хорошая, но ветреная, и любопытна без меры. Для неё глазками стрелять – это как дышать, но ведь всем не втолкуешь. Даже батюшка её, хоть и пытался несколько раз, достучаться до разума потенциальных «кавалеров» не смог.