Мои дорогие привидения

– Логический вывод. Если б умели, вряд ли бы потащились в Дубовеж автобусом.

– Может, мне машину жаль.

– Прокат есть, – возразил Баюн. – В общем, спорить не о чем – не умеете.

– Не умею. И отсюда как раз продолжение вопроса – а если я себе «придумаю» на время пребывания умение водить? Или пилотировать? Или знание иностранного языка? Да-да, помню, что одежда меняется. Но, может, это всего лишь иллюзия?

– Никакая не иллюзия, так что ответ – да. Сочините – и будет вам предмет. Который будет существовать ровно до тех пор, пока вы не вернётесь сюда, в своё время. Потому что в данном случае вы будете своим присутствием поддерживать его существование, как и с одеждой. Что же касается навыков, – Котофей глубоко задумался. – Подозреваю, что нет.

– Подозреваете?

– Я не пробовал, мне ни к чему, – пояснил кот. – Но, рассуждая опять-таки логически, в данном случае вы пытались бы внушить самому себе некую мысль. Бесперспективное занятие. Хотя, если желаете – попытайтесь. Даже любопытно будет посмотреть на результат. А к чему вообще это всё?

– Просто у меня появилась идея, как можно вмешаться в строительство более-менее «официально».

– Да ну? – в голосе Баюна послышалось любопытство. – Не поделитесь?

– Я превращусь в специального правительственного курьера, который привезёт на стройку срочный пакет с приказом. В приказе будет сказано, что где-нибудь, ну не знаю, в Пензенской области…

– Губернии, – поправил Котофей.

– …губернии произошло обрушение только что открытого для движения железнодорожного моста. Без называния конкретного места, а то мало ли, что из этого получится, – Фёдор посмотрел на своих слушателей, но те только одобрительно закивали на такое уточнение. – Приказ предпишет немедленно приостановить строительство, до прибытия специального проверяющего. Можем ещё упомянуть, что такие проверки пройдут на всех строящихся мостах, и что вопрос лично взял на контроль государь император. Для солидности. Если, как сказал Котофей Афанасьевич, приказ исчезнет вместе с нашим уходом – не страшно. Пока суть да дело, пусть даже они его попробуют поискать – это нам только на руку. Всего-то ведь и нужно, чтобы стройка встала на несколько часов. Тогда опора сместится, но никто не пострадает.

– Вы же понимаете, что это всё равно вызовет некоторую шумиху? Какой-то неизвестный курьер, которого нигде не удаётся отыскать. Растворившийся в воздухе приказ, который никто не посылал. Будет скандал, кому-то может выйти головомойка – просто для профилактики, так сказать. Рабочие, опять же, лишатся жалованья за время простоя, – Баюн перестал перечислять и нерешительно покосился на Настю.

– Это всё равно лучше, чем покалечиться или погибнуть, – настаивал Фёдор. – А с жалованьем рабочих обсчитают в любом случае.

– В каком смысле?

– В таком. Некрасова не помните?

– Ааа, – кошачьи клыки блеснули в усмешке. – Что ж. Пожалуй, есть тут здравое зерно. Ещё требуется что-то, или готовы?

Федя принялся представлять себе время и место. Во второй раз оказалось одновременно и легче, и труднее. Легче – потому что он уже знал те ощущения, которые сопровождают весь процесс, и был уверен, что сможет. Труднее – потому что девятнадцатое столетие осталось в воображении писателя разве что отрывками из школьных уроков истории, да разрозненными эпизодами нескольких книг и фильмов.

В поисках хоть какого-то «ориентира» писатель попытался было сосредоточиться на теме русско-японской войны, как события, достаточно близкого по времени к искомому промежутку, но быстро отказался от такой затеи. Фёдору подумалось, что он, чего доброго, вместо Дубовежа ещё забросит их троих куда-нибудь под Порт-Артур. Это предположение, в свою очередь, заставило писателя задуматься о том, есть ли ограничения по пространственным перемещениям, и возможно ли, к примеру, отправиться куда-нибудь в Австралию эпохи каторги, или вообще в неандертальскую пещеру.

«Где только там дверь с замком должны быть – непонятно», – замечтался Федя.

– Кхм-кхм, – прокашлялся Баюн. Строгий взгляд кошачьих глаз упёрся в писателя, и он снова вернулся к основной задаче на этот вечер.

«А почему всегда вечером? Вот с утра – и бодрее, и сил больше. Тьфу, опять не о том!»

Фёдор прикрыл глаза и даже напряжённо свёл к переносице брови. Постоял так пару минут, потом откусил яблоко, проглотил. Открыл глаза, вставил ключ и быстро, на раз-два-три, отпер дверь. В комнату ворвался холодный, напитанный дождём воздух, послышались отдалённые перекликающиеся голоса, лязг металла, фырканье лошадей, хлюпанье грязи, перестук топоров.

Парень шагнул в дверь. Кот и кикимора последовали за ним.

Глава 14. Неудавшийся эксперимент

– Спасибо, – поблагодарила Настя. На ней был оранжевый полиэтиленовый дождевик и высокие непромокаемые сапоги. Мелкая морось, висевшая в воздухе, уже начала собираться на поверхности пластика в капли.

– Да, так удобнее, хоть и непривычно, – признал Баюн, выряженный Федей в собачью накидку с капюшоном.

– Я просто вспомнил о том, что подслушал в наш первый вечер, – признался парень. – Вы, Анастасия Александровна, тогда сказали, что у вас ноги замёрзли. А раз тот туман из-за меня появился, мне и подумалось – здесь же вы тоже, наверное, чувствуете и холод, и жару.

– Чувствуем, – подтвердила девушка. – Правда, мы привычные. Врождённый высокий иммунитет. Но так очень уютно и мокнуть не нужно.

Котофей критически оглядел писателя.

– Не силён я в чинах и званиях, – со вздохом признался кот. – Но вроде бы солидно.

Они втроём стояли сейчас у маленькой деревянной будки туалета, запрятанной на отшибе в гуще подлеска. Федя проверил ещё раз ключ во внутреннем кармане форменной шинели, поправил фуражку. Перехватил поудобнее объёмистый кожаный портфель.

– У нас и теперь счёт на минуты? – уточнил он, шагая по протоптанной рабочими тропинке и ориентируясь на доносившиеся со стройки шум и гам.

Настя задумалась. Потом они с котом переглянулись, будто сравнивая какие-то внутренние ощущения.

– Нет, на этот раз у нас есть с полчаса. Похоже, вы всё правильно сделали, и прибыли мы загодя, – заметил Баюн.

– Где начальник строительства? – стараясь выглядеть внушительно, строгим голосом спросил у первого же попавшегося рабочего Фёдор. Мужчина средних лет в сером армяке и шапке-гречневике оторопело уставился на собеседника.

– Оглох, что ли?

– Так это… В конторе, знамо, – рабочий махнул куда-то вправо. – А вы, барин… – он посмотрел на тропинку позади.

– Благодарю, – Федя зашагал в указанном направлении, сопровождаемый ещё более оторопелым взглядом мужика.

Стройка походила на растревоженный муравейник. Железнодорожные пути пока не подвели вплотную к мосту, но под них уже имелась насыпь, рядом с которой тянулась разбитая телегами и покрытая лужами дорога. Громоздились штабеля шпал и рельсов, на толстых брёвнах были сложены рядами детали моста. За насыпью виднелся приземистый барак из не струганных досок, без окон, с четырьмя расположенными через равные промежутки дверями.