Мои дорогие привидения

* * *

– Возможно, мы ищем не там, – предположил Фёдор.

Было уже около трёх часов дня и они снова сидели на лавочке, только что покончив со скудным и не очень вкусным обедом (подогретая на плитке тушёнка из консервных банок, наскоро залитая яйцами и съеденная вместе с последними остатками хлеба). Оксана отрешённо смотрела перед собой.

– Нужно попробовать другой день, – пояснил парень.

– Как скажешь.

– Отправимся в день, когда вы поссорились. Но теперь начнём со слежки.

– За кем? – безучастно уточнила девушка.

– За обоими. От момента, когда вы с Димой разошлись после ссоры, и до того, когда он ляжет спать. И так же за Ольгой, только за ней – с рассвета.

– Почему ты думаешь, что один день что-то изменит?

– Потому что других вариантов у нас пока нет. А эти два дня – равнозначные. Они насыщены событиями и эмоциями, и где-то здесь запросто мог затеряться некий поворотный момент. Ну, такой, изменение которого запустит цепочку последовательных перемен вплоть до июля.

Оксана повернула к нему голову.

– У тебя уже так было?

– Что? – не понял Фёдор.

– Настолько сложно? Чтобы ты по нескольку раз заходил и возвращался?

Парень хотел было соврать, и тем успокоить её, но потом всё-таки честно покачал головой:

– Нет. Всегда удавалось с первого раза.

– А тут… Да я уже со счёту сбилась, сколько мы сделали попыток.

Они помолчали. Потом Оксана вдруг спросила:

– У тебя вчера Баюн и Настя были?

Федя кивнул:

– Были.

– И вы, как всегда, успешно решали те проблемы, что они отыскали?

– Вообще-то вчера мы просто путешествовали.

Русалка оторопело заморгала:

– Путешествовали?

– Да. По берегам морей.

– Каких морей?

– Разных. По-моему, если прикинуть, мы так-то прошли кругосветку. Только через пляжи в разных уголках планеты.

– Поздравляю, – невесело усмехнулась девушка.

– Спасибо, но тут вроде не с чем поздравлять. Просто прогулка.

– «Просто прогулка», – эхом отозвалась она, перекатывая на языке эти слова. – «Просто прогулка». Сказочно звучит. Мне бы просто прогуляться…

Оксана устало провела ладонями по лицу и назад, по волосам. Часто заморгала, глядя в безоблачное летнее небо.

– Всё будет хорошо, – Фёдор положил свою ладонь поверх её. – Не отчаивайся. Будем пробовать, пока не получится.

– Спасибо, – прошептала девушка, чуть сжимая его пальцы своими. – Я стараюсь. Правда стараюсь. Я в тебя верю. Просто, может быть, дело вовсе не в тебе? Может, во мне чего-то не хватает? Или это вообще своеобразная форма покаяния, наказание от каких-то высших сил.

– Брось. Уверен, ты не первая, кто… – он на секунду задумался, – …оступился. Были и до тебя из вашей же родни. Наверняка были! И после будут. Человек, в конце концов, всегда человек.

– Человек? – она снова грустно улыбнулась. – Может быть. А мы…

– Не смей! – строго прикрикнул Федя. – Слышишь? Не смей себя обижать! И других не смей!

Русалка ошеломлённо смотрела на парня. Тот вскочил со скамейки и, уперев руки в бока, навис над ней:

– Забудь это слово! И чтобы я его не слышал больше!

– Ладно, – выдавила ошарашенная Оксана. Фёдор немедленно успокоился, протянул девушке руку и помог подняться.

– Пошли. Начинаём отрабатывать второй день.

Глава 20. Вторая попытка

Солнце уже час как скрылось, но прогревшийся за день воздух всё равно окутывал село удушливым покрывалом. В полном безветрии писатель и русалка сидели на лавочке у крыльца, изнывая от жары и мучаясь осознанием провала. Оксана, уже без каких-то задних мыслей, расстегнула верхнюю пуговицу блузки и две нижних, и вдобавок обмахивалась большим пучком травы, которую нарвала на не вскопанной части огорода Наины Киевны. Фёдор страдал чуть меньше, но его футболка сейчас выглядела так, словно он только что вынырнул из Серебрянки.

– Итак, второй день тоже можно вычеркнуть из списка. Ну что ж, копаем дальше, – Федя старался говорить как можно бодрее, но, скосив глаза на Оксану, ужаснулся её безразличию. У девушки был вид «краше в гроб кладут», и совершенно потухший взгляд. Писатель даже прикусил губу: уж лучше та, насмешливая, пусть и чуть не утопившая его по глупости у моста. Видеть русалку такой было почти физически больно.

– Давай пробежимся ещё раз, мы явно что-то упускаем.

– Не получится ничего, – едва слышно выговорила Оксана.

– Не надо сдаваться.

– Я понимаю, – она сделала над собой усилие, посмотрела на парня. – Понимаю, что ты хочешь меня взбодрить. Спасибо тебе, Фёдор Васильевич. Но нужно признать: вся эта затея была провальной. И я, – она вдруг поморщилась, потёрла левый бок под рёбрами.

– Ксанка, – с подозрением позвал парень.

– Я, наверное, больше…

Она начала оседать по стенке плавно, как стекающая по камням вода. Федя подхватил бесчувственное тело, заметался по двору. Потом забежал в дом, бережно уложил русалку на кровать, осторожно притронулся пальцами к шее. Под кожей жизнь пульсировала едва ощутимой жилкой.

«Но хоть жива! Смартфон. Скорую. От колодца, если не поймает сеть – правление», – он дёрнулся к двери, но тут слабый голосок остановил его:

– Фёдор Васильевич, не зови никого.

– Ты с ума сошла! Я мигом, полежи тихонько. Я бегу уже!

– Не зови, я оклемаюсь. А то, – она с трудом сглотнула, пошевелила губами. – А то суету наведут, расспросы начнутся.

– Вот, блин, нашла из-за чего переживать!

– Тогда лучше Настю… Её бабушка Наина обучала своим травкам, она знает, как и что.

– Как же я её… – Фёдор растерянно посмотрел на бесполезный смартфон в руке. – У меня и номера нет. Да и даже если есть у неё на заимке смартфон, он же наверняка не ловит. Какая там на болоте может быть сеть!

– Глупый, – чуть улыбнулась Оксана и снова потеряла сознание.

– Глупый, – растерянно подтвердил Федя, кружа по комнате. – Дурак-дурак-дурак, ох дурак! Открутит мне голову водяной, и прав будет. Да и хрен с ней, с головой, поделом, и ещё даже мало! Настя, Настя! Как же мне… Как я…