Мой путь озарён рассветом
Шрифт:
Ночью мне приснился сон. Я стояла у разбитого зеркала, а в большом так и не отпавшем от рамы осколке отражалось моё измазанное кровью лицо. По стеклу пробежала рябь, и моё лицо сменилось лицом Криса, потом Питера, потом Фаины. Глядя в честные и робкие голубые глаза, я улыбнулась, подняла с пола осколок поострее и вонзила его себе в щёку. «Хватит с меня лиц, — думала я. — Хватит подражания и путаницы, уже давно пора обзавестись собственным мнением». Вспоминая давний совет Коры, я вырезала на своём лице новое — маску, которой со временем предстояло стать настоящей. Лицом, которое не принадлежало бы никому, кроме меня самой.
Утром, завтракая остатками пирога, я посмотрела на хозяюшку и спросила:
— Сколько у тебя зверей?
Кора замерла всего на секунду,
— Это для тебя очень важно? — неохотно поинтересовалась хозяюшка, и я пожала плечами.
— Совершенно не важно.
С того дня я начала жить.
— Ты будешь его ждать? — спросила Рия.
Я вздохнула. Стоило отдать шиикаре должное, она не поднимала эту тему достаточно долго, но вечно так продолжаться не могло.
— Не знаю. Посмотрим.
Рия присвистнула.
— Даже так? Разве ты не для него всё это делаешь? — Она указала на меня широким жестом руки, и я вздохнула снова.
Раны затянулись, и я уже могла безболезненно сменить свой облик на облик горной рыси. Серые уши и хвост оказались в порядке, но иногда я всё ещё возвращалась в безухое обличие. Я не хотела забыть, кем я была, кем собиралась стать и почему я решила это сделать. День за днём я мастерила свою маску, которой однажды предстояло стать моим лицом. Обдумывая каждый свой шаг и каждую свою мысль, я поняла, что не хочу мстить. Я решила стать сильной, сильнее, чем когда-либо была, не для того, чтобы утереть носы тем, кто причинил мне боль, а для того, чтобы никто и никогда не смог причинить мне боль снова. Казалось, я уже приходила к такому выводу раньше, когда меня покинула Рия. Но этого урока оказалось недостаточно, и жизнь преподнесла мне новый, более жестокий, но более действенный. На сей раз я как следует усвоила его.
На следующий же день после принятия решения я разыскала Сону и Дису. Сона обижалась за то, что я оттолкнула их, но я бесстрастно показала безухую голову и напомнила, что иногда одиночество лучше общества самых близких людей. Охотница прониклась, а когда я обратилась к подругам с просьбой о помощи, окончательно оттаяла.
С каждым днём я находила всё больше преимуществ в своём положении. Лишившись посоха, который пил мои силы, я могла заняться физической подготовкой и не просто вернуть былые способности, но и превзойти прошлую себя. Тело охотно крепло — раскам всегда было с этим легче. Диса помогала мне упражняться с саблями, Сона — с луком и ножами. Забытые навыки возвращались медленнее, чем хотелось бы, но мне уже не был нужен Крис, чтобы доводить себя до полумёртвого состояния тренировками. Я делала это не для него и не из-за него.
— Я делаю это для себя, — ответила я Рии.
Шиикара дёрнула плечом — мой ответ её не впечатлил.
— Так что, ты хочешь, чтобы он вернулся?
Я кивнула, не собираясь этого отрицать. Я хотела, чтобы Призрак вернулся, я хотела поговорить с ним и…
— И что ты будешь делать, когда он вернётся?
— Поговорю. Всё будет зависеть от того, что он ответит.
— Фи. — Рия скорчила разочарованную рожу. — Как насчёт прилюдного расчленения?
— Такой вариант тоже есть.
Лицо шиикары вдруг стало серьёзным. Заглянув мне в глаза, она спросила:
— Но ты ведь его не простишь?
— Всё будет зависеть от того, как пройдёт разговор.
Белые волосы взметнулись крыльями, когда их хозяйка гневно тряхнула головой.
— После всего, что он сделал, ты не можешь его простить, слышишь? Не смей его прощать! — Рия поймала мой удивлённый взгляд и нахмурилась ещё больше. — Люди так друг с другом не поступают, особенно если говорят, что друг друга любят. Ты ведь понимаешь, что всё это, — тут она указала на меня рукой, — из-за него? Его поступок чуть тебя не убил, а ты допускаешь возможность простить его? Не делай этого, Ярна. Забудь о такой возможности. Если ты простишь, он предаст тебя снова, и всё будет ещё хуже.
Я слушала её, не перебивая, и, дождавшись,
когда шиикара закончит, сказала, наверное, холоднее, чем стоило:— При всех его недостатках, Крис — это не Берт.
— Он вполне может оказаться ещё хуже, — огрызнулась та, но тут же взяла себя в руки и глубоко вздохнула. — Ладно, это твоё дело. Я предупредила. Просто я не могу понять, неужели после всего этого ты его всё ещё любишь?
«Если бы Рия слышала прощальные слова Криса, когда он говорил, что причинит мне боль снова, но любит, а потому не отпустит, что бы она сказала?» — подумалось вдруг мне. Впрочем, меня не настолько интересовал этот вопрос, чтобы хоть кому-либо рассказывать, что произошло в тот день на самом деле. Пусть Призрак предал меня, я ещё не решила, предавать ли его в ответ.
— Я не знаю. — С того дня, как я потеряла посох, многие мои чувства исказились. Любви как таковой я больше не чувствовала, но я допускала, что она просто спряталась так далеко, как только смогла. Впрочем, это меня совершенно устраивало. Моя новая маска не терпела бурного проявления чувств. — Нет смысла говорить об этом, пока Крис не вернётся.
— Что б он вообще не вернулся, — едва слышно прошипела Рия сквозь зубы, и я решила сменить тему.
— Что там с Морено?
Я уже знала, что команда Морено, отправляясь на север за шиикарами, решила попробовать выступить контрабандистами снова. Купленный у эйноматринцев эфир собирались сбыть в Южном Союзе, но история с Бертом спутала южанам все карты. Не желая избавляться от дорогого продукта, они сумели протащить эфир в Валмирану, но продать его внутри Стен не удалось. Валмиранские законы не щадили торговцев эфиром, но Морено не без помощи Хоберина умудрился выкрутиться. Сыграло роль то, что наркотика при них было действительно мало, и весь он ушёл на спасение моей жизни.
Рия махнула рукой.
— Делает вид, что всё в порядке.
Она переживала за свою новую семью, которая оказалась обложена ещё большими долгами по штрафам. Морено пришлось отказаться от мечты о деревне, но южный принц изо всех сил старался не унывать. Я же не могла избавиться от чувства удовлетворения. Я не хотела, чтобы Морено строил свой успех на костях Питера.
— Когда ты едешь в горы в следующий раз? — Я перевела тему снова.
На этот раз шиикара взяла двухнедельный прогул, намереваясь приглядывать за мной, но в этом не было нужды.
— Послезавтра надо быть. — Рия с сомнением покосилась на меня: она побаивалась оставлять меня одну. Очевидно, произошедшие во мне перемены не внушали моей подруге доверия.
— Я поеду с тобой, — объявила я. — Дан меня ещё ждёт?
Рия рассмеялась, и в её смехе мне послышалось облегчение.
— Этот козёл не ждёт никого и ничего, кроме малины и лётной погоды! Но ничего, никуда он от тебя не денется. Захватим корзинку малины для нашего мишки и вперёд!
Корзинка малины вместе с положенной платой и в самом деле сработала. Почти. Дан отказался учить меня, пока я не приведу себя в надлежащий вид, и мне было нечего ему возразить. Сваливаться вниз с огромной высоты из-за недостаточно сильных рук совершенно не хотелось, и я продолжила загонять себя. Всю неделю мы с Рией провели в горах. Когда шиикара работала, я приставала к Дану с вопросами о теории, а в свободное время тащила Рию на пробежки. Мы носились по склонам, карабкались на утёсы, купались в горном озере… мы жили. Это было странно: начать жить, только потеряв всё.
Ныряя в чистую прохладную воду, я каждый раз удивлялась тому, как удивительно не похожа она на грязную вонючую воду реки из моего воспоминания. Я плыла и видела далёкое дно так чётко, словно на самом деле не плыла, а летела высоко над удивительным миром, где покачивались на лёгком ветру водоросли-деревья. Это было удивительно: по сравнению с этим миром я чувствовала себя чем-то особенно большим, отстранённым, медлительным и мощным. Набрав побольше воздуха в лёгкие, я нырнула и поплыла вниз. Вода сдавила уши, я смотрела вниз, понимая, что до дна не доберусь, но это и хорошо. Я была чужда этому миру и могла нести только разрушение. Совсем как Древо.