Мой путь озарён рассветом

Воздух кончался, пора была возвращаться, но вместо того, чтобы просто всплыть, я зачем-то перевернулась под водой. Через толщу прозрачной воды я увидела небо с одиноким облачком, нависшее над озером дерево и ноги проплывавшей надо мной Рии. Шиикара с интересом глядела вниз, и я улыбнулась ей. Несколько маленьких воздушных пузырьков устремились вверх, и я протянула к ним руку.

Лёгкие горели, требуя воздуха. Достигнув поверхности, я судорожно вдохнула.

— Я думала, ты там утонула, — фыркнула Рия, разбрызгивая воду.

Я не ответила, я просто дышала, радуясь тому, что вокруг меня снова есть воздух. Короткие мокрые волосы липли к шее, солнечные блики плясали в прилепившихся к ресницам каплях воды.

— Я всё ещё киирин, — сказала я, когда мы выбрались на берег.

Подруга посмотрела на меня с удивлением, но я не стала объяснять то, что поняла, глядя на небо из-под воды. Моя новая маска не терпела лишних слов.

Сначала мне казалось, я потеряла всё, чего достигла. Я потеряла своё место в клане, свою работу и свою гордость. Вернув гордость, я начала видеть, что потеряно не всё. Да, я всё ещё была киирином, а значит, моё место всё ещё было в ордене. И если я хотела там оставаться — а я хотела — мне требовалось во много раз превзойти тех, у кого всё ещё был посох. Подумав так, я отложила сухую одежду и нырнула обратно в озеро.

— Куда ты? — крикнула Рия мне вслед.

— Суши волосы! — отозвалась я. — Я проплыву ещё кружок.

Через неделю мы вернулись в Белый Лис, и теперь, поставив перед собой вполне конкретную цель, я налегла на тренировки с новой силой. Замечая, как повышается моя выносливость, с какой лёгкостью я делаю то, ради чего раньше приходилось попыхтеть, я позволяла себе торжествующе ухмыльнуться. Тёплое чувство удовлетворения — родная сестра моей чёрной ярости — было куда приятнее любой бурной радости.

На наши с Дисой тренировки зачастила приходить Айри. Скрыться от ловкой девчонки было попросту невозможно, но мне она не мешала, ровно как и ворчание её старшей сестры.

— Расскажи сказку, Призрак, — попросила однажды юная крокодилица, и я заколебалась.

Моя маска не позволяла мне быть шутом. Я хорошо помнила, как превращала в комедийные истории свои тренировки с Крисом, пытаясь завладеть вниманием тогда ещё чужой мне компании, как прыгала на руки на потеху богатым детишкам, стремясь заработать денег в нашем путешествии, как превратила свой посох в игрушку, как выставляла свою душу на публику, превращая свои мысли в сказки. Я решила стать выше этого, но маска ещё не стала моим настоящим лицом, а старые желания всё ещё оставались моими.

Я сидела на земле в парке, прислонившись спиной к кажущейся подозрительно знакомой сосне, и отдыхала после утомительного тренировочного боя, в котором почти сумела одолеть Дису. Почти. Старшая дочь военачальника тяжело дышала чуть в стороне, младшая же, бывшая лишь наблюдателем в этот раз, села на корточки рядом со мной.

— Расскажи, — повторила она.

Айри разглядывала меня, прищурившись, и я сощурилась в ответ.

— В одной сказочной стране жил один маленький Рысёнок, который очень любил лезть к уставшим старшим зверям. В конце концов он остался без ушей. Конец.

Крокодилица насупилась.

— Нормальную сказку, — потребовала она, и я не без труда подавила желание исполнить эту просьбу.

Сказка об огромном Ките, который плыл в небесах и смотрел на землю, не зная, что взмахи его хвоста рождают ураганы, рвалась на волю, но я её не пустила. Я больше не хотела быть шутом.

— Может быть, когда-нибудь потом.

Айри насупилась.

— Ты стала скучной, — объявила она, и я саркастично изогнула брови. Кажется, Крис делал так же.

Я не стала оправдываться перед Айри, но Диса по секрету поведала мне, что пропадавшая ныне на охоте Сона отметила то же.

— Это твоё дело, конечно, но со стороны выглядит так, будто Крис сгинул и забрал с собой всю твою радость.

Марика, Малисана, Кора, Диса, Сона и Рия знали, где был Крис на самом деле, знал об этом и Тайто. Для остальных Призрак всего лишь отправился на долгое задание, и это давалось мне тяжелее всего. Я не хотела притворяться, что всё ещё остаюсь преданно ждущей его девушкой, но не могла придумать, как внятно объяснить, что произошло. В итоге я окончательно перестала общаться с остальными из нашей компании и испытала несравненное удовольствие от этого. Раньше мне было нужно их внимание, их общество, а потому я становилась шутом, закапывала свою гордость и смеялась над тем, что не считала смешным. Это делала лиса. Но лисы больше не было.

— Мрачная Ярна, которая никогда не смеётся, — торжественно проговорила Рия, когда во время нашего следующего визита в горы я готовилась опробовать аппарат Дана на небольшой высоте. — Готова ли ты познать небо?

— Сейчас проверим, — ответила я.

Было немного страшно. Прыгая с невысокого холмика, я не могла сильно пострадать, но шмякнуться лицом в изрытое песчаное дно оврага не хотелось. Дан насмешливо наблюдал за нами со стороны, и я, глубоко вдохнув, прыгнула, как меня учили.

У меня получилось. Ткань искусственных крыльев поймала воздух, и я плавно заскользила по нему. Ветер дул в лицо и лохматил волосы. Полёт продлился недолго, но я успела подумать о том, как не похоже настоящее парение на то, что я представляла себе, плавая в озере.

Я пробовала снова и снова, постепенно увеличивая стартовую высоту. Особого удовольствия это не приносило, мне никак не удавалось почувствовать воздушные потоки, но я упорно продолжала, сама толком не понимая, зачем. И к концу недели мне всё-таки удалось уловить незримый поток воздуха под искусственными крыльями. Сразу стало понятно, что не так я делала с посохом. Отметив про себя, что, будь посох ещё при мне, я смогла бы создать летающую птицу, я вернулась домой. И первым делом направилась к Марике.

— Одолжи мне свой посох, — попросила я.

Так в моей жизни начались тренировки совсем иного рода. Эксперименты показали, что, стоило Марике сосредоточиться на своём посохе и приказать ему слушать меня, как я разом возвращала себе всю былую силу. Маленькая птичка взлетала с моей руки, правда, пролетела не слишком долго. Хоть чужой посох не мог причинить мне вреда, да и Слышащая была в безопасности, её предел был слишком мал, а потому я, заставляя посох совершать то, что никогда не смогла бы приказать ему хозяйка, сильно уставала.

Действуя вопреки воле Марики или пытаясь использовать посох, когда законная владелица занималась своими делами, я уставала ещё больше. Это тревожило: для исполнения моего плана мне требовалось одержать победу над человеком, известным контролем над своим и чужими посохами. Я знала, что, если превзойду Маттиаса Трирога, он просто не сможет мне отказать.

Лето закончилось. Эта осень пришла удивительно резко, высыпавшись на землю мерзкой холодной моросью. Выглядывая в узкое окошко поезда по пути в Карнаэль, я думала о том, что пошёл уже третий год, как я потеряла память. Питер не продержался даже двух лет, но я всё ещё жила.