Мой путь озарён рассветом

Вместо ответа Морено указал куда-то вглубь дома, и только тогда я обратила внимание на хлопающее в комнате напротив окно. От окна к лестнице на второй этаж вели грязные следы. Рейнер в самом деле смог незаметно пробраться в дом Аделинды и Лауры, но он не мог знать о том, что я здесь.

Вверх по лестнице я двинулась первой, с первых ступенек услышав уничтожительный голос Ворона и Аделинду, отвечающую весьма нервно. Оставалось только надеяться, что старушка-ведунья не пострадала. Поднявшись наверх, я обнаружила Рейнера, небрежно поигрывавшего с обращённым в хлыст посохом, и Аделинду, вжавшуюся в стену перед ним. Змея шипела, но не могла ускользнуть.

Ворон даже не обернулся, лишь сорвал ещё одну бусину с головы и второй хлыст метнулся в нашу сторону.

— Убери это, свяжи её и поговорим, — велела я.

— Будь добра, не лезь в чужие дела, — отозвался мой напарник.

— Век бы в ваши отношения не полезла. — Я шагнула ближе. — Но у меня есть все основания полагать, что это дело всё-таки наше общее. Мы всё ещё на задании, не так ли?

— Ты даже не понимаешь, что происходит.

— Почему же? Аделинда как-то притащила под Стены эфир, судя по всему, использовав и Морено, и тебя, но обоим ничего не сказав. Теперь неприятности могут быть у вас всех, потому ты и бежишь сюда разбираться с ней лично, а не докладываешь куда надо. Или, погоди, ты же не хочешь сказать, что всё дело в твоих к ней чувствах? Ты не хочешь подвергать опасности любимую и потому… тычешь в неё этим? — Я кивнула в сторону хлыста, забыв, что Рейнер меня не видит.

Рейнер всё так же не сводил с Аделинды взгляда.

— Я могу заподозрить ревность в твоих словах.

— Поняла, первое. — Я не стала спорить. — Но моя подруга замужем за её кузеном, а я не хотела бы, чтобы из-за всего этого были неприятности у неё.

Неожиданно Ворон оглянулся.

— Ты говоришь про Рию? Шиикару без крыльев? Она твоя подруга?

Я кивнула, удивляясь подобному интересу, и тут Аделинда, воспользовавшись тем, что Рейнер более не смотрел на неё, рванулась в сторону по коридору и выскочила из окна второго этажа, разбив телом стекло. Ворон выругался и кинулся за ней, Морено побежал вниз.

Прыгать через острые осколки мне не захотелось. Немного помешкав, я тоже спустилась на первый этаж и воспользовалась окном, через которое Рейнер ранее проник внутрь. Оглядевшись по сторонам, я успела заметить быстро движущиеся тени слева, возблагодарила Марику за фонари и побежала в ту сторону. Я догнала Ворона за следующим же поворотом. Он прижимал к земле плюющуюся слюной и проклятиями окровавленную Аделинду, а с другой стороны улицы к ним уже подбегал покинувший дом через дверь Морено. Склонившись над кузиной, южный принц что-то гневно выкрикнул на южном, покосился на Рейнера, который, очевидно, прекрасно понимал каждое слово, и повторил:

— Ты подписала бумагу?

Аделинда не отвечала, продолжая изрыгать проклятия. Я подошла и осторожно присела поблизости, глядя в некогда красивое, но теперь искажённое ненавистью лицо. «Фаина, — поняла я. — Она стала для них Фаиной».

— Говори, — попросила я, улыбаясь нежной улыбкой, и в этой фразе Змея услышала всю мою ненависть. — Говори, как есть, и не вынуждай нас тебя пытать.

— По законам Валмираны… — начала было Аделинда, но я резко поднялась на ноги, нависнув над пленницей со всей высоты своего роста.

— Мы уже увидели, как ты ценишь здешние законы. Если ты думаешь, что хоть что-то сейчас помешает мне сделать то, что я считаю нужным, чтобы… — Я осеклась.

Что я делала сейчас? Выводила преступницу на чистую воду? Демонстрировала недоверие к Валмиранской судебной системе? Спасала подругу? Скорее последнее, но как мало это вязалось с выбранной мною маской! Впрочем, даже того, что я успела сказать, хватило, чтобы Аделинда прониклась. Продолжая гневно сверкать глазами, южанка сплюнула в сторону Морено:

— Да. Я подписала.

— Дура.

— Нет. Просто я помню то, что ты забыл. Я помню, где мой дом и в чём мой долг. Ты забыл. Ты предпочёл белолицую девку своей гордости и…

Отвешенная главой контрабандистов пощёчина положила конец её монологу.

— Я — настоящая наследница, я, а не ты! — прошипела Змея, прежде чем окончательно замолчать.

Я повернулась к Морено.

— Что она сделала?

— Подписала договор на долгосрочную торговлю эфиром, — неохотно ответил южанин. — Кроме меня только она имела на это право, но я сказал «нет» и не думал, что она ослушается.

— А я думал, — негромко признал Рейнер. — Но она меня обманула.

— Ты знал? — удивилась я.

Ворон не стал спорить.

— Да, я знал про эфир. Они заплатили мне за молчание, и в этом мой секрет. Но мы договаривались на маленький мешочек, а не на огромные склады.

— На эти деньги мы могли выкупить наш город! — взвизгнула Аделинда.

Морено вскинул голову.

— С нами связался эйноматринский князь, с которым мы торговали ранее. Он хотел, чтобы мы перевезли большое количество эфира к валмиранским Стенам, не задавая вопросов. Я отказался, взял только малую порцию для продажи. Моника не везла эфир. Я не знаю, как сестра это сделала, но об этом срочно надо кому-то сказать.

— Предоставь это нам, — почти сочувственно попросила я. Всегда грустно смотреть, как кого-то предают близкие люди. — У тебя есть предположения, зачем эйноматринцам нужен эфир здесь?

Вместо Морено мне ответил Рейнер.

— Разве не очевидно? — Он не сводил непроницаемого неприветливого взгляда с Аделинды. — Эфир нужен им для проведения полномасштабной атаки на Валмирану.

Комментарий к 34. Ворон

СЬЮЮЮЮХААААААААААААААААААААААААА

========== 35. Однажды каждому придётся выбирать ==========

Крис спал, повернувшись к ней спиной. Фаина улыбалась, наслаждаясь тем, как спокоен, беззаботен и беззащитен её надсмотрщик, улыбалась, потому что знала: причиной тому стали зачарованные ею травы, подмешанные в его еду. Он не проснётся, если она решит уйти. Он не проснётся, если она решит перерезать ему горло.

Фаина делала так уже не в первый раз. Ей нравилось смотреть, как спит, пленённый её колдовством, человек, уверенный, что держит её в плену. Нет, Крис никогда не мог её победить. Фаина была победительницей всегда, даже когда их разделяли большие расстояния и долгие годы.

Он взял себе фамилию Энтхейм. Очаровательно. Ещё одно доказательство того, что именно Фаина была центром его жизни всё это время, иначе зачем Крису брать в фамилии имя одного из главных демонов эйноматринской церкви? Демон Энтхейм, вместе с демонами Киирой, Иироном и Каранаей, развращал людские сердца, забирал души и превращал несчастных в своё подобие, но, если трое последних делали это вполне успешно, Энтхейм, выбравший целью сердца и души магов, столкнулся с проблемой: эйноматринцы знали истинного Бога. Следуя его заветам, они защищали себя от опасности, ведь каждый ребёнок знал: попавший в руки демона человек обречён. Его уже не спасти. Милосерднее всего убивать тех, на ком отрасли части тел неразумных тварей — символы их греха.