Мой путь озарён рассветом
Шрифт:
Коротко, верно и больно. Я невесело усмехнулась и кивнула.
— Всё дело в «женихе». Сейчас его нет рядом, но однажды он должен вернуться. И я не могу загадывать, что тогда будет. Он тоже киирин. Раньше я ходила на задания с ним.
Рейнер поморщился.
— И ты полагаешь, что сможешь простить его и всё будет как прежде?
— Нет, как прежде уже не будет. Но это не значит, что я гарантированно не смогу его простить. Так же, как ты не можешь быть уверен, что однажды у тебя не появится причина от меня избавиться.
Ворон ответил не сразу, внимательно разглядывая
— Рад, что мы всё прояснили.
— Я тоже.
Пожалуй, подобные вещи стоило прояснять со всеми, кого я собиралась впустить в свою жизнь.
У Маттиаса не оказалось задания для нас, только мелкая работа в Таккаре, но Рейнер наотрез отказался иметь дело с шиикарами, притом отказался так, что я поняла: глава ордена посылает моего напарника туда с подозрительной частотой.
— Ты можешь вернуться домой, — решил мой напарник, когда мы покинули здание ордена. — Я пришлю Хирри, когда что-нибудь появится.
Его соколице было достаточно один раз побывать возле моего дома, чтобы снова появиться там уже с письмом без посторонней помощи. Мы попрощались, и я выехала из гостиницы, но, прежде чем отправиться на вокзал, решила всё-таки попробовать узнать о судьбе Морено. До поезда было время, но я очень смутно представляла себе, что могу сделать, и так и не сумела ничего добиться.
Наверное, даже мои попытки Киира оценила достойными, потому что на следующий день после моего возвращения домой ко мне в гости зашла Рия. Шиикара выглядела очень виноватой и печальной, что стало для меня приятным сюрпризом.
— Я вела себя как капризный младенец, — самоотверженно проговорила она. — Как Хельга в детстве, что совсем богомерзко. Что мне сделать, чтобы ты меня простила?
— Простить мне то, что я, похоже, спелась с Малисаной, — весело фыркнув, ответила я.
Рия присвистнула, сияя улыбкой во всё лицо: она поняла, что я не держу на неё зла.
— Чего только не бывает в жизни, а?
— И не говори.
За чаем я рассказала подруге о неудачных попытках узнать о Морено. Шиикара погрустнела, но снова натянула улыбку на лицо: она пыталась держаться и не поддаваться унынию, и это было достойно уважения. Явно желая сменить тему, поднявшись ко мне наверх, Рия снова заговорила о Малисане, и вскоре мы уже вовсю обсуждали их с Олли отношения.
— Они и без нас разберутся, — отмахивалась я, но шиикара не желала униматься.
— Два чурбана, даром что оба слышащие! Ничего они не разберутся! — хохотала она. — В жизни не видела парочки нелепее, честное слово! Хотела бы я посмотреть на их семью.
— Им по статусу не положено иметь семьи, — напомнила я. — Малисана ещё может это проигнорировать, особенно пока жива Марика, но Олли — нет. Ему предстоит возглавить всех расков Валмираны, а его наставник должен был умереть уже лет пятнадцать назад, если не больше.
— Ну да, печально! — согласилась Рия, не переставая хохотать, и получила подушкой по спине. — Эй!
Бой начался бурно и продлился недолго: вскоре мы обе, утомлённые и запыхавшиеся,
валялись на её старом матрасе, глядя в потолок.— Как у тебя с Рейнером? — спросила шиикара.
Я смахнула с лица волосы и улыбнулась.
— Благодаря Крису я уже умею обращаться с такими дурнями.
— Значит, ты теперь с ним? — Она не смотрела на меня и спрашивала вполне серьёзно. Рии хотелось знать ответ, но я предпочла не понять вопроса.
— Да, мы будем работать вместе, по крайне мере, пока Крис не вернётся. А там посмотрим.
Шиикара резко повернулась ко мне.
— Ты всё ещё его ждёшь? — В её голосе ясно звучали упрёк и недовольство, и я села.
— Я уже всё сказала тебе об этом. Крис не Берт.
— Может быть. Но знаешь, на твоём месте я бы выбрала Рейнера. А ты знаешь, как я отношусь к Рейнеру. Но в данном случае даже он лучше.
— Мне не нравятся твои намёки. — Я нахмурилась, и Рия махнула на меня рукой. На её лице застыло обиженное выражение, но шиикара нашла в себе силы не продолжать спор. Я откинулась обратно на матрас.
— Знаешь, когда у меня ещё был мой посох, я так и не смогла создать птицу, которая могла бы полететь. Но сейчас я понимаю, как это работает. Сейчас я могла бы создать не только птицу, но и крылья для человека. Такие, которые могли бы не только парить, но и летать.
Бескрылая шиикара ответила после долгой паузы, и в голосе её была боль.
— Люди летать не могут.
— Посох киирина может обойти человеческие ограничения. Созданные из него крылья не нуждаются в мышцах. К сожалению, я не смогу подарить полёт тебе и едва ли смогу полететь сама. Зато, возможно, я смогу поднять Рейнера в небо. Правда, управлять полётом будет не он.
Рия молчала, я молчала тоже. За окном зашумел холодный ветер второй половины осени, и на душе почему-то тоже стало холодно.
— Значит, Ворон полетит раньше меня. — Слова Рии отдавали морозом, вписываясь в общую картину.
— Если возникнет такая необходимость. Посох Рейнера поднимет его в небо, посох Рейнера станет тигром, но без моей помощи Рейнеру этого не достичь. Мы с тобой будем утешаться этим и ждать. А однажды, когда придёт наше время, мы с тобой уйдём во Врата Рассвета. Вместе. Мы уже будем слишком стары, чтобы и дальше жить полной жизнью, а за спиной останутся долгие годы хороших воспоминаний и хорошее наследие. Тогда мы улыбнёмся всему, что оставляем за спинами, и уйдём вперёд, туда, где сбываются мечты и возвращается потерянное. Там ты полетишь на своих крыльях, а я обниму своего тигра.
Я говорила тихо, почти шепча, и Рия слушала мои слова внимательно и серьёзно. Когда я закончила, шиикара села, протянула мне руку, и я пожала её.
— Да будет так, — сказала моя подруга, и я эхом повторила:
— Да будет так.
Когда мы прощались, от холодного ощущения не осталось и следа. Рия обещала заглянуть завтра, и заглянула, а потом снова и снова. Переносить скуку с ней вместе было легче, особенно если учесть, что шиикара тоже тосковала. Осенние ветра вынудили Дана свернуть работу до весны, и Рия страдала, жалуясь, что на своих крыльях могла парить в любое время года.