Мой путь озарён рассветом

Эйноматринская инквизиция ловко отслеживала и уничтожала адептов Энтхейма. Увидь один из них Фаину рядом с Крисом сейчас, ей пришлось бы туго, но инквизиторам нечего делать там, где всё ещё пятнают землю своим присутствием слуги прочих демонов. Даже священные походы прошлого года не смогли вычистить всех. Вольные Милантрины впустили заразу глубоко внутрь себя, и Фаина знала: если ей снова позволят войти в зал Большого Совета, она снова будет говорить, но на этот раз не просить быстрой смерти для проклятых, а настаивать на захвате этих разрозненных земель. Вольным Милантринам была необходима единая власть, что вычистила бы грязь и направила заблудших по верному пути, и такая власть могла принадлежать только Богу. Истинному Богу. И никто не мог бы исполнить Его волю лучше эйноматринских священников.

Но сперва нужно было вернуться домой. Фаина смотрела на спину спящего Криса и вспоминала приют, в котором выросла, священника, воспитавшего её вместе с другими сиротами, научив детей тому, что такое настоящая вера. Там, в маленьком храме у северной границы, она поняла, что душевные чувства — туман, застилающий глаза, и начала учиться отрекаться от них. Сперва получалось плохо, но священник, видя старания самой преданной из своих воспитанниц, преподал ей урок, изменивший всю её жизнь. Фаине показали духа разрушения и позволили ощутить его силу, познать её и принять в себя. Познав столь чудовищную мощь, девочка смогла продвинуться далеко вперёд. Дальше, чем могли пройти многие. Вбирая в себя всё больше могущества, Фаина всё больше убеждалась в том, какой глупостью являются чувства, если ты не умеешь в совершенстве контролировать их.

Когда тот маг, чьё имя колдунья так и не запомнила, забрал её духов, первым чувством был страх, а потом всё вернулось на свои места. Впервые с тех пор, как эта омерзительная прислужница Кииры помогла духу разрушения одержать верх над ней, Фаина вернула себе настоящую себя и успокоилась. Она знала, что справится с любыми бедами, Бог защитит её. И Он защитил. Всё сложилось идеально. Фаина помнила, кто и как отправил её к Валмиранским Стенам, и была благодарна им за это. Под властью духа она могла бы нанести немало вреда, но её разрушительную силу вовремя направили в нужное русло. Фаина разрушила Стену, и теперь могла надеяться, что это станет искуплением её грехов и в глазах священников тоже. Они должны понять, что, раз Бог помог колдунье выжить, значит, он её простил.

В Валмиране есть адепты эйноматринской церкви, но их вера ошибочна, а знания искажены. Они молятся не так и не о том, а все знают, что такие молитвы идут Энтхейму. Валмиранский рассадник ереси и демонопоклонничества давно нужно уничтожить. Что уж там, всему миру нужна единая рука, готовая править им, и Фаина всегда была готова отдать жизнь за то, чтобы помочь предначертанному осуществиться. Но зачем отдавать жизнь, если живой можно сделать гораздо больше? И Фаина выживала, когда, казалось, выжить было невозможно. Что это, если не Божий знак?

Невежество валмиранцев не дало им понять, что, потеряв своих духов, колдунья отнюдь не обессилила. Тайные знания, которые она, рискуя жизнью, вырвала из глубин Преисподней, всё ещё были при ней. Сейчас, без духов, управлять своей силой стало даже проще, хотя она ощутимо уменьшилась. «Глупые валмиранцы отправили меня умирать, — думала Фаина. — На самом деле они проводили меня домой под надёжной охраной».

Утром Крис проснётся и найдёт её там же, где оставил: надёжно привязанную к дереву. Он не узнает, как легко Фаина избавляется от верёвок каждый раз, когда ей это нужно, как ходит вокруг него, касается, проводит пальцами по пульсирующим на шее венам, слушает мирное дыхание, роется в вещах. Позволив себе снисходительную улыбку победительницы, колдунья осторожно достала маленькую книжечку с рисунками, которую Крис прятал во внутреннем кармане куртки. Она была чем-то вроде талисмана для него, ровно как и коса той самой служащей Киире твари, и потому Фаина особенно наслаждалась тем, что может просто взять их и сделать всё, что захочет. К косе прикасаться не хотелось, а вот в книжечке были нарисованы лица, знакомые и не очень. Колдунье нравилось её листать.

Фаина недовольно поморщилась, наткнувшись на изображение сурового мужчины с тигриными ушами. Отец Криса всегда её пугал: его демоническая сущность была столь велика, что этот слуга Кииры мог полностью превратить себя в зверя. Огромный тигр разрывал людей на части, отнимая их жизни, а в это время стройная утончённая женщина с лисьим хвостом называла его своим котиком. Что это, если не происки демонов? Такое варварство должно быть уничтожено без единого следа. Но вот эти существа мертвы, мертва и их дочь, а сын жив, он здесь, и он снова проиграл.

Крис собирался убить Фаину возле Фрибода, она в этом не сомневалась. Они уже почти достигли цели, но Фаина никак не могла решиться. Казалось бы, всё так просто: убить Криса и уйти через горы, назад, домой. Но что будет, если дома ей окажутся не рады? Если инквизиция не поверит в её чудесное спасение и решит, что Фаина продалась Энтхейму и перешла на сторону демонов? После того, что она учинила, будучи под контролем духа разрушения, в этом не было бы ничего удивительного. Колдунья знала, если её обвинят, Бог больше ей не поможет. Даже ради одной из самых верных своих слуг, Он не станет подвергать сомнению авторитет ордена, несущего его волю наравне с церковью. Лучшее, что сможет сделать Фаина тогда, это бежать и скрываться всю оставшуюся жизнь, неся Божье слово тайком, а если Крис будет всё ещё жив, может статься, что он будет её искать, найдёт и помешает. Если же Крис будет мёртв, возможно, в Вольных Милантринах появятся его собратья, ищущие пропавшего друга.

Фаина перевернула очередную страницу книжечки, ведущей в душу некогда безоглядно влюблённого в неё мальчишки. С листа бумаги на колдунью смотрели злые глаза той, кто помог духу овладеть её душой и почти разрушил её жизнь. Колдунья поморщилась. Она всегда считала демонских прислужников низшими существами, теми, кто никогда не мог бы стать равными с нею, а потому не рассматривала даже возможность появления личного врага среди них. Но этой твари удалось невозможное. Ярна стала настоящим врагом Фаины, колдунья даже запомнила её имя.

Судя по всему, она действительно была той, кто убил Джеймса, а ведь Фаина привязалась к молчаливому укротителю духов больше, чем привязывалась к кому-либо за всю свою жизнь. Наверное, именно так выглядела любовь в её лишённом лишних чувств мире. Выпади ей такой шанс, колдунья с удовольствием отомстила бы Ярне за всё, но за то время, что Фаина провела в Валмиране, этого так и не случилось. Фаина ценила свою жизнь куда больше своей ненависти, ведь ненависть — это всего лишь чувство, а чувства вторичны. Лучше проиграть врагу один раз, два раза, шесть, двенадцать, двадцать четыре, но выжить, пережить его, не дать насладиться абсолютной победой. Ибо настоящий победитель всегда тот, кто умирает последним.

Убийство Криса могло бы стать местью, но стоило ли его убивать? Фаина вспоминала всё то немногое, что услышала от своего провожатого за долгое время их пути. «Если я убегу, ему придётся выбирать, — думала колдунья, оценивающе разглядывая рисунок в блокноте. — Гнаться за мной или вернуться к ней до того, как настанет зима. Если он выберет её, для меня всё будет хорошо. Если он выберет меня… Это тоже своеобразная месть». Улыбнувшись вновь, Фаина вернула книжечку на место и прижалась ухом к спине Криса, слушая, как бьётся его сердце.

— Я ещё ничего не решила, — прошептала она. — Я всё решу завтра, когда мы подойдём ближе к Фрибоду. А пока посмотрим, как ты будешь себя вести.

Глупец, он думал, что наконец-то стал хозяином ситуации. Как наивно. У Фаины может быть только один хозяин, и это не люди и тем более не отродья демонов. Хозяином Фаины может быть только её Бог.

***

Мысленно испустив восторженный вопль, я перепрыгнула через ущелье и лихо, словно горная коза или Рия, взобралась на каменную насыпь. Лук, который я так и не вернула ордену, легко лёг в мои руки, и я прицелилась, надеясь попасть с первой же попытки. Стрел осталось маловато: они почему-то очень охотно ломались. Мне казалось, что стрелы клана были крепче.