Мой путь озарён рассветом

Я вспомнила, как когда-то Крис стукнул меня своим посохом по плечу, и поёжилась.

— Жуткая штука…

— Бесспорно. Но того, кто может с ней совладать, она делает практически непобедимым.

— А как это работает?

Марика сложила палки в кучу и взяла жуткое оружие в руки.

— Очень просто. В руках хозяина этот посох может принять абсолютно любой вид, легко изменяя размер и материал. Нет никаких ограничений.

Она приподняла посох, и тот вдруг повис кожаным хлыстом.

— По воле хозяина он может стать саблей, луком, топором, верёвкой или даже чем-нибудь вроде монеты, чашки или ковра. Вот только чем бы он ни стал, он будет стараться убивать всё живое, что к нему прикасается. Кроме хозяина и других кииринов. Поддерживать посох в иных формах бывает непросто, сдерживать его убийственную мощь при этом особенно трудно. Потому киирины обычно прячут своё оружие где-нибудь дома и достают лишь в случае крайней нужды.

— Ух ты!

Хлыст превратился обратно в посох, потом в лук.

— К луку стрелы, увы, не прилагаются. Зато он может делать вот так… — Марика вернула посоху обычный вид, а потом вдруг резко стукнула им по полу. В тот же миг деревянные отростки шипами ринулись во все стороны, обходя хозяйку, но опасно приближаясь ко мне.

— Ого! — ничего красноречивее я выдать не смогла.

— Управлять абстрактными формами сложнее всего, но я хотела, чтобы ты увидела. Когда этот посох трогают чужие, он пронзает их именно такими иглами. Так что лучше не трогай подозрительные посохи, хорошо?

Я согласно закивала головой. Быть проткнутой мне совершенно не хотелось.

Мы вернулись к занятию, но понять, какое оружие подходит мне больше, так и не смогли. Со всем у меня выходило средненько. Зато в чём у меня неожиданно обнаружился талант, так это в способностях ведуньи.

Моя горная рысь засела где-то глубоко внутри меня и несмотря на то, что я честно выполняла все упражнения Марики и даже не думала загонять рысь ещё дальше, вылезать не пожелала. Зато охотно делилась со мной способностями божественного зверя.

Оказалось, всё то, что я перечувствовала в деревне, когда стало известно о судьбе другого клана, было результатом работы моих способностей. Я чувствовала духов, а в тот день деревня кишела духами разрушения самых разных размеров, привлечённых всеобщим страхом.

— Киира не имеет власти изменять мир вокруг. Она не может поднять тайфун или устроить землетрясение. Её способности совсем иные: Киира держит в руках нити человеческих судеб и вертит ими, как хочет. Киира не может остановить беду, но может увести от неё свой народ, — учила меня наставница.

— Не очень-то охотно она это делает, — буркнула я, вспоминая о тридцати восьми выживших из целого клана.

— Киира дала нам, своему народу, то, чего нет ни у кого более — прочную связь с ней и с самим миром. Мы можем выжить и без её помощи, потому-то она нам её и не оказывает. Киира не ведёт нас по жизни, она лишь направляет. И всё-таки в мире нет случайностей, особенно — случайных встреч. Все встречи для чего-то нужны. То, как ты попала в клан, — тому доказательство. То, как ты попала ко мне, — тому подтверждение. Сдаётся мне, однажды ты сможешь стать моей достойной преемницей.

Эти её слова невероятно меня обрадовали. Стать преемницей Марики? Предел мечтаний. Ради этого я была готова на многое. А пока что всё то, чему учила меня наставница, давалось мне без особых мук.

Марика начала учить меня осмысленно распознавать духов.

— Есть два вида духов: духи созидания и духи разрушения. Все они являются частью природы и в равной степени естественны. Духи существуют в своём мире, являющемся чем-то вроде изнаночной стороны нашего. Они здесь, они среди нас, но людям не дано их увидеть. Лишь животные чувствуют достаточно крупных духов, а от животных эта способность перешла к раскам. А мы, ведуны, видим духов лучше, чем кто бы то ни было.

Находясь в своём мире, духи не могут влиять на наш напрямую. Всё, до чего они могут дотянуться, — это эмоции. Духи рождаются из них, питаются ими, распространяют их. Духи разрушения передают те чувства, которые неприятны живым существам, духи созидания — наоборот. Самые мелкие из духов созидания, как ты уже знаешь, рождаются из простых радостей и добрых пожеланий, с их помощью мы можем заряжать мелкие амулеты. Средние духи созидания могут стать добрыми помощниками, например, один из таких живёт у меня, помогая поддерживать уют, а кормом для него становится моя благодарность и радость моих гостей. Самые же крупные из них обычно имеют более значимую миссию. Некоторые помогают перерождаться юным раскам, шиикарам и оадоинам во время наших ритуалов, другие стерегут крупные храмы.

С духами разрушения всё не так радостно. Самые мелкие, те, что рождаются из боли и пожеланий беды, осуществляют порчи. А более крупных в народе принято называть демонами. Находясь в мире духов, демоны не опасны. Вот только магам дана нелепая способность черпать из мира духов силы для своего колдовства, а вместе с силами они могут зацепить и живущих там духов. Духи созидания разрушаются сразу, как только сталкиваются с магией. А вот вытащить в наш физический мир демона для опытного мага не так уж сложно.

Такие демоны будут подчиняться магу так же, как подчиняются ему его силы. Иначе говоря, в руках неопытного колдунишки демон может творить, что захочет. А хотят демоны одного — душевных мук.

Находясь в физическом мире, демон может легко убить человека, сам же он практически неуязвим: есть лишь одна маленькая и часто нестабильная точка, удар в которую уничтожает духов. Проще всего избавиться от демона, убив призвавшего его мага. Но есть и ещё один способ. Больше, чем нести разрушение в мир вокруг, каждый демон желает лишь тела призвавшего его мага. Да, духам разрушения дано проникнуть в тело своего хозяина, слившись с его душой и исказив её навсегда. Слившийся с демоном маг обречён на вечные терзания и страдания и, как правило, опасен для окружающих, так как за счёт демона его способности сильно увеличиваются, — рассказывала наставница.

Я слушала и не могла поверить, что существует такая огромная сторона жизни, о которой я ранее и не подозревала. Ещё раз пересмотреть свои взгляды на жизнь мне пришлось, когда Марика наконец научила меня погружаться в свои ощущения настолько, что я смогла осмысленно различать каждого духа и каждого демона, находящегося в своём мире поблизости. Я и подумать не могла, что их так много. Мелкими духами было облеплено буквально всё вокруг, крупные проплывали между ними бесформенными массами. В Коовире духов разрушения оказалось немало, и несколько раз Марика при мне мысленным диалогом убеждала их уйти. Атмосфера вокруг сразу менялась. Переставали плакать дети, начинали улыбаться прохожие.