Моя вторая мама (Сериал). Книга 2

–  Я не могу не думать о ней, папа, - произнес Эдуардо.

–  Любовь есть любовь, - вздохнул Херардо.
– И если ты любишь ее, как прежде…

–  Я никогда ее не забуду, - прервал его Эдуардо.
– Если бы еще не этот ребенок, его ребенок…

Херардо внимательно посмотрел на него:

–  А ты не думаешь, что можешь стать для этого ребенка отцом? Если она опомнилась и хочет вернуться к тебе…

Эдуардо снова не дал ему закончить.

–  Я не уверен, что готов к этому. Но о чем тут говорить. Боюсь, она относится ко мне, как к доброму другу, и только.

Он встал и пошел к себе в комнату.

Алехандро, из головы которого не выходил дневной инцидент, заехал к Даниэле. Но той не было дома. Джина радушно встретила его и пригласила в гостиную. Ей хотелось прощупать фабриканта…

–  Даниэла поехала к подруге своей дочери, - объяснила она.

–  Вот как? Значит, она все-таки решила отыскать… Монику?

–  Она ведь прежде всего мать, - сказала Джина.
– Ах, Алехандро, Даниэла - самая благородная женщина в мире.

–  Да, я уже заметил это, - подтвердил гость.

–  Между нами говоря, - подмигнула Джина, - она тебе нравится?

От неожиданности Алехандро не сразу нашелся, что сказать.

–  Знаешь, для меня было сильным потрясением, когда я понял, что собой представляет моя жена. Честно говоря, я совсем разочаровался в женщинах. Но благодаря Даниэле я переменил свое мнение.

–  Ты не ответил на мой вопрос, - Джина была настойчивой.
– Она нравится тебе?

–  Да, - признался Алехандро.
– Но я знаю, что она может быть для меня только другом.

–  Сейчас она и думать не хочет о любви, - сказала Джина.
– Но со временем… Как знать?
– заговорщически произнесла она.

Даниэла действительно переступила через свою гордость и поехала к Маргарите. Она не выдержала: Монике необходима была помощь. Маргарита обрадовалась, увидев мать своей несчастной подруги.

–  Я всегда полагала, что мы с тобой хорошие приятельницы, - сказала Даниэла.

–  Да, - кивнула девушка.
– Но мне было стыдно обращаться к вам из-за Рамона.

–  Я очень люблю Сонию, и мне жалко, что так вышло, но в жизни не все бывает, как хотелось бы.

Маргарита виновато опустила глаза.

–  Я пыталась бороться с собой. Но наши с Рамоном чувства оказались сильнее.

Даниэла вздохнула.

–  Отношениям Сонии с Рамоном уже давно пришел конец. К сожалению, Сония не желает это признать.

–  Я так благодарна вам, Даниэла, - сказала Маргарита.
– Вы на самом деле удивительная женщина.

Но та досадливо поморщилась:

–  Я в этом не уверена. Слишком часто я веду себя как гордячка, а это никуда не годится. Ну ладно, дело не в этом, я приехала, чтобы узнать, где Моника. Я очень боюсь за нее.

–  Я тоже беспокоюсь за Монику, - сказала девушка.
– Но, увы, мне неизвестно, где она. Надо надеяться, она объявится сама. В конце концов ей должно надоесть одиночество. Жизнь - суровый учитель.

–  Да, это верно, - подтвердила Даниэла.
– Что ж, будем ждать и умолять Господа, чтобы Альберто не нашел ее раньше нас.

Она обняла Маргариту. Та попрощалась с ней, плача. Глаза Даниэлы оставались сухими, но в душе у нее была настоящая буря.

А между тем та, о ком беспокоились столько людей, находилась в роддоме.

–  Мальчик, сеньора!
– торжественно объявил врач под оглушительный плач ребенка.

Дениз и ее мать сидели в холле. Медсестра вышла к ним и радостно произнесла:

–  Родился! Чудесный мальчик!

Мать и дочь, плача, обнялись.

–  Бедная Моника, она так боялась, - сказала Ромелия, вытирая слезы.
– Я думаю, надо сообщить ее семье. Даже если она против.

–  Да, так будет лучше, - согласилась Дениз.
– Я сейчас же пойду и позвоню Маргарите - пусть она передаст все матери Моники.

–  Мы должны что-то сделать для Моники. Она все время очень грустная. Так нельзя. Семья ей сейчас просто необходима.

Хуан Антонио был мрачнее тучи. Летисия пришла к нему на работу за деньгами и вела себя так, как будто ничего не произошло.

–  Вот деньги, - сказал он, не глядя на нее.
– Тебе совершенно ни к чему приходить за ними самой. Я буду присылать их.

Летисия, с лица которой не сходила улыбка, возразила:

–  У меня по крайней мере раз в месяц будет предлог видеть тебя.

–  Нам незачем видеться. Мы все обсудили, - холодно произнес Хуан Антонио.

Летисия подошла к нему.

–  Через три месяца родится наш ребенок, - а это не пустяк. В такой важный момент я буду совсем одна!

–  Я дам указания в твоем отеле, чтобы меня оповестили, когда начнуться схватки. Я сразу отвезу тебя в роддом.

–  Наш ребенок еще не родился, а я уже чувствую, что от своего отца он не получит ничего, кроме милостыни.

Хуан Антонио поиграл желваками и сказал:

–  Если бы это был действительно мой ребенок…

Летисия дала ему пощечину.

–  Прекрасно, - усмехнулся он.
– Ты еще и обижаешься?

–  Как ты смеешь меня оскорблять?
– прерывающимся голосом произнесла Летисия.
– Ты прекрасно знаешь, что, кроме тебя, у меня никого не было.

–  Не будем спорить, - спокойно сказал Хуан Антонио.
– На самом деле это меня не волнует.

–  Да, я тебя не волную, как и твой ребенок. Впрочем, чего еще ожидать от такого человека. Отцовские чувства у тебя всегда были слабы. Вот и Монике ты позволил пасть так низко.

Хуан Антонио вскинул голову, но взял себя в руки.

–  Не тебе меня судить. Может быть, ты готова бросить в меня первый камень?

–  Если меня и есть за что упрекать, то уж не за то, что я любила тебя.

–  Точнее сказать, хотела пожить за мой счет. Ничего у тебя не вышло, Летисия. Я вовсе не выживший из ума старик, как ты думала.

–  Нет, конечно, не выживший из ума старик. Ты - бессердечный старик!
– зло сказала Летисия.

–  Слушай, что тебе надо? Мне надоело все это слушать, - сказал Хуан Антонио, направляясь к двери, чтобы открыть ее.