Мы, мутанты

Новости высыпались на них утром следующего дня. Когда путешественники спустились на гостиничный завтрак, в помещении работал радиоприёмник. Накладывая себе омлета, Чарльз вполуха слушал «Голос Америки», пока прозвучавшее слово «мутанты» не привлекло его внимание.

– …Вступает в силу, – вещал диктор. – Отныне любая попытка укрывательства мутантов и попытка противодействия Специальным отрядам будет караться тюремным сроком до пяти лет, либо исправительными работами сроком до двух лет. Напоминаем нашим слушателям…

Голос вдруг смолк, и вместо него раздался громкий треск. Чарльз поморщился. Сегодня утром он чувствовал себя… странно. Должно быть, сказывалось то, что он не принимал лекарства уже больше суток, и теперь организм требовал привычную дозу. Гудела голова, солнечный свет казался слишком ярким и резал глаза, и всё это вызывало глухое раздражение.

Один из посетителей подошёл к радиоприёмнику и попытался поправить дело, крутя антенну. Между тем на соседнем столе что-то зазвенело. Чарльз оглянулся – вилки и ножи подпрыгивали на месте, словно их подбрасывала невидимая сила. Один взгляд на Лорну, и Чарльза всё понял. Девочка, не отрываясь, смотрела на приёмник, забыв про кофе, который собиралась налить себе в чашку. Её побелевшие губы были плотно сжаты, нос, казалось, заострился.

Человек, возившийся с приёмником, отскочил, когда внутри корпуса вдруг раздался хлопок, и выпорхнуло облачко едкого дыма. Чарльз едва удержался, чтобы не дать Лорне затрещину. В следующий миг накатило испуганное недоумение: да что это со мной? Поднять руку на испуганного ребёнка только потому, что тот не может справиться с собой? Он шагнул к Лорне и положил ей ладонь на плечо:

– Возьми себя в руки! – прошептал он.

Лорна поняла на него невидящие глаза – а в следующий миг в Чарльза полетели и вилки со стола, и забытый металлический кофейник. Чарльз отпрянул, зашипев, когда горячий кофе выплеснулся на его рубашку. Кофейник со стуком и звоном запрыгал по полу, все оглянулись на них. Чтобы увидеть кружащие в воздухе вокруг Лорны столовые приборы.

Ругаясь про себя последними словами, Чарльз схватил её за руку и бегом потащил за собой. Лорна не сопротивлялась, остановить их никто не попытался. Они выскочили из комнаты для завтрака, бегом пересекли гостиничный холл и выбежали на улицу. Там Чарльз свернул в первый попавшийся проулок между кирпичных стен, остановился и развернулся к Лорне:

– Ну, что это такое было?

Губы девочки подрагивали, глаза были полны слёз. Она всхлипнула, и весь гнев вышел из Чарльза, словно воздух из проколотого шарика. Он рывком прижал Лорну к себе и погладил её по голове:

– Тихо, тихо… Ну, что случилось?

Она ещё несколько раз всхлипнула. На облитой кофе рубашке появилось новое мокрое пятно в том месте на плече, куда Лорна уткнулась лицом.

– Прости, Джек, – выдавила она наконец. – Но ведь мама… и папа… Что теперь с ними будет?!

– Ничего с ними не будет, успокойся.

– Но ведь они меня укрывали! И когда они дали мне сбежать – это разве не противодействие?

– Так, успокойся, – Чарльз легонько встряхнул её за плечи. – Закон вступил в силу только сегодня – ты же слышала? А обратной силы он не имеет. Твоих родителей не за что привлечь, ведь когда они не сообщали о тебе в СОНЗ, никакого запрета ещё не было. Нет запрета, нет и нарушения – понятно?

Лорна кивнула.

– К тому же нет доказательств, что ты – мутант. То, что ты сбежала перед проверкой, конечно, подозрительно, но не более того. Пока тебя не поймали за руку, ты невиновна. И они всегда могут сказать, что ни о чём не знали. Способности мутантов проявляются в разное время. Это могло случиться и после твоего побега.

Лорна ещё раз кивнула и быстро вытерла нос рукой. Потом прерывисто вздохнула.

– Но сейчас-то я точно себя проявила… Прости. Я как услышала…

– Я всё понимаю, – искренне сказал Чарльз, ещё раз обнял её и погладил на этот раз по спине.

– Что же нам теперь делать?

– Из гостиницы придётся съехать. Так… Я схожу за нашими вещами. Жди меня здесь. Деньги при тебе?

– Частично…

– Если я не вернусь через десять минут – больше не жди, беги отсюда. Поняла?

– Эй, мутанты!

Они оба оглянулись. У выхода из проулка стоял парень в белом переднике. Кажется, он был из тех работников гостиницы, что приносил в комнату для завтрака подносы с едой.

– Это ты нам? – осведомился Чарльз.

– А кому же ещё? – парень ухмыльнулся, показав щербину на месте одного из резцов. – Ну и представление вы устроили…

– Это я, – быстро сказала Лорна. – А Джек – не мутант.

– Да ну? – парень вытащил из кармана сложенный листок, оказавшийся сорванной со стены листовкой «разыскивается». – Скажешь – не ты? У меня глаз намётанный, я тебя ещё вчера приметил.

– И чего ты от нас хочешь? – спросил Чарльз.

Парень скомкал лист и снова сунул его в карман передника.

– В общем, так, мутанты… Вам укрытие не нужно?

– Ну, допустим.

– Так я могу подсказать. Но там не бесплатно.

Чарльз смерил его задумчивым взглядом. Конечно, предложение могло оказаться ловушкой, но… У Чарльза вдруг возникла необъяснимая уверенность, что паренёк говорит правду. Было что-то, какое-то эхо в его голосе и словах, повторявшее то, что он произносил, подтверждая: никакого двойного дна в его предложении нет. Он думает именно то, что говорит.

– И сколько это будет стоит?

– Пятьсот.

– Сколько?!

– Ну ладно, четыреста, – тут же сбавил официант, и хладнокровно добавил: – С носа.

Чарльз лишь покачал головой:

– А у тебя губа не дура.

– А чего – у меня-то? Не я цену назначаю. Зато будете жить как в отеле, и сколько захотите. Один раз заплатил – и въезжай хоть навсегда!

Чарльз посмотрел на Лорну, Лорна посмотрела на него. Ксавьер вздохнул.

– Мне надо забрать вещи и деньги из номера. Будь добр, покарауль пока, на случай, если за мной придут. Встречаемся здесь же через пять минут.

Насчёт отеля – это парень-посредник, конечно, загнул. Кирпичный подвал в Южном Бронксе с голыми стенами и бетонным полом не тянул даже на временное пристанище для цветных. Вместо мебели здесь были старые матрасы и подушки, ели «постояльцы» на расстеленной на полу клеёнке, а чтобы сходить в туалет, нужно было подняться во двор по шаткой деревянной лестнице. Кроме Чарльза и Лорны в подвале обитали ещё семеро. Девушка, покрытая серой шерстью, короткой и мягкой, как бархат, на лице, передней стороне шеи и груди, и куда более густой и длинной на загривке, плечах и руках, заканчивавшихся внушительными когтями. Сморщенный старик-негр с перепонками между пальцев – он постоянно сидел в углу, и только время от времени принимался что-то напевать надтреснутым, но всё ещё хорошо поставленным голосом, раскачиваясь из стороны в сторону. Двое совершенно обычных на вид мужчин, один из которых время от времени развлекался, зажигая на кончиках пальцев крохотные язычки пламени, от которых давал прикурить шерстистой девушке и второму мужчине. И усталая женщина, к которой жалась молчаливая девочка лет трёх-четырёх, с синевато-серой плотной на вид кожей и тёмными чешуйками на щеках и лбу. Когда Лорна улыбнулась ей и протянула уцелевший со вчера шоколадный батончик, малышка только сжалась и ещё крепче прильнула к матери.

Последний, седьмой обитатель подвала всё время спал на своём матрасе, свернувшись в клубок и отвернувшись лицом к стене, так что сказать что-либо о нём было трудно.

И всё же убежище было достаточно безопасным. Прежде чем Чарльзу стало хуже, он успел разговориться с мохнатой девушкой, назвавшейся Рейн. Та провела в подвале уже около полугода, и до сих пор охотники за мутантами её не тревожили. Правда, выходить на улицу из-за своей мутации она почти не рисковала, и еду для неё приносили мужчины или мать девочки. Они же добывали средства к существованию – мужчины искали подённую работу тут же в Бронксе, а женщину с дочерью навещал муж, оплативший их пребывание в подвале и теперь приносивший им деньги.