Мы, мутанты

Чарльза подняли на ноги, и тут он почувствовал, как стальные браслеты у него на руках шевельнулись. Сперва они чуть сжались на запястьях, а потом – нет, это не чудится! – ослабли. Да не просто ослабли, а расстегнулись и соскользнули прочь!

«Лорна», – облившись мгновенным ужасом, подумал Чарльз. С девчонки сталось бы скрытно отправиться следом, а теперь попытаться его спасти. Вот только она же не знает адреса, Чарльз его не называл, а чтобы преследовать его, когда он ехал на попутках, нужны возможности, которые едва ли есть у одинокой тринадцатилетней девочки. Чарльз не видел, куда делись наручники после того, как снялись с его рук, он боялся оглянуться. Один из тащивших его протянул свободную руку, открывая дверцу джипа… и тут второй из чарльзовых конвоиров вдруг разжал крепкую хватку на его локте и захрипел. Чарльз глянул на него, и его облило ужасом ещё раз. Наручники, развернувшись из браслетов в пластинки, обхватили шею человека из СОНЗ и сейчас душили его, а тот хватался за них побелевшими пальцами, медленно оседая на землю.

Все машины вдруг задребезжали, словно технику вслед за Чарльзом охватил страх. Второй конвоир закричал и вскинул оружие, но оно вырвалось из его рук и повисло в воздухе. И, судя по крикам и лязгу, не у него одного. Низкий, но мощный гул наполнил воздух, надавив на барабанные перепонки, и из-за дома выплыло самое настоящее торнадо, перевернувшее последнюю машину. Люди бросились от него врассыпную, какой-то бедолага, оказавшийся к воздушной воронке ближе всех, был мгновенно втянут в неё и замелькал, закружился, поднимаясь всё выше и выше. Больше никем не удерживаемый Чарльз упал на колени и полуотполз, полутобежал к стене дома. Чтобы не происходило, шансы на бегство стремительно увеличивались, нужно было только суметь уцелеть.

Рычащее торнадо двинулось дальше, выписывая полукруг. Как ни странно, оно больше не приближалось к машинам, наоборот, словно бы опасаясь задеть людей, брало с запасом. Или, быть может, стремилось преградить дорогу тем, кто успел отбежать подальше. Машины поднялись в воздух, но не под действием ветра, а какой-то иной силы, потому что от постоянно перемещающейся воронки их отделяло по нескольку десятков ярдов. Но именно к ней они и устремились вместе со взлетевшим ранее оружием. Вихрь поглотил всё направленное в него железо, чтобы смачно выплюнуть его в своей верхней своей точке и рассыпать, уже переломанное, где-то в парке.

Решившись, Чарльз двинулся влево, по-прежнему держась стены. Что торнадо управляется кем-то извне, он уже не сомневался – уж слишком осмысленно оно себя вело, кружа вокруг отряда и сбивая его в кучу, как овчарка – стадо. Мутанты – да, скорее всего, вот только как бы дать им понять, что он один из них? Чарльз уже почти достиг угла дома, когда кто-то резко прыгнул на него сзади, сбив с ног и навалившись сверху. Чарльз повернул голову и увидел перекошенное лицо одного из солдат. Тот замахнулся, и в его руке блеснуло лезвие ножа.

Счёт шёл на доли секунды, и Чарльз ударил не думая, не физической силой, а разумом. Сжал чужое сознание в мысленном кулаке – и напавший на него человек застыл, превратившись в свою восковую копию. Застыла на полувзмахе рука, рот так и остался оскаленным, глаза выпученными… Ни дать, ни взять отдельный кадр, выхваченный из фильма. Значит, я и такое могу – мелькнула мысль. Чарльз попытался стряхнуть тело с себя и выбраться из-под него, но одеревеневшая рука солдата не желала разжиматься. Нож в ней вдруг задрожал и потянул тело вверх, повинуясь явно всё той же силе, что управляла тут всем металлом. А тело, приподнимаясь, потянуло за собой и Чарльза.

Что-то свистнуло, и красная светящаяся плеть хлестнула по руке с ножом. Хлестнула – и рука отделилась от тела, перерубленная одним ударом. Ужас и отвращение придали Чарльзу сил, он всё-таки сумел вывернуться из хватки застывшего человека, вскочить и обернуться. В двадцати шагах от него стоял белобрысый парень в джинсах, футболке и со странным кругом, висящим на груди. Их с Чарльзом глаза встретились, а потом из круга на груди парня вырвался красного цвета луч, пролетел мимо Чарльза и ударил в одного из метавшихся солдат. И Чарльз содрогнулся, увидев, как луч пробивает человеческое тело насквозь. Тогда Ксавьер тоже ударил телепатией – почти не думая, на одном инстинкте.

Парень пошатнулся, да так и застыл, покачиваясь и недоумённо моргая. На этот раз Чарльз действовал мягче, он не знал, можно ли вывести человека из состояния одеревенелости, а потому хотел всего лишь заставить стреляющего плазмой мутанта на короткое время потерять ориентацию. На короткое, но достаточное, чтобы Чарльз пробежал мимо него, свернул за угол и бросился через подступавшие к дому заросли напрямик, проламываясь сквозь кусты и лишь прикрывая руками лицо. Не сбавляя скорости, добежал до ограды, перелез через неё и бежал ещё некоторое время, пока не почувствовал, что задыхается. Только тогда он затормозил и упал на колени, чувствуя себя опустошённым и душевно, и физически.

Перед глазами всё ещё стояли отделяющаяся от тела рука, луч, пробивающий солдата, и ещё одна картина, которую он увидел, когда сворачивая за угол особняка, бросил последний взгляд через плечо. Люди тоже взмывали вверх, увлекаемые металлическими деталями на одежде, чтобы закончить полёт в ревущей воронке. Из отряда СОНЗ были приговорены все, мутанты не собирались отпускать никого из них.

Но ведь эти мутанты его спасли. Именно для того они и явились, чтобы спасти его, и одному богу ведомо, что стало бы с Чарльзом, если б не их вмешательство. И при этом – убили не один десяток человек. Мутантов можно было понять, ведь эти люди хватали и убивали других мутантов, тех, кто ничего им не сделал. Но и людей можно понять. После первых же столкновений и смертей страх перед неведомым сменился вполне конкретной ненавистью и желанием отомстить за погибших, так что теперь каждой из сторон есть что предъявить другой.

Если бы он мог остановить эту бойню… Если бы Чарльз знал пределы своей силы, знал, на что способен, а не двигался наощупь, едва способный с грехом пополам защитить лишь самого себя. Если бы мог хотя бы просто развести враждующих в разные стороны, раз уж нет никакой надежды заставить их остановиться и выслушать друг друга…

Чарльз сжал виски ладонями. Тот парень с плазмой – он ведь знал Чарльза, а Чарльз знал его. Имя, обстоятельства их знакомства – всё это по-прежнему оставалось загадкой, но этот блондин узнал его. В тот момент, когда Чарльз вступил с ним в контакт, он невольно выхватил из памяти парня совсем недавнее воспоминание…

…Эрик Леншерр стоит на колене перед сидящей на матрасе Лорной. Парень, чьими глазами Чарльз видит происходящее, стоит за ним, так что ему видна лишь растрёпанная макушка Эрика, зато лицо Лорны оказалось прямо напротив: упрямое, замкнутое, с поджатыми губами. «Девочка, послушай меня, – голос Эрика звучит убедительно и почти умоляюще. – Я не хочу причинять Чарльзу вреда, наоборот, я хочу помочь ему. Ему угрожает опасность. Пожалуйста, скажи нам – где он?»

Лорна покусывает губы, явно испытывая серьёзные сомнения в искренности собеседника, но в конце концов решается: «Он говорил, что хочет посмотреть на свой дом. Это где-то за городом. Больше я ничего не знаю, честно».

«Отлично, – в голосе Эрика звучит искреннее облегчение. Он выпрямляется, наконец разворачивается лицом и обводит взглядом подвал и притихших мутантов в нём. – Все, кто захотят, могут уйти с нами. Мы можем спрятать вас и переправить в другую страну. Эмма и Жаба помогут тем, кто захочет пойти. Алекс, Янош, вы со мной. Встретимся вечером в условленном месте. И, Эмма, забери девчонку, ей тут точно не место».

«Я дождусь Чарльза!..» – протестует Лорна, однако Эрик обрывает её одной фразой: