Мы, мутанты
Шрифт:
– Правда? Ты завтра встанешь?
– Думаю, да, а что?
– Тогда смотри! – Лорна вскочила, отбежала к матрасу, который занимал пирокинетик Стив, и вернулась со свежей газетой: – Вот!
На раскрытой ею странице был изображён президент Кеннеди. Чарльз взял газету. Заметка под фотографией сообщала, что 20 сентября в 10 часов утра у Рокфеллер-центра президент произнесёт речь, посвящённую перспективам страны в освоении космоса и международному сотрудничеству по этому вопросу. А позже в Нью-Йоркском здании ООН состоится заседание, посвящённое той же проблеме.
– Что ж, жизнь идёт, – Чарльз отложил газету. – Исследования космоса – дело хорошее.
– Нет, Чарльз, я не об этом. Давай сходим посмотрим на него. Вместе!
– Лорна, это может быть опасно.
– Ну, Чарльз! Это же
– Лорна…
– Нью-Йорк – большой город! Другие же выходят, и ничего. Мы просто послушаем его выступление и сразу же вернёмся.
Чарльз помолчал. Он видел, как тяжело девочке безвылазно сидеть в этом подземелье, как ей хочется хоть ненадолго выйти на солнечный свет. Так что у него язык не поворачивался сказать категоричное «нет», хотя возможная вылазка его страшила. И дело было не только в опасности, что их опознают и схватят. Просто мысль о том, что он окажется в толпе, приводила Чарльза в состояние, близкое к панике. Уж если внутренние голоса всего лишь семи человек так бьют по мозгам, то что будет, когда людей вокруг окажутся сотни? Тысячи?
Однако он не может на всю оставшуюся жизнь запереться в подвале. И раньше… Раньше он отнюдь не был прячущимся от людей отшельником. Учился в университете, значит, как минимум на лекциях встречал других людей и как-то выдерживал их близкое соседство. И в Нью-Йорке ему бывать приходилось, а жизнь в городе кипит всегда, и он не сходил от этого с ума. А значит, нужно привыкать заново. Восстанавливать утраченные навыки, в том числе и навык пребывания в толпе.
– Ладно, малыш, – решительно кивнул он. – Завтра мы с тобой пойдём и послушаем президента. А заодно купим нам всё необходимое.
– Ур-ра! – сказала Лорна.
Поскольку Лорне явно не терпелось, то в сквер перед небоскребом Рокфеллер-Центра они пришли задолго до начала обещанной речи, но всё равно толпа уже начала собираться. С того самого момента, когда они покинули спасительный подвал, Чарльз напряжённо прислушивался к себе и своему состоянию, но путешествие сначала по улицам, уже заполнившимися прохожими, а потом в нью-йорской подземке дались ему даже легче, чем он думал. В один прекрасный момент он поймал себя на том, что, заслушавшись Лорну, которая была оживлена, а потому говорлива, он вообще перестал обращать внимание на окружающих. Мысли и чувства других людей не просто превратились в фоновый шум, они вообще практически отдалились за край сознания, начисто перестав восприниматься. А что если… можно заглушить их совсем? Чарльз попробовал, закрыв глаза и сосредоточившись – как он раньше тянулся мыслями вперёд, так теперь он пытался усилим воли вытолкнуть чужих из своей головы. И у него получилось! Да, это требовало некоторых усилий, но в мозгу наконец-то установилась благословенная тишина, которую не нарушало ничто, кроме его собственных мыслей. Так что из подземного перехода на улицу, ведущую к Центру, Чарльз поднялся в приподнятом настроении. Он может контролировать свою телепатию, и плохое самочувствие наконец отпустило – а что ещё надо мутанту для счастья? Разве что чтобы счастливы были и все вокруг. Так что по дороге он купил Лорне мороженого, и ещё лакричных конфет в шоколадной глазури. Подумал, не купить ли для остальных обитателей подвала пива, но решил отложить это на обратную дорогу.
Лорна крутила головой, оглядывая небоскрёбы, витрины, яркие вывески и восторженно комментирую всё увиденное. Чарльз время от времени давал объяснения, но больше слушал, улыбаясь. Когда они вошли в скверик, он устроил Лорне небольшую лекцию, рассказывая о строительстве Центра, и показывая, где что находится. Девочка почтительно примолкла и внимала ему со всей серьёзностью. Люди с улыбками поглядывали на них, и Чарльз подумал, что без труда может узнать, как их видят со стороны. Может, но не будет, и в этом, в возможности самому решить, слушать или нет, и состояло удовольствие от новообретённого контроля над собой.
У всего должны быть какие-то преимущества. Преимущество амнезии – возможность прожить жизнь заново, заново открывая то, что уже было однажды открыто. Сомнительное преимущество, но что делать, коли других нет.
Пока они обходили сквер,
перед Ар-Си-Эй-Билдинг заканчивались последние приготовления. Люди всё прибывали, и в какой-то момент Лорна призвала Чарльза перестать ходить с места на место и занять места поближе к уже установленной трибуне с американским флагом. Через какое-то время рядом с трибуной начали выстраиваться оркестранты. Назначенное время приближалось, толпа начинала волноваться, и оркестр заиграл Гершвина. Лорна улыбнулась и тихонько подтянула:Когда-нибудь он придёт,
Человек, которого я люблю,
И он будет большим и сильным,
Человек, которого я люблю…
Чарльз прикрыл глаза, слегка отпуская контроль над собой – не настолько, чтобы снова начать подслушивать мысли, но достаточно, чтобы ощутить стоящих рядом. Теперь, когда он привык к физическому ощущению чужих эмоций, ему начало казаться, что сознания людей светятся. Излучают свои чувства в пространство, как лампа свет, как костёр тепло, но лишь телепаты способны уловить это излучение. И теперь Чарльз даже с закрытыми глазами видел всех, кто был на площади перед небоскрёбом. Обычные люди, казалось, светились более холодным, тусклым светом, в то время как сознание Лорны рядом пылало ярче и живей. А ведь он, Чарльз, мог бы стать живым индикатором, определяющим наличие мутации не хуже, чем детектор доктора Траска. Достаточно мысленно коснуться чужой души, достаточно оценить степень этого свечения – и вот уже совершенно ясно, кто перед тобой, человек или мутант. Даже если вся мутация сводится к изменениям тела, без какого-либо другого дара, как это было у Рейн.
Между тем по толпе пробежало радостное оживление. Оркестр, сбившись на середине музыкальной фразы, заиграл «Слава вождю!» И Лорна дёрнула Чарльза за рукав:
– Смотри!
Чарльз открыл глаза. На трибуне стоял высокий человек с шапкой каштановых волос, и лицом, знакомым каждому американцу. Он, улыбаясь, слушал восторженные крики, аплодисменты и свист, которыми разразилась толпа при виде него. Потом поднял руки в успокаивающем жесте – и шум постепенно смолк.
– Спасибо, что пришли! – произнёс президент Кеннеди, и динамики подхватили его голос, разнося до самых дальних уголков сквера. – Знаю, что вы бы с куда большей радостью сейчас смотрели на мою вторую половинку. Но что поделать, пока придётся довольствоваться мной!
По толпе пронёсся смех. Президент ещё раз ослепительно улыбнулся.
– Да, вся страна ею гордится, и я горжусь больше всех. Но печальное событие, о котором вам всем известно – и я благодарен всем, выражавшим нам свою поддержку и сочувствие – вынудило её на время уехать из страны. К счастью, она скоро вернётся. Но жизнь не стоит на месте! Оно идёт вперёд, открывая перед нами всё новые горизонты. И теперь, благодаря постоянному движению прогресса, человек больше не прикован к земле. Самолёты бороздят наши небеса, соединяя весь Земной шар, делая доступными все, даже самые отдалённые его уголки. Но и это – лишь начало той дороги, что лежит перед нами. И она ведёт нас ещё дальше – в Космос!..
Он говорил что-то ещё – но Чарльз уже не слышал. Он стоял, словно оглушённый, начисто утратив способность реагировать на что-либо вокруг, не слыша ни отдающегося эхом от стен Рокфеллеровского Центра голоса, ни недоумённого вопроса Лорны, которая заметила, как изменилось лицо Ксавьера. Потому что этот человек… Тот, что сейчас ораторствовал перед толпой, рассказывая о перспективах освоения космоса… Тот, что подписал указ о регистрации мутантов и создании депортационных лагерей и Специальных отрядов… Тот, что позволил развернуться в своей стране вакханалии страха и ненависти…
Потому что этот человек был мутантом.
========== Глава 8 ==========
– Мутант?! – потрясённо переспросила Лорна. – Кеннеди – мутант?!
На неё оглянулись. Взрослые обитатели подвала как раз собрались в кружок, распивая принесённое Чарльзом пиво, и только сам Чарльз с Лорной сидели в уголке на своих матрасах.
– Тише, – предостерёг Чарльз. – Да, он мутант, я в этом уверен. Телепатия позволяет видеть такие вещи. Сознания мутантов – они другие, не такие, как у людей.