Надана

Антонина Михайловна представила гостей: Александра Иванова, журналист, Михаил Шишкин, видеооператор – и тоже присела на табуретку, в стороне, так, чтобы не попадать в кадр, но ближе к Надане, окутывая её привычной опекой.

– Если не возражаете, я прикреплю микрофон к вашей кофточке. – Едва поздоровавшись, Александра приступила к работе. В её тихом голосе сквозило нетерпение. Такая знает, чего хочет, и всегда этого добивается.

Надана кивнула, но когда девушка приблизилась и прикоснулась к ней, по комнате прокатилась волна, словно в небе опять, как тогда, сто лет назад, что-то взорвалось. Надана вскрикнула, прикрыла глаза и стиснула зубы.

– Вам нехорошо? Принести воды?

Слова Александры, а потом причитания вскочившей с места Тони потонули в потоке нарастающего гула. Он сотрясал комнату, дом, землю, весь посёлок, катился дальше, в тайгу. Ещё немного, и Надана окончательно оглохнет. Её голова лопнет, и мозг разлетится в разные стороны, запачкав ковёр над кроватью и чисто выметенные Тоней половики.

«Стою твёрдо. Вижу путь. Иду вперёд».

Надана проговорила давно забытые дедовы слова. Как легко здесь вспоминается всё, что было погребено под десятилетиями другой жизни… Словно ничто не исчезает бесследно, а растворяется в воздухе, которым ты дышишь, и входит в тебя вместе с ним, оседая в лёгких, впитываясь в кровь, запечатываясь в теле навек. Надана глубоко вдохнула, и гул исчез. Снова наступила ватная тишина.

Она открыла глаза и посмотрела вокруг. Рядом на корточках, положив руку ей на колено, сидела испуганная Антонина Михайловна. Александра стояла поодаль. Вплотную, плечом к плечу, с камерой наготове – Михаил. И тогда Надана всё поняла. Надо помочь.

– Вы собираетесь туда. – Она снова посмотрела в глаза молодой женщины, которая хотела прицепить крошечный микрофон ей на грудь, и увидела в них упрямство и одиночество. А потом, словно вихрь, перед ней промелькнули картинки. Лес, камень, болото.

Александра замерла.

– Что это значит?

– Многие приходили и уходили. Живыми. Без потерь. Для большинства людей это обычный лес. Но стоит в него зайти человеку, который находится на грани, и некая сила одним щелчком вышвыривает его за эту грань. Задумал зло – поплатишься. Имеешь, но не ценишь – потеряешь. Жаждешь чужого – лишишься своего. А ты… ты давно уже на грани.

Александра с тоской посмотрела на Антонину Михайловну и прошептала:

– Вы же сказали, что она… в себе.

Но Надана всё равно услышала. И душа раскололась надвое. Она не может остановить их, но должна хотя бы предупредить.

– Ты можешь оставить всё, как есть. Пока не поздно. Пока не случилось непоправимого.

Саша попятилась к двери.

– Простите за визит. – Махнула рукой Михаилу, подхватила рюкзак, но на пороге остановилась. Обернулась на Надану и, прожигая её чёрными глазами, чётко произнесла: – А если я послушаюсь вас и не пойду туда?

Кровь отхлынула от лица Наданы, и она схватилась за табуретку, чтобы не упасть на пол, как мешок с картошкой. Слова пришли из ниоткуда, и она тихо ответила:

– Тогда ты подведёшь своего отца.

Гости растворились в тумане. Сердце заболело. Этой девочке придётся несладко. Сможет ли она выстоять? Или, как Надана, сломается и забудет о возможном счастье?

26 июня 2015 года. Ванавара

Мишу разбудил меланхоличный звук песни “Creep”⁸*, а значит, звонила Саша. С трудом приоткрыв один глаз, он дотянулся до тумбочки у кровати и нашарил телефон. Чертыхнулся. Не было и восьми утра.

– Привет, соня, – услышал он бодрый голос. Ему тут же захотелось её убить. Как можно быть такой энергичной с утра? – Быстро вставай и пошли завтракать. Через час у нас съёмка.

– Какая ещё съёмка? – промялил он, пытаясь оттянуть тот неизбежный момент, когда нужно будет откинуть одеяло, встать и куда-то идти.

– Ты забыл, зачем мы приехали в эту глушь? Да, бабуля нас прокатила, но мне только что позвонила Антонина Михайловна.

– М-м-м?

– Та женщина, у которой мы вчера были. Заведующая музея.

– Угу.

– В общем, она сказала, что с Наданой Николаевной всё в полном порядке. Наша встреча, как ни странно, подействовала на неё положительно. Она ожила и взбодрилась. Стала больше двигаться. У неё даже аппетит разыгрался. Нет-нет, это не значит, что мы предпримем ещё одну попытку. По крайней мере сейчас. Кстати, бабуля взяла с Антонины Михайловны обещание, что та расскажет, подались мы на кордон или испугались и вернулись домой. – Саша хихикнула. – Представляешь, она реально решила, что, приехав сюда из Новосибирска, я могу в последний момент передумать. Короче, бабуля странная, но в её возрасте это нормально. Антонина Михайловна извинилась за то, что подвела нас и пообещала сама дать интервью. Она, конечно, не была свидетельницей Тунгусской катастрофы, но готова рассказать нам об истории Ванавары и жизни эвенков всё, что нужно для фильма. Замена не равнозначная, но выбирать не приходится. Так что вставай и пошли завтракать. Через час мы должны быть в музее.

Из всего потока информации, обрушившейся на его сонный мозг, Миша понял одно: поваляться в постели не получится.

– Понял, командир. Встречаемся внизу.

Умывшись и почистив зубы, он натянул джинсы, выудил из рюкзака чистую футболку, надел её, разгладив руками, и вышел из номера. За техникой вернётся после завтрака.

Пока что эта экспедиция не вызвала у него особого интереса. Интервью с Наданой могло стать изюминкой. Но вспомнив её тяжёлый взгляд, который буром вкручивался в душу, Миша передёрнул плечами. Она не старая – она древняя. Как будто уже сделала шаг в вечность, но продолжает жить, держась за этот мир какими-то невидимыми корнями. Может, к лучшему, что не получилось с ней поговорить. Как показывала практика, слишком старые люди редко способны на связный длинный рассказ.

А вот Антонина Михайловна, приятная, умная и несомненно разговорчивая женщина годилась на роль респондента гораздо лучше. Но самое главное, что завтра они летят в тайгу. И там, он был уверен, их ждёт что-то по-настоящему захватывающее.

Увидев знакомую фигуру возле столовой, Миша улыбнулся. Сейчас Саша начнёт ворчать, что он долго собирался, хотя с момента её звонка прошло семь минут. Нет на свете человека, который бы сильнее ненавидел ждать.

– Ну чего так долго? Я сейчас умру с голода.

Он изобразил виноватую гримасу и последовал за ней к раздаче.

28 июня 2015 года. Кордон «Пристань»

Два дня Саша с Мишей провели в съёмках и подготовке к экспедиции, и вот сегодня наконец должны были полететь на кордон. Ещё в Новосибирске Саша связалась с сотрудниками Тунгусского заповедника и договорилась об организации похода. Их гидом должен был стать человек, который знал всё или почти всё о Тунгусской катастрофе, отлично ориентировался на местности и умел выживать в экстремальных условиях. Его звали Роман Зубарев.