Надана

Она вышла на улицу, огляделась. Ничего не изменилось. Всё та же зелёная тишина, тающая в обрывках тумана. Как будто Саша осталась одна в целом мире. Воздух был наполнен мельчайшими капельками воды, запахами мокрой земли, хвои, болота. Ей казалось, что она не дышит, а пьёт горькую настойку на полыни, можжевельнике и зверобое. Тело уже не сотрясала дрожь, оно задубело и отяжелело, как промытая дождями коряга.

Собрав горстку брусничных листьев, Саша вернулась в дом. Тот, кто обокрал её, хочет, чтобы она сдохла от голода, жажды, истощения или стала добычей лесного зверя. Медведя или росомахи. Но она не собиралась сдаваться.

Раздув угли в печке, Саша вскипятила дождевую воду в чайнике и бросила туда бруснику. Получился жидкий таёжный чай, который не утолил голода, но помог немного согреться.

Она пойдёт дальше и будет идти столько, сколько хватит сил. А когда силы закончатся, она поползёт.

– Я смогу. Смогу. Смогу. – Саша ходила по комнате, три шага в одну сторону, три в другую. Нужно разогнать кровь, разогреть мышцы, вернуть телу гибкость. – Меня уже ищут. И найдут. И мальчиков тоже. Обязательно. С ними не могло случиться ничего страшного. Просто заблудились. Нас найдут.

Поняв наконец, что дальше оттягивать нельзя, Саша, озираясь по сторонам, шагнула за порог. Ей казалось, что тот, кто шёл за ней по следу и украл рюкзак, наверняка где-то рядом. Наблюдает, хочет увидеть её страх, слёзы, панику.

Без закрывающей плечи и спину ноши она чувствовала себя беззащитной, сутулилась и не знала, куда деть руки. Тело одновременно казалось слишком лёгким, и каким-то неповоротливым, будто разучилось двигаться. Или отказывалось.

«Ещё бы. Тащиться чёрт знает куда, на верную погибель, да ещё и на голодный желудок! Дураков нет. Но если остаться здесь… Нет уж, лучше сгинуть в лесу, чем помереть в развалинах этого жуткого дома».

Как ни странно, с каждым шагом Саша чувствовала себя лучше. А когда выглянуло солнце и воздух немного прогрелся, даже улыбнулась и ласково прикоснулась рукой к сосне. Лес не враг. Он и укроет, и накормит. Нужно только знать, что делать. Словно подтверждая её мысли, над головой затянул свою протяжную песню канюк, и Саша посчитала это добрым знаком.

Скоро лес расступился, и она вышла на открытую местность. Редкие чахлые берёзки и кочки предупредили о том, что рядом болото.

***

К вечеру стало понятно, что это не Южное болото, да и не болото вовсе, а что-то похожее на лесотундру. Она идёт в никуда. Странно другое. В этой влажной, изрезанной реками и ручьями земле Саша не могла найти ни капли воды, словно оказалась на луне! Перед глазами простиралась плоская как блюдо равнина, со всех сторон окутанная липкой сизой дымкой. Под ногами шуршала невысокая пожухлая трава, иногда попадались обломки то ли деревьев, то ли кустарников, но ни малейшего намёка на тропу. Туман сгущался, подступал, и нехорошее предчувствие настойчиво скребло по позвоночнику тупым когтем. Когда солнце окончательно скрылось за пеленой, Саша продолжила идти на юг, но уже не верила, что найдёт укрытие или встретит людей. Похоже, ночевать придётся под открытым небом.

«Почему меня не ищут? Где рокот винтов, сигнальные ракеты, лай собак? Мы должны были вернуться в Ванавару два дня назад. Я, Миша и Рома. Не может быть, чтобы нас не хватились так долго! – размышляла она, пока ноги из последних сил несли её вперёд. – Надо выйти к реке. Любым способом. Это моё спасение. Единственный шанс. Встретить людей на воде гораздо проще, чем в лесу или в этой… тундре».

Но воды всё не было.

Когда начало темнеть, Саша огляделась в поисках места для ночлега. Одно хорошо: слежка за ней прекратилась. Здесь нельзя остаться незамеченным в радиусе пятидесяти метров. Если только подкрасться под покровом ночи. Но зачем? Забрать у неё больше нечего. А хотел бы убить – уже убил бы.

– Не желаете ли почивать на этой чудесной мягкой кочке? А может, на той? Подложить по голову камень, укрыться сухой травой – что может быть лучше? Приятных вам снов, принцесса! – Во рту пересохло настолько, что она не узнавала собственный голос.

Саша плюхнулась на землю, легла на бок, подтянула колени к груди. Костёр развести не из чего и нечем, но пока что ночи не настолько холодные, чтобы замёрзнуть насмерть. Вот бы только воды. Вспомнив брусничный отвар, который она пила утром, Саша облизала потрескавшиеся губы и попыталась сглотнуть. Слюны не было.

Закрыв глаза, она тут же погрузилась в убаюкивающие звуки ночи и с удивлением поняла, что испытывает не страх, а умиротворение, словно вернулась домой после изнуряющего путешествия и легла в собственную кровать. Саша уснула крепко и без сновидений.

Глава 14. Пять историй

5 августа 1993 года. Красноярск

Вот и всё. Сейчас Пётр Иванович ощущал конец жизни так остро, словно сама смерть воткнула ему ножичек между рёбер. Даже когда развалилась могучая страна, в которой он родился и вырос, которую изучал, о которой рассказывал студентам и писал книги, которую любил до глубины нутра, он не чувствовал себя таким обречённым.

Два месяца назад, в начале июня, Нина, покурив в форточку на кухне и затушив бычок в металлической банке из-под кофе, служившей ей пепельницей, обернулась, посмотрела на него и произнесла:

– Петя, я уезжаю в Америку. Насовсем.

В закатных лучах, льющихся из окна, её лицо было плохо различимо, но шапка волос сияла золотистым нимбом. Она совсем не изменилась за эти пятнадцать лет. Только перестала его любить.

Он сжал мокрое вафельное полотенце, которым вытирал посуду, и попытался найти ответ на свой вопрос в её глазах. Но глаза были пусты.

– Я заберу Сашу, как только смогу.

Он вдруг понял, что, конечно, не заберёт, и он останется не один, а с дочерью. И что из Америки не возвращаются. Почти как с того света. Хмыкнул от этой мысли, и Нина завелась, словно ждала сигнала.

– Тебе смешно? Не веришь, что ли? Не веришь, что меня мог полюбить американец? Не просто полюбить – предложить выйти за него замуж! Я ещё не настолько старая, у меня полжизни впереди. Ты уж прости, но мы с тобой и так долго прожили. И когда появился шанс выбраться отсюда… Разумеется, тебе не понять. Тебе ничего кроме работы и Сашки не надо. Ты никогда даже подумать не смел, чтобы уехать из этой… из этой страны, которая превратилась не пойми во что. А я хочу. И могу. Так что…

– Нина, не трать слов понапрасну. Я всё понимаю. И не осуждаю. Но как же Сашок?

– Я приеду за ней, как только всё наладится. Через полгода-год максимум. Мы обсудили это с Полом. Он согласен.

– С Полом? – Только сейчас он понял, что не спросил, за кого собралась замуж его жена.

– Мы познакомились в интернете, он ждёт, когда я разведусь. Для него это не проблема. Он адвокат, живёт в Бостоне, хорошо зарабатывает, у него свой дом и машина. Поэтому завтра мы с тобой идём подавать заявление на развод.