Надрыв

'Хорошо, что не я перешла им дорогу', - с холодным удовлетворением размышляет Руби, чувствуя дрожь внутри.

Подготовка занимает почти месяц, и за это время Тиффани, Мег и Эмбер приходят к тому, что если они провернут свой план, то со всех сторон они окажутся в выигрыше - и Тиффани, которая до сих пор бесится при упоминании Амелии Фрейзер, и Эмбер, которая желает отплатить Лие Фрейзер за унизительный отказ, и Меган, которая так искренне ненавидит их учителя литературы, и даже сама Руби, у которой с некоторых пор зуб на Габриэль Фейн - она истово надеется - тоже испытает несколько неприятных минут.

Всё должно пройти идеально, и одного дубликата ключа, что Меган стащила из под носа мистера Кастра и сняла слепок, для сделали копию, недостаточно, но это отличный задел на будущее. Идеальный толчок в верном направлении.

Они довольно много времени проводят по вечерам, уже после отбоя в этом кабинете, примерно разыгрывая последующий сценарий, чтобы определить лучшее место и хороший угол обзора. Особенно частые споры по поводу того, кто именно будет иметь честь воплотить этот план в жизнь заканчиваются на повышенных тонах, ведь каждая из них желает стать той, кто нанесёт решающий удар по их противникам..

Как всегда всё решает рассудительная Эмбер, которую ни одна из девушек не может не ослушаться, и чьё мнение, если оно выскывается, приоритетное.

– Лучше всего подойдёт Руби, - говорит Олдрич накануне, - она самая младшая, нет даже возраста согласия, и он никак не сможет отвертеться от того, что мы на него повесим.

– Может всё же лучше я?
– с сомнением тянет Тиффани.
– Что-то я не уверена в том, что у неё получится не запороть такое важное дело. А второго шанса не будет.

Яростный взгляд в сторону Куинси удержать невозможно, но зато Руби удаётся вовремя прикусить язык, и это молчание приносит свои плоды - уже сегодня именно ей предстоит сыграть главную роль в этом трагичном спектакле. Декорации установлены, она, под руководством Эмбер отшлифовала свою роль до блеска. Остаётся лишь дождаться главного действующего лица, и воплотить замысел старших подруг в жизнь.

Кастра возник в конце коридора, и Руби идёт к нему навстречу, нагоняя его у кабинета.

– Да, мисс...?
– спокойно спрашивает он, беззастенчиво признавая то, что за неполный учебный год не удосужился запомнить фамилий всех своих учениц и даже подчёркивая имеющийся недостаток так, что невозможно не разделить мнение Мег об этом человеке.

– Райдер, - вежливо отзывается Руби, и, поправляя очки, теребит кончик одной из косичек, - мистер Кастра, я слышала, у вас проводятся дополнительные занятия для поступающих...

– А разве вы в выпускном классе?
– с сомнением тянет учитель, распахивая дверь кабинета, и пропуская её вперёд себя.

– Нет, что вы, но я хочу готовиться заранее, загодя, чтобы после не пришлось пытаться нагнать программу за оставшийся год, - Руби говорит довольно убедительно, но мистер Кастра не впечатлён.

– Уже май, и я не думаю, что это хорошая идея - начинать занятия сейчас. Полагаю, вам следует...

Договорить он не успевает, когда лицо Руби меняется так, словно она задыхается. Она хватает воздух широко раскрытым ртом и дёргается всем телом, оседая на пол. Верный расчёт на рефлексы учителя оправдывают себя - Кастра мгновенно подхватывает её на руки, ошарашено глядя. Руби талантливо дёргается в ненастоящих конвульсиях, как бы машинально отталкивая его. Он делает пару шагов, чтобы положить её на парту, и позвать за медицинским работником, когда, в припадке, она начинает кричать испуганно:

– Нет! Нет! Не трогайте меня! Не надо! Перестаньте! Что вы делаете?!

Уильям всё же укладывает её на свой стол, изумлённо глядя на неё, на то, как она постепенно пытается прийти в себя и виновато смотрит на него, и, ещё задыхаясь, качает головой.

– Простите... Не переношу...когда меня касаются...

– Я позову медицинского работника, - говорит Кастра, но Руби вскидывается, с ужасом умоляя.

– Нет! Прошу, не надо, я и так доставляю ей много хлопот.
– Она замолкает, с трудом переводя дыхание, и просит, просяще глядя из-под очков, - вы не могли бы принести мне воды? Этого было бы достаточно.

– Минуту, - кивает учитель, и выходит из кабинета в подсобное помещение, чтобы исполнить её просьбу, и, конечно, не видит, как рывком недавно задыхавшаяся Руби забирает телефон, спрятанный в одном из шкафов и сохраняет видео, быстро возвращаясь назад.

Всё это занимает у неё меньше минуты, и вот она уже снова с самым невинным видом сидит на парте, и с благодарностью принимает стакан.

– С вами точно всё в порядке?
– уточняет мистер Кастра, и Руби согласно кивает.

– Всё хорошо, простите, что вам пришлось это увидеть.

– У вас есть какие-то проблемы, о которых мне стоит знать?

Руби качает головой и обнимает себя за плечи.

– Я просто не переношу, когда меня касаются. Ничего серьёзного, просто фобия, иногда она обостряется. Я никому об этом не говорю, и просила не рассказывать нашего доктора. Даже учителям, обычно это не доставляет неудобств для окружающих - первый раз за столькое время...

– Ладно, я запомню - вздыхает Кастра, принимая это объяснение без уточняющих вопросов, и сосредотачиваясь, вспоминает, о чём говорил прежде, чем произошёл этот досадный инцидент.
– Итак, о дополнительных занятиях, думаю, лучшим вариантом для вас будет летом позаниматься самостоятельно, а в следующем году записаться в группу на эти занятия. И не в конце года, - многозначительно глядя добавляет он.

– Хорошо, спасибо, - Руби возвращает ему кружку, и покидает кабинет, крепко сжимая в кармане телефон.

Все, кто посмеют ставить им ультиматумы жестоко поплатятся за это. Никто больше не властен над ними.

Теперь у них есть компромат.

Амелия.

Обычно гости - это отлично, но Амелия уверена, что те гости из них, что дожидаются нарочно пока её соседка покинет комнату, заходят без приглашения, словно к себе домой, и рассаживаются в любимом кресле, по определению не могут быть отличными. Особенно если это Тиффани Куинси.

– Ты ошиблась дверью?
– Амелия поднимает бровь, требовательно глядя на одноклассницу сестры. - Твоя комната дальше по коридору, если вдруг тебя одолел старческий маразм.

– Не думаю, - отзывается Куинси, морщась при виде некоторых личных вещей девушек, особенно старых детских бус, лежащих на столе, - полагаю, эта безвкусица принадлежит тебе?

В один миг Амелия оказывается рядом и забирает с него нитку бус, копию тех, что порвались у Габи в руках в их особняке. Эти - целые и никогда не были порваны. Вторую нитку Лия жаловала ей на недавний день рождения, в своей обычной, бесцеремонной манере, велев выкинуть тот мусор, которым раньше были её собственные. Амелия догадывается, что сестра бережно хранила свою пару, поэтому, она относится к ним с особым трепетом, пускай и ослушавшись приказа Лии и используя её подарок, как шаблон, по которому можно заново нанизывает бисер и стекляшки на новую, прочную нитку.