Наш новый учитель – Дракон

От его горячей кожи по руке пробежала раскаленная волна. Словно огонь был не снаружи, в очаге, а внутри меня.

Наши руки окутало холодное сияние.

– Вот. Теперь вы надежно защищены, – сказал магистр негромко, не отрывая взгляда от моего лица; я чувствовала это, хотя не смела поднять глаза, скованная смятением. – Попробуем?

Он потянул меня, но тут же дал мне волю продолжить движение самой, лишь слегка направляя.

Наши руки медленно погрузились в огонь, но я не сразу это заметила, так была поглощена другими ощущениями.

Мягкое, но непреклонное давление ладоней Шторма. Жесткость его кожи. Быстрый пульс в моих висках, жар в груди. Близость лица магистра – он, как и я, склонился перед камином.

– Все хорошо, Эмма, – продолжал говорить Шторм. Он перешел на «ты», но я не возмутилась – так естественно это получилось. – Ты можешь повелевать стихиями. Тебе нечего бояться. Вызови свою магию, Эмма, как я тебя научил. Когда будешь готова, я уберу руки. Хорошо?

Я кивнула.

– Готова.

Он медленно, очень медленно разжал ладони, но далеко их не убрал, чтобы в любой миг прийти на помощь.

Сияющая золотая субстанция лизала мои пальцы, скользила по запястью. Но я продолжала чувствовать тепло жесткой кожи на ладонях магистра, и щекочущее ощущение у основания ладони, где за миг до этого магистр провел большим пальцем, словно лаская. Этот мимолетный жест так меня поразил, что ни о чем другом я и думать не могла.

– Достаточно.

Шторм сжал мое запястье и вывел руку из огня.

Я откинулась на спинку кресла.

– Получилось! – прошептала я потрясенно. – Я больше не боюсь огня. Ни капли!

– Конечно, – кивнул Шторм.

Он поднялся, взял со стола нож. Вернулся в кресло, аккуратно срезал верхнюю пуговицу со своего форменного сюртука и протянул мне.

– Твоя награда. Заслуженный трофей, – от его кривой улыбки у меня на миг перехватило дыхание.

Но я не стала кокетничать и ломаться.

– Спасибо. Она станет украшением моей коллекции. Обещаю, буду беречь ее.

Я приняла из его руки тяжелую, прохладную пуговицу, не удержалась и погладила подушечкой пальца рельефное изображение дракона. Достала свернутый кармашком носовой платок. В платке я хранила другую пуговицу – ту, что дала мне госпожа Фуляр. Я хотела подарить ее Адриане, как и собиралась, хотя она от нее отказалась.

И в тот миг, когда развернула ткань, увидела, что кристалл пуговицы госпожи Фуляр, заряженный любовной магией, налился теплым алым светом.

У меня оборвалось дыхание. Я вспомнила, что это значит. Испуганно подняла глаза на магистра и сразу поняла, что скрытая в пуговице магия не обманывает.

Кайрен Шторм смотрел на меня так, как учитель не должен смотреть на свою ученицу.

Он наклонил голову, как хищник, когда оценивает жертву. Его глаза потемнели, взгляд был тяжелым и пристальным, губы сжались почти угрожающе.

Это и была угроза, от которой по телу любой женщины, даже самой неискушенной, пробегает горячая сладкая дрожь. Инстинкты заменяют нам опыт, и я сразу истолковала значение этого взгляда.

Кайрен Шторм смотрел на меня как на женщину, которую ему безумно хочется поцеловать.

Глава 15

Мне следовало возмутиться, ужаснуться, упасть в обморок, как поступают героини романов, когда сталкиваются с подобным.

Обморок и правда был близок, но лишь оттого, что я представила – каково это, когда тебя целует такой мужчина, как Кайрен Шторм.

Я вжалась в кресло, словно желая спрятаться от его взгляда. От затылка до пальцев ног пробежала жаркая волна, а голова закружилась так сильно, что комната поплыла перед глазами. И при этом меня охватило дикое ликование!

Я не была наивной дурочкой. Прекрасно осознавала, что и сама испытываю к магистру смешанные и весьма опасные чувства – которые ни в коем случае не должна допускать!

Но в тот миг я ими наслаждалась. Мной овладел чистый Хаос, что сотрясает основы разума. Внешний мир отступил, казался нереальным. Все, что я видела – это глаза Кайрена Шторма, в которых плясал отблеск огня.

Он слегка подался вперед, его колено оказалась в опасной близости к моему.

«Это неприлично. Он не должен был брать меня за руку. Не должен так на меня смотреть! Все, что он говорит, все, что мы делаем, неприлично, – неслись в моей голове мысли. – А то, что я при этом чувствую, и вовсе безнравственно. Это необходимо прекратить. Сейчас же!»

Кайрен Шторм безумен, и почти заразил меня своим безумием, мелькнуло внезапное опасение.

С усилием я разорвала зрительный контакт. Уставилась на свои колени.

– Нам пора возвращаться. Меня хватятся, – выговорила я с трудом, избегая смотреть Кайрену в лицо.

– Конечно, – он встал и подал мне руку, но я обошлась без его помощи. Поглубже спрятала платок с пуговицами в карман, набросила плащ и первой вышла из трактира. Мои колени подрагивали, в груди пульсировало.

На город уже спустились синие сумерки. Мы пробыли в трактире около часа. По правде говоря, мне было все равно – заметят в Академии мою отлучку или нет. Если меня хватятся, сомневаюсь, что даже магистр Шторм сможет меня защитить.

Но о будущем в тот миг не думалось.

Мне казалось, что сегодня я сделала невероятное открытие. Ступила в неведомую мне страну, где меня ждет нечто захватывающее!

До Академии мы дошли слишком быстро, и по пути молчали.

Молчание было не то чтобы враждебным, но напряженным. Кайрен Шторм открылся мне с новой стороны и я не знала, что от него ожидать.

Однако вскоре я немного успокоилась и даже почти убедила себя, что на меня нашло наваждение, а взгляд Кайрена не означал ничего особенного. Такие глупые фантазии следовало безжалостно искоренить, твердила моя внутренняя разумная Эмма.

Во двор вошли через ту же потайную дверь, что и вышли, со стороны башни Арсенала.

Я шагнула через ворота с большой неохотой, словно в тюрьму. Недолгое наслаждение свободой только раздразнило аппетит.

Башня Арсенала казалась в сумерках особенно мрачной. Ее черный силуэт на фоне стремительно темнеющего неба подействовал на меня угнетающе.

– Она словно символ свободы и несвободы одновременно, – сказала я вслух.

– Понимаю, что вы имеете в виду, – сразу подхватил магистр, вернувшись к вежливому обращению. – В прежние времена с ее вершины драконы воспаряли в небо. Полет – высшее воплощение свободы. Но теперь их сердца навечно заточены в этой же башне.