Наша навсегда

Да, он безумно властный и суровый.

Но мне же не привыкать лавировать между такими вот… Безумно властными и суровыми?

Справлюсь же?

— Отец… — прокашливаюсь, потому что это слово дается мне нелегко, и, судя по изменившемуся взгляду Большого, он оценил моё усилие, — я бы хотела поговорить с тобой… Наедине, — добавляю специально для тех, кто рядом и очень недоволен моим решением.

— Малышка… — тут же начинает Лис, но Большой раздраженно перебивает его:

— Закрой ты уже рот!

— При всем моем уважении… — багровея, встает из-за стола Лис, но отец снова его перебивает, обращаясь к Бешеному Лису, с немалым удовольствием наблюдающему за этой эпической сценой:

— Блядь, Бешеный, уйми уже своего засранца! И второго тоже уйми! Я же не железный!

— Да че ты себе… — тоже поднимается со своего места Камень.

Уровень тестостерона на квадратный метр повышается в геометрической прогрессии, и я торопливо вскакиваю тоже:

— Так! Я хочу поговорить с отцом! В беседке на улице будет удобно!

Выхожу из-за стола и решительно хватаю онемевшего от моей активности Большого за локоть.

— Пойдем!

Он переводит тяжелый взгляд с моих мужчин на меня, и глаза его тут же теплеют.

— Пойдем, Вася.

— Маленькая, только недолго…

— Завали, сказал!

— При всем моем уважении…

— И ты тоже.

— Да блядь!

— Так! — это уже голос Бешеного Лиса, — пасти закрыли и за мной пошли. Никто вашу звезду не сожрет! Большой не даст. А вы отвлечетесь немного от ее юбки, а то смотреть тошно.

Большой одобрительно хмыкает и косится в мою сторону.

— Черт, — бормочет он, торопливо вытаскивая меня за пределы гостиной и ведя к выходу из дома, — ощущение, словно военную операцию провернул сейчас. И надо резко сматывать удочки. Может, пока твои церберы отвлеклись, сбежим? У меня тут вертолет…

78. Разговор с отцом

Господи… Еще и вертолет…

— Нет, думаю, обойдемся без обострения… — бормочу я и увлекаю отца в лаконичную стильную беседку, уютно расположенную на берегу искусственного озера. Или оно настоящее?

Я, за все время. пока находилась здесь, так толком ничего и не рассмотрела. А участок-то огромный…

И озеро безумно красивое. С кувшинками, уже раскрывшими свои цветки, и темнеющим прямо посреди водной глади домиком для уток.

Мы садимся на диван, тоже очень красивый, явно сделанный на заказ, с серыми стильными подушками, рядом тут же материализуется девушка в форме:

— Вам что-нибудь принести? Лимонад, чай, кофе?

— Нет, спасибо, — отказываюсь я.

Отец просто ждет, пока нас оставят одних.

— Вышколенные какие они у Лиса, — бормочет он.

— У тебя в доме есть слуги? — спрашиваю я зачем-то. Хотя… Что я про него знаю, кроме того, что он богат, на редкость прямолинеен и груб? А, да. Еще характер у него поганый.

— Нет, — качает он головой, — у меня только один дом, в Карелии… Там живет моя мама. И она не любит посторонних. Вася, — он берет мою ладонь, сжимает своими здоровенными пальцами, смотрит на меня. — Черт… — выдыхает пораженно, — как ты на Лару похожа сейчас… Только еще красивей. Твоя мама… Она была яркая. Только очень пугливая. И все не хотела ничего… — он усмехается, — пришлось повоевать… А ты… Ты другая.

Отец скользит внимательным взглядом по моему лицу, и уголок губ подрагивает.

— И это хорошо, — заключает он. — Вася… Я хочу, чтоб ты поехала со мной.

Я открываю рот, чтоб возразить, но он жестом останавливает:

— Нет, позволь я все скажу, раз уж удалось оторвать тебя от твоих церберов.

Помедлив, киваю.

Конечно, отец — крайне серьезный человек, которому нельзя давать поблажек, иначе сходу на все, что считает своим, лапу и наложит. А меня он очень хочет считать своей, это видно по его взгляду и напористому тону.

Но я в последнее время научилась отстаивать свои границы.

Правда, с Лисом и Лешкой это вообще не срабатывает, но… Бывают в жизни счастливые исключения?

Так что я выслушаю отца. А потом он выслушает меня.

— Я… Я не очень хороший человек, Василиса, — говорит отец, поворачивается, смотрит на озеро, щурится на медленно и величаво плавающих по воде лебедей, усмехается, — надо же, Лис совсем барином стал. Лебеди-хуебеди… А когда-то не знал, с какой стороны к девке подойти. А вот с какой — за ствол хвататься, знал… Короче говоря, мы не особо хорошо себя вели, дочь. И расплатились за это сполна, поверь. — Сейчас в его тоне тяжесть, а во взгляде, устремленном на плавающих лебедей, печаль, — он потерял женщину, которую любил. Свою жизнь потерял. А я… Я вообще все похерил. Если бы я знал, что твоя мать залетела, я бы, клянусь, нашел тебя!

Отец переводит взгляд на меня, зрачки его черные и чуть-чуть сумасшедшие. Блестят диковато.

— Я бы нашел возможность, Василиса. У меня были связи на воле, я бы все сделал, чтоб ты не знала беды. Но я не знал. Твоя мать… Она всегда странной была, ты уж прости.

Пожимаю плечами.

Так и есть, чего тут прощать?

— Она просто тупо свалила с горизонта. — Продолжает отец, — а, учитывая, что мы с ней были вместе всего месяц, я… Я не стал серьезно искать. Она вынесла все из квартиры… Я простил и постарался забыть ее, к херам. И не искал, когда вышел, естественно. Если бы я только знал… Мать твою…

Он сжимает губы, тяжело бьет кулаком по диванной подушке.

— Когда я узнал, что у меня есть дочь… Я был самым счастливым человеком на свете, Вася, можешь мне не верить, но это так. Твоя мать, несмотря ни на что, была, наверно, единственной моей настоящей… И узнать, что она родила от меня ребенка… Я тебе никогда не смогу нормально описать, что почувствовал. Когда Лис позвонил и сказал… Я сюда мчался так, что до сих пор ветер в ушах свистит. И я очень хочу, чтоб ты была рядом со мной, Василиса. У меня много чего есть… Даже слишком много. И все это будет твоим. Оно по-любому будет твоим, сразу говорю, не важно, согласишься поехать или нет… Но я бы хотел, чтоб ты поехала. Я не буду говорить на тему этих ваших… — он делает паузу, выразительно дергает бровями, — отношений. Но я бы хотел, чтоб ты увидела, что я могу тебе дать. И я хочу, чтоб ты увидела свою бабушку. Она будет рада.

Он замолкает и смотрит на меня напряженно, в ожидании.

И я начинаю говорить, осторожно подбирая слова:

— Я… Спасибо за предложение, да… И я приеду. Я уже сказала. Конечно, я приеду. Я очень хочу познакомиться с бабушкой. Как ее зовут?

— Валентина Дмитриевна, — у отца чуть садится голос, он откашливается и продолжает, — баба Валя. Она… Будет очень рада.

— Ты когда уезжаешь?

— Сегодня, через пару часов, — говорит отец. Медлит и решается, — поехали, Вася. Прямо сейчас. Выдохнешь, подумаешь… Мир не только из этих двоих состоит.