Навязанная жена. Единственная

— О каком принуждении ты говоришь? — Никандра подошла ближе и, положив руку на его плечо, заглянула в глаза. — Просто покажи ей, какой ты. Самый лучший, сильный, смелый.

— Этого недостаточно, чтобы полюбить, — горько улыбнулся Рейган.

— Иногда хватает всего взгляда. Так произошло у нас с отцом. Я ведь тоже должна была выйти за другого, — неожиданно призналась вдовствующая княгиня, — а он собирался посвататься к моей кузине. Приехал, весь такой смелый, красивый… Нам хватило одного взгляда, чтобы понять, что мы не сможем дальше друг без друга.

— Боюсь, у нас с Франческой все иначе.

— Долг перед княжеством и вина застилают тебе глаза, дорогой. Присмотрись, Рейган. А вдруг твои чувства не так безответны, как ты думаешь? — мягко предложила Никандра, нежно коснувшись его лица. — Мне очень жаль, что вся эта боль пришлась на твое правление… но ты не должен нести на себе всю тяжесть один. Понимаю, ты хочешь оградить ее от всего, хочешь отпустить, считая, что так правильно. Вот только ты ошибаешься. В конце концов, вас свела сама Судьба.

— Чтобы мы спасли Запределье, — возразил Рейган.

— И друг друга. Если кто и способен спасти тебя от всей этой боли, то только она.

— Ты не можешь знать наверняка, мам.

— Не могу, но я чувствую.

— Нет, — упрямо повторил Рейган, отстраняясь, и покачал головой. — Фрэн… я не хочу, чтобы она спасала меня, мам. Мне не нужна ее жалость… а любовь она дать не сможет.

— И что теперь?

— Ничего. Я просто буду рядом, оберегать ее, защищать. Франческа вернется домой живой и невредимой. Она будет счастлива.

Никандра не стала больше уговаривать или требовать объяснений. Обняв сына, она еще раз нежно провела по его лицу пальцами, всмотрелась в его глаза и тихо произнесла:

— Какое бы решение ты ни принял, дорогой, я поддержу тебя.

— Спасибо.

Никандра ушла, оставив сына наедине со своими мыслями и эмоциями.

Рейган не знал, как объяснить, как выразить словами все, что он испытывал. Казалось, это просто невозможно.

С Люциллой все было легко и просто. Он с подросткового возраста знал, что эта смешная девушка с темными косичками и бездонными зелеными глазами, скорее всего, станет его невестой. Этот брак обсуждали еще их отцы. Конечно, детям оставляли право выбора, но Рейган никогда даже не думал отказываться от предложения или искать кого-то еще.

Конечно, будучи единственным сыном князя и наследником, он являлся объектом повышенного внимания окружающих женщин. И никогда не был ханжой. В его жизни случались небольшие любовные приключения, романы и даже короткие отношения. Но все это он расценивал как… развлечение.

Рейган всегда знал, что его будущая жена уже выбрана. На роль княгини Люцилла — светлая чародейка из родовитой семьи с сильным даром и дочь советника — подходила просто идеально. Они даже приходились друг другу дальними родственниками, а это означало, что в венах девушки тоже текла сильная кровь князей древности.

Год назад все изменилось.

Брать в жену светлую чародейку из империи не хотелось, но Рейган понимал, в чем состоит его долг и безропотно подчинился. С Люциллой он тогда посчитал нужным поговорить самому. Рейган лично сообщил ей о пророчестве и о том, что она теперь свободна. Он лично выслушал мольбы, угрозы и вытирал слезы Люциллы. Потому что так было правильно. Только вот успокаивая бывшую невесту, он вдруг осознал, что не испытывает по отношению к ней ничего, кроме глухого раздражения и разочарования.

Влюбить в себя Алфею оказалось несложно, как и полюбить ее в ответ. Будучи такой чистой, нежной и воздушной, Алфея смотрела на него так, словно он был героем из сказочных легенд. Рядом с ней Рейган чувствовал себя самым сильным, смелым и самым лучшим.

Из нее бы вышла прекрасная жена. Послушная, умеющая сострадать, нежная и покорная. С ней было бы легко и просто. Алфея заботилась бы о доме, согревала его постель и рожала детей, преумножая богатство древнего княжеского рода.

Раньше молодой князь считал, что самые главные качества будущей жены — это покорность и нежность.

Франческа… боги, в характере этой невысокой хрупкой блондинки с голубыми глазами в обрамлении черного ободка не было ни грамма покорности! Она отказывалась слушаться и подчиняться даже в самых простых вопросах. Дерзко отстаивала свое мнение, спорила, доводя его до бешенства, и дерзила. Ей был глубоко безразличен его титул, сила и власть. Фрэн — единственная, кто осмеливался прямо и открыто смотреть ему в глаза. С самой первой встречи юная темная ведьма лишила его покоя, доводила до бешенства своими поступками и заставляла сходить с ума.

Когда злость и раздражение сменились интересом? Когда жажда свернуть ей шею превратилась в желание обладать? Когда любовь — такая болезненно жгучая и острая, — поселилась в его сердце? Рейган не знал.

Однако несмотря на боль, которую приносила ему мысль о скором расставании, Рейган никогда и ни за что не отказался бы от этих чувств. Впервые за годы своей жизни, находясь рядом с этой маленькой темной ведьмой, он по-настоящему жил.

Рейгану казалось, что он увлечен Люциллой, но эта была лишь привычка. Он искренне старался полюбить Алфею, но испытывал лишь симпатию и нежность. С Фрэн же он сгорал в огне и ничего не мог с этим поделать.

Яркая, дерзкая, с ехидной улыбкой на алых губах, которые хотелось целовать, кусать и ласкать, пока ее дыхание не собьется и она не начнет тихо, гортанно стонать. С чарующим голосом, от которого узлом закручивались внутренности. С глазами, которые заглядывали в самую душу, испепеляя там все дотла.

Рейган не мог нормально спать ночами. Стоило сомкнуть веки, и перед ним представала Франческа — полуобнаженная, с дерзкой улыбкой и обещанием наслаждения в глазах. Сколько раз за ночь он просыпался с тихим стоном, сжимая в кулаках простыни и тяжело дыша? Сколько раз порывался встать и войти в ее покои?

Немного сопротивления, и Фрэн поддалась бы. А Рейган знал, как доставить женщине удовольствие. Вот только… она же никогда его не простит, и он сам себя никогда не простит.

Не так… не с ней…

Франческа была достойна большего — всех сокровищ мира, счастья, приключений и свободы. Всего того, что князь из Запределья никогда не сможет ей дать.

Рейган ведь мог бы оставить ее здесь. Спрятать, закрыть за воротами и сражаться с ней днями и ночами. Возможно, однажды эту ведьму удалось бы сломить… вернее, сломать… лишить света в глазах.