Навязанная жена. Единственная

— А как же Алфея?

Он тут же отвел взгляд и тяжело вздохнул. Это придало мне уверенности и вернуло в чувство.

— После того, как наш брак будет признан недействительным, ты… ты не заберешь ее сюда, не так ли? — прошептала я с горькой улыбкой.

— Нет.

— Она тебе больше не нужна, да? В этом все дело?

Обида за сестру, за ее любовь накрыла меня с головой, и я едва удержалась, чтобы не сделать какую-нибудь глупость.

— Нет. Алфея невероятно чистая, нежная и добрая девушка. Она достойна того, чтобы ее любили, уважали и носили на руках. Она достойна счастья. А я этого дать ей не смогу.

— Ты к себе несправедлив.

— Я честен. — Рейган, открыто и прямо посмотрел мне в глаза. — Алфея достойна любить и быть любимой.

— Она тебя любит.

— А я люблю другую, — отрезал он. Будто ножом по сердцу полоснул. — Думаешь, ей будет лучше с тем, кто никогда ее не полюбит? Кто будет, глядя на нее, видеть другую? Мечтать о другой? — резко и даже жестко спросил Рейган.

Я застыла, хватая ртом воздух и не в силах сделать даже короткий вдох. Посмотрев ему в глаза, я обнаружила то, что так отчаянно гнала от себя все последние дни — его боль, его чувства, его голод и желание.

Рейган долгое мгновение не отводил взгляда, словно ждал ответа. А когда так и не дождался, медленно кивнул, едва заметно улыбнулся и отступил, разорвав зрительный контакт.

— В течение часа приедут из лечебницы, — уже другим, более спокойным и равнодушным тоном сообщил он, глядя куда-то в сторону. — Если ты не передумала помогать той несчастной, то спускайся вниз. И помни, ты обещала не рисковать.

Развернувшись, Рейган двинулся к двери, а я…

Боги, как же сильно мне хотелось его остановить! Позвать, крикнуть, подойти и… я не знала, что ему сказать.

Что все это глупости и он меня совсем не любит? Что принимает желаемое за действительное? Что я ему не верю? Что ему нужна темная ведьма и он готов ради этого на любую ложь? Что есть Алекс, и я понятия не имею, что сейчас сильнее: моя любовь к нему или чувство вины за то, что так быстро начала его забывать? Что злюсь на Рейгана за похищение, но понимаю и прощаю? Что начала думать о нем чаще нужного? Что восхищаюсь им как мужчиной и доверяю, знаю, что он всегда поможет и никогда не предаст? Что это, возможно, и не наши чувства, а лишь отголоски трагической любви Дианы и Зендена? Что я сама запуталась во всем и не представляю, как быть?

Как же много мне хотелось ему сказать! Но я молча наблюдала за тем, как тихо закрывается дверь, оставляя меня один на один со своими мыслями и тревогами.

— Дурак! — выдохнула я, возвращаясь на диван.

Опустившись на диван, спрятала лицо в руках и снова выругалась, только на этот раз громче и более витиевато.

— Лучше бы ты молчал, — прохрипела я, выпрямляясь и положив ладони на колени. — Лучше бы ничего не говорил. Боги, да кому я вру! — вскрикнула я и, схватив подушку, сжала ее, впилась ногтями в мягкую ткань. — Не скажи он обо всем, я бы сама догадалась. Любит… или не любит… играет или говорит правду… как… как я посмотрю в глаза Алфее? Что я скажу Алексу? Что запуталась? Что растерялась? Что?!

До настоящего момента я не думала о том, чтобы остаться в Запределье. Я даже мысли такой не допускала. А теперь…

Нет, я не загорелась идеей остаться, стать настоящей княгиней или, возможно, главой ковена ведьм. Но мысль о том, что мое будущее не так предопределено, как мне казалось, засела в голове.

Мне понадобилось минут десять, чтобы успокоиться, очистить разум от ненужных размышлений и выйти из покоев. Не дождавшись двойняшек, которые должны были сопровождать меня, я направилась прямо к Илане.

Девушка, поджав ноги, сидела на кровати, укутанная в уже знакомый плащ и слушала Финну, которая все время болтала, пытаясь скрыть свою растерянность и легкий страх.

Стоило мне войти в комнату, как девочка тут же вскочила, неловко поклонилась и замерла. Сила внутри нее колыхнулась, но удержалась.

— Доброе утро, — улыбнулась я, проходя вперед. — Как вам спалось на новом месте? Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — прошелестела Илана, привычно пряча ото всех свое изуродованное лицо.

— Хорошо спали. Постели такие мягкие, будто перышко. И пахнет вкусно, — быстро заговорила Финна, переступая с пятки на носок. — А кормят как! Я такие блюд а никогда в жизни не ела.

— Я рада, что вам понравилось. Илана, — обратилась я к искалеченной девушке, — ты не передумала?

— Не передумала, — ответила за нее Финна. — Только волнуется. И боится.

— Глупости все это, — прошептала девушка, не поднимая глаз. — Меня уже не спасти и не вылечить, а вы силу зря потратите. Лучше другими занимайтесь.

— И займемся. В свое время, — кивнула я и взглянула на юную ведьмочку.

Она была такая дерзкая, неспокойная, яркая и самоуверенная. А еще очень смелая и преданная. Я прекрасно помнила, как она пробовала драться со мной.

«А что если?..».

— Финна, а ты не хочешь пойти ко мне в ученицы? — спросила я и с интересом проследила за тем, как меняется ее лицо.

Она сначала побледнела, уставившись на меня так, словно я живое воплощение богини Судьбы. Недоверие сменилось удивлением, потом таким восторгом, что будь я более сентиментальной, то непременно смахнула бы скупую слезу.

— Вы… меня… в ученицы? — выдохнула она. — Правда?

— Если ты хочешь, конечно, — заметила я, не в силах сдержать улыбку.

— Я? Да я… да хоть щас… вы только скажите… я для вас… я же все могу… и готова учиться… правда-правда, — затараторила Финна, захлебываясь от эмоций и едва не подпрыгивая от нетерпения.

Я все-таки рассмеялась. Тихо, почти неслышно.

— Ладно-ладно, я поняла. Ты готова и хочешь стать моей помощницей. И мы обязательно это обсудим, но позже. Сейчас у нас другая проблема.

Мы синхронно обратили взоры на Илану, которая заметно смутилась и постаралась закутаться еще сильнее в свои многослойные одежки.

— Вы же видите… это? — прошептала девочка, мгновенно став серьезной.

Мне не понадобилось уточнять, чтобы догадаться, что именно она имела в виду. Ту тьму, которая поселилась в ее подруге, медленно отравляя ее.

— Вижу, — кивнула я. — Внимательно наблюдай, что я сейчас буду делать. Запоминай все, изучай. Мне хочется верить, что к тому моменту, как тебе исполнится восемнадцать, и ты полностью получишь свой дар, с червоточинами будет покончено, но… ты должна уметь бороться с тьмой. В любом ее проявлении. И помнить, кто ты есть на самом деле.