Не твой герой

— Питер, ты понимаешь, что просишь? Отец не будет финансировать исследования просто из благотворительности. Ему нужна выгода.

— А что, если я предложу ему что-то действительно ценное?

— Например?

Я достал из рюкзака папку с документами — упрощённую версию наших исследований, где были скрыты самые важные детали, но сохранена общая концепция.

— Революционный подход к лечению рака. Препарат, который не просто уничтожает раковые клетки, но запускает процессы регенерации здоровых тканей.

Гарри взял папку и пробежал глазами первые страницы:

— Это серьёзно?

— Более чем серьёзно. Мы уже провели успешные эксперименты на лабораторных животных.

Это была ложь — эксперименты проводились на людях, но Гарри об этом знать не обязательно.

— А почему не обратиться в университет или государственные программы?

— Времени нет. У девушки недели, может быть дни. Государственная бюрократия убьёт её раньше, чем мы получим разрешения.

Гарри закрыл папку и внимательно посмотрел на меня:

— Хорошо. Сегодня вечером у отца деловой ужин дома. Приходи в семь, представлю тебя как перспективного молодого учёного.

— Спасибо, Гарри. Я тебе должен.

— Ничего не должен. Просто не подведи меня перед стариком.

Остаток дня прошёл в подготовке. Я составил подробную презентацию, подготовил образцы нашего препарата и продумал каждый аргумент. Норман Озборн был известен как жёсткий бизнесмен, который не тратил деньги впустую.

В семь вечера я стоял перед воротами особняка Озборнов в Манхэттене. Дом поражал размерами — трёхэтажное здание викторианской эпохи, окружённое ухоженным садом. Всё здесь говорило о богатстве и власти.

Гарри встретил меня в холле:

— Готов произвести впечатление на старика?

— Надеюсь.

— Помни: отец ценит конкретику. Никаких общих фраз, только факты и цифры. И не пытайся давить на жалость — он этого не переносит.

Мы прошли в роскошную столовую, где за длинным столом сидели несколько человек в дорогих костюмах. Норман Озборн председательствовал во главе стола — мужчина лет пятидесяти с проницательными глазами и волевым подбородком.

— Отец, — подошёл к нему Гарри, — позволь представить Питера Паркера. Того самого молодого учёного, о котором я рассказывал.

Норман поднял голову и оценивающе посмотрел на меня:

— Питер Паркер? Ученик старшей школы Мидтаун?

— Да, сэр.

— Слышал о тебе. Результаты тестов впечатляющие. Но Гарри говорил не о твоих школьных успехах, а о каких-то научных разработках.

— Именно так, мистер Озборн. Я работаю над революционным подходом к лечению рака.

Норман жестом пригласил меня сесть рядом с ним:

— Революционным? Громкие слова для школьника. Но меня интересуют факты, а не эпитеты.

Я достал папку с документами:

— Наш препарат основан на принципиально новом подходе. Вместо того чтобы просто уничтожать раковые клетки, он перепрограммирует их, заставляя превращаться в здоровые ткани.

— Интересно. — Норман взял документы и начал изучать. — Молекулярная структура необычная. Где вы проводили исследования?

— В лаборатории Эмпайр Стейт Университета под руководством доктора Курта Коннорса.

— Коннорса знаю. Способный учёный, но слишком осторожный. — Норман перелистнул несколько страниц. — А эти результаты экспериментов достоверны?

— Абсолютно. Препарат показал эффективность в девяноста процентах случаев.

— На мышах?

— На... различных тестовых субъектах.

Норман внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь прочитать между строк:

— Питер, в биомедицинском бизнесе я уже двадцать лет. И знаю, что такие результаты невозможно получить только на лабораторных животных.

Я почувствовал, как сжимается желудок. Озборн был умнее, чем я рассчитывал.

— Сэр, я могу объяснить...

— Объяснения потом. Сначала скажи честно: на ком вы тестировали препарат?

Несколько секунд я колебался, но потом решил рискнуть правдой:

— На добровольцах. Людях в терминальной стадии рака, которые согласились на экспериментальное лечение.

Воцарилась тишина. Остальные гости за столом переглядывались, а Гарри побледнел.

— Без одобрения FDA? — тихо спросил Норман.

— Да, сэр.

— Без официальных протоколов испытаний?

— Да.

Норман закрыл папку и откинулся на спинку стула. Я приготовился к отказу, но вместо этого он улыбнулся:

— Наконец-то учёный, который не боится действовать. Мне это нравится.

— Сэр?

— Питер, медицинская бюрократия убивает больше людей, чем спасает. То, что вы делаете, — это настоящая наука. Рискованная, но настоящая.

Он встал из-за стола:

— Господа, прошу простить, но у нас появились более важные дела. — Норман обратился ко мне: — Питер, пойдём в мой кабинет. Обсудим детали.

Мы прошли в роскошный кабинет на втором этаже. Стены были увешаны дипломами, наградами и фотографиями Нормана с известными политиками и бизнесменами.

— Итак, — сел Норман за массивный стол, — что именно тебе нужно от Озкорп?

— Лабораторное оборудование, команда специалистов и доступ к клиническим данным. Мне нужно адаптировать препарат для конкретного пациента.