Небо в кармане 3

Оттого и домой не поехал, поздно уже ехать. Решил в конторке заночевать, вспомнить прежние времена.

А вот Изотов уехал. Сказал, что от проходной на извозчике доберётся. И напоследок взял с меня слово, что я к визиту в Гатчину подготовлюсь должным образом. На секундочку даже вспылил, насилу удержался, чтобы не нагрубить. Как с маленьким разговаривает, честное слово. Неужели за всё время не понял, с кем дело имеет? Что за жандарм, который даже этого понять не в состоянии? Или за себя больше переживает? Мол, если что, то ему в первую очередь достанется?

Кстати, вот вам и ещё одна причина, по которой я решил ни во что не вмешиваться. В смысле, во все эти политические игрища. Изотов же присутствовал при нашем разговоре с профсоюзными деятелями и воспринял это как должное.

Посмотрел я на него — сидит и не чешется. Что мне, за него его же работу делать? Допустим, сделаю, мне не трудно, когда результат заранее известен и кое-какие доказательства имеются. Но сколько в столице таких вот «Изотовых»? А в губернии? В стране? За всех работать? Пупок развяжется…

* * *

Торжественная часть аудиенции у государя прошла для меня успешно. И очень быстро. Присутствующих можно было пересчитать по пальцам одной руки. Похоже, государь куда-то торопился, всё с Куропаткиным переглядывался. Глава кабинета скороговоркой зачитал Указ о присвоении мне первого офицерского звания и сделал короткую паузу. Государь поздравил и дал знак продолжать зачитывать дальше.

А дальше посыпались награды. За уничтоженную банду — раз, за посадку в труднодоступных горах — два, за действия по предотвращению проникновения банд на российскую территорию — три. Я и считать перестал, не ожидал подобного. Было ещё и за действия на Памирском тракте, но тут повысили звание на одну ступень. По совокупности выделили кусочек земли, я даже не разобрался, где именно. Но соответствующие бумаги прилагаются, после приёма гляну, что получил и в каком районе.

Награждали вместе со мной и Изотова. Но в гораздо меньшем объёме. Разика так в три. Мне три ордена, а полковнику один. И землёй обделили, не дали ему ничего. И звание оставили прежнее. Но смотрю, он всё равно доволен. Ну и ладно.

Торжественная часть закончилась, началась рутина. Нарезали задач по самое ого-го. К весне я должен был… Именно что должен! Построить не только определённое количество учебных самолётов для Гатчинской школы, но и создать две боевые авиароты. Самолёты для них должны летать дальше и бомб брать больше. Вот он, эффект от наших успешных действий на Памире.

Секретарь к тому времени уже закончил зачитывать список подвигов и наград, серебряный поднос с орденами опустел, и задачи мне нарезал лично Его величество. Почти что наедине. Присутствовали жандармы и великий князь Александр Михайлович.

Кстати, Его величество почти слово в слово повторил все мои слова. Те, что я ему перед отъездом на Памир говорил. Про создание нового рода войск — авиации, тоже упомянул. Но как-то вскользь. Словно о чём-то уже давно существующем. Я чего-то не знаю?

В ответном слове поблагодарил, как положено, за всё, но не удержался и решительно раскритиковал невыполнимые прожекты по созданию авиарот и строительству такого количества самолётов к весне:

— Ваше императорское величество, но это нереально, за столь короткое время подготовить такое количество лётчиков! Ладно, теория, но практика? Где и на чём они навыки нарабатывать будут, если учебные самолёты в лучшем случае сделаем лишь к весне? Да и то, не уверен, что в должном количестве.

— Весной и наработают, — с удивлением смотрит на меня император. Наверное, не ожидал от меня отказа?

— Весной они, в лучшем случае, лишь приступят к обучению, — устало вздохнул. — И на обучение берите несколько месяцев, не меньше.

— То есть, к лету? — государь в очередной раз переглядывается с военным министром.

А ведь я уже всё это говорил, объяснял не так давно. И снова здорово, неужели ничего не поняли?

— К середине лета, — смотрю государю в глаза, взгляд не опускаю, стараюсь, чтобы голос мой звучал твёрдо. — Но лучше рассчитывать на его конец.

— Поясните, почему такая задержка? Что сложного в этих ваших самолётах? — хмурится император. — Две педальки и ручка. В автомобиле их и то больше. Мне из Ташкента Николай уже второе письмо прислал, с просьбой разрешить ему самому летать. Ему и его супруге. Они же научились как-то? Причём он сам пишет, что за гораздо меньшее время?

— Научились со мной, — терпеливо объясняю. — Я же рядом сидел, помогал управлять самолётом. Для самостоятельных полётов им обоим ещё очень рано. Поэтому осмелюсь дать совет вашему величеству — не давайте им такого разрешения. Разобьются!

Смотрю, Куропаткин с Пантелеевым зашушукались, в мою сторону неприязненно поглядывают. Похоже, не понравилось обоим, что я осмелился советы государю давать!

— Не дал и не собираюсь давать, — сердится государь. — И с вами ещё поговорю на эту тему обязательно, выражу своё монаршее неудовольствие.

Но пока разговаривает со мной нормально, прочь не гонит. Так что можно продолжать:

— Что же касается авиарот, то и с ними не всё просто. На бумаге создадим, она всё стерпит. На деле же сложнее. Заполнить штаты необходимыми специалистами можно будет только после выпуска из Гатчинской школы, не ранее.

— Почему? — перебивает меня государь. Куропаткин открыл было рот, но тут же его захлопнул.

— Потому что неизвестно, сколько именно человек смогут дойти до выпуска.

— Что значит, неизвестно? — всё-таки не утерпел Куропаткин. — Сколько поступит на курсы, столько и выпустится.

— Сомневаюсь, — пожимаю плечами. — Поэтому рекомендовал бы сразу увеличить набор. Чтобы не оказаться у разбитого корыта.

— Да почему? — сердится военный министр.

— У кого-то просто не получится летать, у кого-то здоровье не позволит. Да много причин может быть на самом деле.

— Как это здоровье не позволит? Они же офицеры?

— Это как с морской качкой, к примеру. Не каждый же способен во флоте служить? Так и тут…

— Глупости какие-то, — Куропаткин смотрит на меня с неприязнью во взгляде.

— В процессе обучения и посмотрим, глупости это или нет, — в который уже раз пожимаю плечами.

— Хорошо, я вас услышал, — государь останавливает собравшегося ответить министра движением ладони. — Набор в школу увеличим. Это не трудно, насколько я знаю. Это всё?

— Нет, не всё, — не обращаю внимания на дёргающего меня за полу кителя Изотова, игнорирую страшные глаза Пантелеева. А на военного министра сам Бог велел не смотреть.

— Что ещё? — хмурится его величество.

— Самолёты, — вздыхаю. — Даже к лету мы не сможем построить необходимое количество самолётов для двух авиарот. Тем более, если речь идёт о новых моделях.