Нефритовый тигр

– К ней нужно отправить джули^[223], – попросил Мо Джун.

– Если б хотела, уже причинила бы вред, – продолжил усиливать доводы Ян Це. – Уверен, одинокая девушка испытала много страха, обнаружив себя запертой в повозке в окружении мужчин.

– Либо увидела в вас нечестивцев, либо прознала нужное и потому бежала, – заключил шпион.

Ю Ху будто его не слушал:

– Поедет с нами. Пошлите ей служанок и лекаря.

Мо Джун обеспокоено возразил:

– Не место девушке на поле битвы. Где ей остаться? В шатре цзинью^[224]? Мы без того совершили непоправимое, пусть не видит ужасов войны. Ваше Высочество, – обратился он к Ю Ху, – отправьте её в город, вместе с нашими соглядатаями, вернём по пути назад. Генерал Бай сможет наблюдать за ней, и если она шпионка, то, будучи далеко, армии не навредит.

– Согласен, – не унимался Смотрящий. – Кто она? Из каких земель и дома, и отчего говорит на языках, словно на родных? Сможет ли гадатель Ян назвать нам госпожу, что научена так же освобождаться из повозки? Позвольте её испытать.

– Если позволю, успокоит ли это твой разум? – в своей безэмоциональной манере поставил ультиматум главнокомандующий.

Для Бай Пи Фу это было оскорблением, но старый вояка терпел, хоть и с трудом:

– Я верно служу династии. Мало кто способен продолжать лгать перед лицом смерти.

– Вы жаждите подвергнуть посланницу Богов опасности? Так вы чтите Их дар?! – Ян Це вложил руки в длинные широкие рукава, проявляя своё глубочайшее недовольство.

– Если б я принимал все Их благословения, то сей Совет был бы ещё меньше. Моя жизнь – защита наследной крови, и свой долг я выполню, пусть из-за этого и буду скитаться по берегу Сы Хэ^[225]. Я вас уважаю, господин Ян, как можно не уважать гадателя наследника?! Но пустую беседу поддерживать не намерен. Вернусь позже, – поклонившись, Пи Фу вышел.

– Лао фули^[226] растерял своё терпение, – пробубнил обиженный Ян Це.

– Если в своей жизни не можешь никому доверять, таков будет итог, – с некоторой долей сожаления ответил Ю Ху.

– Я посещу госпожу и прочту звёзды, – попросил гадатель.

– Предсказание сделай, а её оставь.

Ян Це молча поклонился и, пятясь, удалился из шатра.

– Каково же ваше решение? – оставшись наедине, спросил у принца Мо Джун.

– Поступишь, как сказал сыцзэнтэ. Мой гадатель утверждает, что она послана Богами, а мой глава тайной стражи ей не верит. Каков может быть выбор, кроме как послушать двоих? Ян Це прав, старик растерял былое спокойствие. Быть может, оттого что изучил наш мир настолько, что всякого из нас видит непослушным глупцом. Если она и впрямь посланница Судьбы, то я не могу нанести ей большую обиду. А ты всегда умел быть мягким.

– Разве это слабость?

– Для человека – нет, но для такого потомка династии, как я, это погибель.

– Бессмысленно, – выдохнул Мо Джун.

– Успокой сердце и разум преданного слуги династии. Всех шпионов в конце поражает единая болезнь – они перестают верить и собственной тени.

– Я не ваш гадатель, но даже я уверен в том, что нам за это перед Богами и людьми ещё предстоит расплатиться.

* * *

Передав «казнённую» помощницам лекарей, Мо Джун вернулся в палатку к отставившему свой чай главнокомандующему:

– Приказ исполнен, Ваше Высочество, – в голосе звучало раскаяние за содеянное.

– Какими были последние слова?

– Слова испытавшего предательство.

* * *

– Так к чему, веря в то, что я посланница Богов, запирать меня в клетке?! – Сона кипела от ярости.

– Вера не есть знание, госпожа, а потому правильно было слушать голос и сердца, и разума. Позвольте малое предостережение. Его Высочество не согласен что-либо терять.

– Вы говорите, что моё заточение стало следствием его злобы? – с ехидством ответила Сона. – На меня? Умиравшую под деревом?!

Генерал ничего не ответил. Казалось, ему было стыдно, но в то же время подчинённый не мог оспорить решение старшего по званию и титулам.

– Так почему же вы ко мне хорошо отнеслись? – давила на мужчину Сона.

Тот улыбнулся:

– Вы повторяете вопрос, что задавали у города. И я на него уже давал ответ. Для чего вам уверять себя, будто к вам должны непременно испытывать лишь ужасные низменные чувства?

– Потому что только их я получаю.

– Позвольте же мне стать вашим другом.

Девушка смутилась. Но потом поняла. Это известная игра в «хорошего и плохого полицейского». Им нужно больше информации о ней, или, быть может, всё же Бай Пи Фу что-то известно о карте. Что ж, если враг навязал тебе свои правила, переиграй его.

– Теперь я стану наложницей принца? – решила спросить напрямую Сона.

Видимо, она сказала абсолютно несуразную вещь, поскольку улыбка с лица Мо Джуна пропала:

– Полагаю, нам стоит направиться к шатру. Совет должен был закончиться. Накиньте плащ, в этих местах ночью холодает довольно скоро.

Соне хотелось знать, почему она здесь, но правда её не обрадовала. Фантазия фанатика! Так бессмысленно! Бесцельные страдания! Стало обидно.

«Раз я для них посланница богов, то в качестве компенсации выжму из каждого по максимуму!» – поклялась себе девушка.

Как оказалось, генерал Фань поторопился, ведь им пришлось ещё какое-то время ждать у главной палатки. Однако его совет по поводу плаща был как нельзя кстати. Может, он не такой плохой?

– Пожалуйста, Мо Джун, – она подняла голову вверх, чтобы с мольбой заглянуть в понимающие глаза, – будьте моим искренним другом! Прошу вас, не позволяйте кому бы то ни было вновь причинить мне зло… – Сона была удивлена своему порыву так же, как и Мо Джун. В эти слова она вложила всю боль, а во взгляд самую искреннюю молитву. Она желала лишь одного – чтобы её защитили.

Мо Джун коротко кивнул, давая надежду на то, что всё же прочувствовал страдания, которые пыталось донести нуждающееся в нём хрупкое создание.

Из шатра Совета посыпали генералы и офицеры. Сона на всякий случай опускала подбородок вниз, намечая поклон каждому. В ответ она или же только генерал Фань получали взаимные приветствия.

Вслед за ними появился старый слуга, который, подобно евнухам из исторических сериалов, объявил:

– Генерал Фань и госпожа Бай прибыли. – Судя по голосу и немного женственным манерам, евнухом он и был.

Во главе рядов циновок их ждал порядком подуставший главнокомандующий. Сейчас, при свете множества лампад, девушка смогла рассмотреть его лучше, нежели чуть ранее у шатра.