Необратимость

Никто никогда не готовится к худшему сценарию. Но инстинкты выживания - наше величайшее оружие, оружие, которое бездействует, пока мы не сталкиваемся с невообразимым.

И тогда мы начинаем бороться.

Мое дыхание выравнивается, когда я закрываю глаза и шепчу:

– У меня не было другого выбора.

Время идет.

Пятьдесят семь секунд.

Голос Джаспера звучит все дальше с каждой секундой, пока, в конце концов, я не засыпаю. Изнеможение уносит меня в кошмары, охваченные огнем, и слышу, как Айзек зовет меня по имени, как пламя лижет стены и с потолка рушатся обугленные балки.

Я в ловушке.

Моя кожа плавится, волосы горят.

– Эверли, - зовет он неразборчиво. Он произносит мое имя, как вступительные аккорды мрачной увертюры.
– Ты ищешь не там.

Я иду на его голос, пробиваясь сквозь стену густого дыма. Я двигаюсь как в замедленной съемке, мимо меня проносятся огненные полосы, все охвачено пламенем.

Я не могу найти его. Я не могу…

Вот.

Тень движется. Это он. Я не вижу его лица… но я чувствую его.

Утешение. Забота.

Айзек.

Сквозь мерцающий жар тянется рука. Его рука тянется к моей. Наши пальцы наконец-то соприкоснутся. Больше никаких стен, никаких барьеров. Я тянусь, тянусь, тянусь…

Но его рука распадается.

Превращается в пепел в тот момент, когда мы соединяемся.

Я открываю рот, чтобы закричать, но ничего не выходит. Мои слова тоже превратились в пепел. Все превратилось в пыль и обломки. Уже слишком поздно.

Его голос - последнее, что я слышу, прежде чем резко вынырнуть в реальность.

Но это не голос Айзека, выкрикивающего мое имя.

Это голос Джаспера.

И я чувствую не огонь… я чувствую дым.

Мои веки трепещут, когда запах дыма наполняет мой нос, и облако страха снова накрывает меня.

– Эверли, проснись!
– В отчаянии кричит Джаспер.
– Эверли!

Я резко выпрямляюсь, мои глаза широко распахиваются. Джаспер стоит на коленях, обеими руками сжимая решетку, и смотрит на дверной проем. Проследив за его взглядом, я едва не задыхаюсь, когда вижу, как в комнату проникают серые клубы.

С ревом и визгом срабатывает сигнализация.

Боже мой!

Я опускаюсь на четвереньки и начинаю дергать за решетку.

– Помогите! Кто-нибудь, помогите нам!

Никто нас не слышит. Никто не идет на помощь.

Это самый худший сценарий - тот, который я никогда не рассматривала. Медленная, мучительная смерть, когда я сгораю заживо, а эхо криков моего мужа преследует меня до последнего вздоха.

Нет, нет, нет.

Меня охватывает паника. Я дергаю и дергаю за решетку, но безрезультатно. Просунув руку между прутьями, я тяну за висячий замок, пока мои пальцы не начинают кровоточить.

Хранитель времени.

Он не позволил бы мне умереть здесь вот так. Я - его товар. Я все еще нужна ему.

– Помогите!
– кричу я, задыхаясь от дыма.
– Помогите нам!

– Господи… Господи. Эверли, что нам делать?
– Джаспер повторяет мои действия, пытаясь открыть свой замок. Не получается. Бесполезно.
– Черт!

Небольшое прямоугольное окно открывает мне вид на коридор. По другую сторону от него мерцают оранжевые языки пламени. Здание охвачено огнем, и мы в ловушке.

Обречены на смерть в этих клетках.

Из моих глаз брызжут слезы. Я поворачиваюсь к Джасперу и подползаю к нему так близко, как только могу.

– Джаспер…

– Эверли.
– Его глаза блестят от ужаса и раскаяния.
– Я только что вернул тебя. Я не могу потерять тебя снова. Я отказываюсь.

– Джаспер.
– Мой голос дрожит сквозь стон отчаяния. Я сжимаю прутья решетки и плачу.
– Расскажи мне историю.

Он в нерешительности приоткрывает губы. Быстрое покачивание головой говорит мне, что у него нет слов.

Джаспер бросает взгляд на дверной проем, на его лице потрясение.

– Пожалуйста, - умоляю я дрожащим шепотом. Я стою на коленях.
– Поговори со мной.

Сделав долгий вдох, он прижимается лбом к решетке и закрывает глаза.

– Давным-давно… жила-была женщина. Сидела в винном баре со стопкой бумаг и блокнотов, разбросанных по столу, зажав карандаш зубами. Я сразу обратил на нее внимание. Ее голубые глаза, пышные волосы, красивое лицо. Я должен был узнать ее имя.
– Он сглатывает стон.
– Я должен был узнать ее.

Я киваю, зажмуривая глаза, из них текут новые слезы.

– Продолжай.

– Сначала она не хотела со мной разговаривать. Она была занята своим эссе о жуках.

– Жук-бомбардир.
– Я заставляю себя рассмеяться сквозь слезы, когда по коридорам разносится тревожный звон.
– Когда ему угрожают, он может с поразительной точностью выбрасывать из своего брюшка кипящую ядовитую химическую смесь.

– Именно так.
– Дым густым облаком заполняет помещение. Джаспер кашляет, прежде чем продолжить.
– Я сказал: - Такая красивая девушка, как ты, должна быть на рекламных щитах, а не прятаться в винном баре, изучая защитные механизмы жуков.

– Я сказала, что мне нравятся жуки.

– Я сказал, что мне нравишься ты.
– Он посылает мне грустную улыбку, его глаза слезятся от горя и дыма.
– Я дал тебе свою визитную карточку. Месяц спустя ты подарила мне свое сердце.

Я кашляю сквозь слезы, мои легкие горят.

– Джаспер, я…

Дверь распахивается. Раздаются голоса.

Мое сердце выскакивает из груди.

– Сюда!

Я вскакиваю на ноги и ударяюсь головой о верхнюю часть клетки. Джаспер зовет, размахивая руками, когда в комнату врываются люди в огнеупорных костюмах.

Я не могу в это поверить.

Я сплю.

– Помогите нам!
– кричит Джаспер.
– Вытащите нас отсюда!

Болторезы срезают висячие замки.

Мой. Джаспера.

Мы свободны.

Когда я выползаю из клетки, меня поднимают на ноги.

Я чувствую себя оцепеневшей. Живой.

Кашляя и задыхаясь, я бегу к мужу, когда один из мужчин перехватывает меня, поднимает на руки и выносит через открытую дверь. Джаспер идет за мной, опираясь на пожарного, чтобы не упасть. В коридорах полыхает пламя, а мои глаза застилают дым и слезы. Впереди выход. Свобода. Это все, чего я хотела, чего жаждала, к чему стремилась…