Непокорная ведьма
Шрифт:
И кровь, пролитая в жертвенном порыве.
Тут скрипнула дверь, и Руна замерла.
– Поторопись, – послышался голос Крессиды. – Чтобы отплыть завтра на рассвете, в Кэлисе надо быть сегодня вечером.
Шаги королевы-ведьмы приближались. Под аккомпанемент грохочущего сердца Руна захлопнула книгу и бросилась к окну. Ее скрывал «Призрачный страж», но когда она в последний раз пыталась спрятаться под этим заклинанием от Крессиды, та все равно ощутила ее присутствие в комнате, в этом Руна была уверена.
Не
Шаги замолкли.
– Что…
– Тихо, – зашипела Крессида, перебивая собеседника. Наверняка она сразу заметила раскрытую сумку и разбросанные на диване книги. Убирать их было попросту некогда.
Руна задержала дыхание.
Судя по легкому дуновению ветерка, окно позади нее было открыто. Можно было развернуться и выбраться наружу. Крессида ни за что не узнает, что это Руна была в ее комнате, только поймет, что кто-то рылся в ее вещах.
Вот только мыслями Руны завладело «Проклятье истинной любви».
И указания по его разрушению.
А именно, кровь, пролитая в жертвенном порыве.
Туфли Крессиды звонко цокали по плитке – слышно было, как она подходит ближе к окну.
Если Руна хотела выбраться, сделать это надо было прямо сейчас.
Однако в этот самый момент она вдруг осознала, что надо сделать, чтобы разрушить проклятье. Мысль об этом пугала так, что у нее внутри все сжималось.
А если я ошиблась? А если не сработает?
Крессида теперь стояла прямо напротив нее, только с другой стороны шторы. Руна слышала ее дыхание, чувствовала ее холодное присутствие.
Стоил ли Гидеон такого риска?
Руна коснулась монеты у себя на шее.
Да.
Гидеон пережил немыслимые мучения при ведьминском режиме. И все же каким-то образом ему удалось сохранить свою душу нетронутой. В конце концов, он рискнул – и поплатился – собственной жизнью, чтобы Руна (ведьма!) могла спастись, и это служило лучшим доказательством.
Крессида отдернула штору. Прижимая к груди украденную книгу заклинаний, Руна выпрямилась и упрямо встретила яростный взгляд королевы.
– Ты.
Никогда в жизни Руне не было так страшно.
Крессида заметила книгу любовных заклинаний, и губы ее исказились в насмешливой улыбке.
– Ох, Руна. Не повезло в любви?
В душе Руны поднимался гнев. Она вздернула подбородок.
– Полагаю, мне стоит поблагодарить тебя. Если бы не твое проклятье, я бы так и не получила неопровержимых доказательств его любви.
У Крессиды от гнева задергался нос. Она схватила Руну за подбородок и с такой силой впечатала ее затылком в окно, что стекло треснуло, а череп Руны пронзила боль.
И все же, несмотря на потрясение, несмотря на железную хватку Крессиды, Руна смотрела на королеву сверху вниз.
– Еще раз тронешь Гидеона – и пожалеешь, что жива, я тебе гарантирую.
Крессида склонилась и зашептала девушке на ухо:
– Знаешь, что я делаю с теми,
кто мне угрожает?О, Руна еще как знала.
Все самое худшее.
Глава 49
Руна
Крессида потащила Руну в спальню. Джунипер – ведьма, сопровождавшая королеву, – удерживала ее на месте, пока Крессида рисовала вокруг Руны кровавые символы.
– Отойди, Джунипер.
Ведьма отступила, хотя и взирала на Руну глазами, полными жалости.
Колдовские символы вспыхнули, засияли ярким белым светом, заключая Руну в кольцо, будто в тюремную камеру. Только вместо стальных прутов вокруг была магия. Руна уже видела, как Крессида накладывает такое заклинание. Оказавшись внутри круга, выбраться было невозможно.
Крессида кружила вокруг Руны, и в руке ее появился хлыст. Он был подобен молнии – белый, сверкающий.
Крессида опустила край хлыста на землю и сощурилась.
– Думаешь, ты сумеешь защитить его от меня?
Она занесла руку и хлестнула Руну по спине, разрезав кожу от плеча до бедра. Все тело прошила боль.
Удар был такой силы, что Руна упала на колени.
– Как только я займу трон… – Шаги Крессиды эхом разлетались по комнате, пока она кружила вокруг своей жертвы. – Первым делом я выслежу Гидеона.
Новый удар хлыста разрывал ткань и плоть. Руне казалось, ее раздирают на части.
Она закричала, и из горла ее вырвался первобытный, животный крик, в котором она не узнала собственный голос. Это испугало ее не меньше, чем хлыст Крессиды.
Бежать было некуда. Она оказалась во власти развращенной ведьмы, жаждавшей ее смерти.
– Если убьешь меня, Сорен не даст тебе армию, – задыхаясь, вымолвила Руна, отчаянно пытаясь напомнить Крессиде, что вообще-то ее жизнь имела кое-какую ценность.
– Сорен в Кэлисе. И считает, что ты все еще в Новой республике, у похитителей.
Руну сковал ледяной ужас.
– Когда он узнает, что похитители тебя убили, он придет в такую ярость, что всю армию мне отдаст, и я смогу делать что захочу.
Следующий удар хлыста пришелся на плечо Руны. Она стиснула зубы, чтобы сдержать мучительные крики, которые так и рвались с языка. Из ран сочилась свежая кровь, пропитывая рубашку. Еще два удара – и кровь хлынула по спине.
Руна прижала колени к груди, свернулась комочком, прижалась лбом к полу. Старалась дышать, старалась прикрыть руками голову, оставляя открытой лишь спину. То была легкая мишень, и на нее пришелся основной град ударов, зато более уязвимые, более нежные места не пострадали.
Крессида хлестала ее, не зная пощады. Без устали. Кровь Руны насквозь пропитала рубашку, лужей растеклась по полу.
Ее кожа была объята пламенем. Все вокруг заволокло алое марево. Сдерживать крики больше не было сил.
Ее манила ласковая немота, сознание ускользало, и Руна готова была скользнуть в небытие.
Нет. Еще рано.
Удары Крессиды не прекращались, она так рассекла спину Руны, что кожа свисала лоскутами. Лежа в луже собственной крови, она не могла сдержать мелкую дрожь.