Непознанный мир (цикл повестей)

– Возможно, мы слишком медленно летим, ваша светлость, – предположил Гарей вроде бы беззаботно, однако лорд прочёл тревогу в его глазах.

– Я так и знал, что Лич их недоработал как следует, – сердито отозвался Джойс. – За такое короткое время просто невозможно улучшить познания в технике, а он бросил вызов собственному уму, и вот результат.

– Но ведь вы же вместе трудились, ваша светлость, – осторожно произнёс Гарей, боясь рассердить хозяина ещё сильнее.

– И что с того? – развёл руками Джойс. – Мы работали над драконом, а этими штуками он сам решил заняться, когда мы улетели с Альбиной… Скорее бы добраться до места и забыть об этих ненадёжных вертушках. Эх, если бы мы сами были инженерами-конструкторами, Гарей, мы бы собрали ему не то что дракона, а самый настоящий боевой вертолёт!

Гарей усмехнулся.

– Скажете тоже, ваша светлость: вертолёт. Тогда уж надо строить целый завод по производству таких вертолётов. А мы не в Англии.

– Я думаю, Гарей, со временем они и без нашей помощи научатся делать машины, похожие на наши – нужен только мощный побудительный толчок.

– Вы намекаете на нас с вами? – удивился Гарей.. – Но мы не настолько…

– Знаю, Гарей, – улыбнулся лорд. – Но надо попробовать. Если с помощью того, что нам уже удалось создать, мы победим Джеральда, гулсенцы поверят в свои силы, а Лич, глядишь, станет вторым Леонардо да Винчи.

– Художником? – не понял Гарей.

– Да нет, – рассмеялся Джойс. – Леонардо да Винчи тоже конструировал нелепые на первый взгляд механизмы – наземные, воздушные, прочие для хозяйственных нужд и науки, и большинство из них, как и у старика Беркли, были никуда не годными. Но сейчас, через призму столетий, мы понимаем и видим, что он был гениален для своего времени. А гении, как тебе известно, гонимы своими современниками. Так что, думаю, если он не разочаруется в себе и не забросит свои идеи, думаю, он сможет со временем стать великим изобретателем.

– Остаётся только надеяться, ваша светлость, – кивнул Гарей, и они продолжили свой полёт уже молча.

К их великому облегчению, вскоре под ними показалась блестящая, широкая полоска реки. Лорд ещё раз сверился с картой и убедился, что они наконец-то достигли Аргуса.

Бесчисленные поля и холмы медленно проплывали под ними. Судя по карте, до Эллсдейна было ещё очень далеко, а им ещё предстояло пересечь высокие горы Хиск, густонаселённые земли Ароны, землю Дейвингтон, практически незаселённую, затем через череду пропастей на границе Дейвингтона попасть, наконец, в Эллсдейн, но огромное озеро, раскинувшееся по обе стороны этой земли в самом её начале, будет преодолеть сложнее всего, поскольку Клавдий предупредил их о страшной тайне Великого озера, как оно называлось. Издревле гулсенцы верили, что в этом озере обитает призрак Великого Фреммора, который сторожит подход к источнику жизни королевства – «молоку» – и убивает всякого, кто решится ступить на земли Эллсдейна пешком, вплавь, или по воздуху. Поводом для создания этой легенды послужило, по-видимому, наблюдение за пролетающими над озером дикими драконами, многие из которых по неизвестной причине умирали прямо в воздухе и тонули, несмотря на то, что пересекали озеро поперёк, а не вдоль, а в поперечнике оно было не более пятнадцати миль. Впоследствии вместе с легендой родилась и пословица: «Редкий дракон долетит до середины Великого озера». Это было одной из причин, по которой в Эллсдейне никто не оседал, а если и оседал, то ненадолго. Те же, кто не боялся озера и благополучно объезжал его стороной, или прибывал на жильё с других, не граничащих с озером земель, ощущали на себе влияние энергии «молока» и бежали прочь из тех мест навсегда. Вода в этом озере также была необычной: молочно-белой, как свежевыпавший снег, и никогда не замерзала. Его воды стекали с пропасти в обычную реку, носившую имя Олза, и, сливаясь с ней, образовывали причудливые белые узоры, следуя по течению в живописную долину, созданную когда-то в древности грозными вулканами, поэтому почва здесь была насыщена питательными веществами и давала вдоволь пищи растениям и животным. А близкое «соседство» источника силы только подпитывало и без того богатую почву прекрасного и одновременно губительного для любого чужака места под названием Эллсдейн.

Ближе к вечеру показались горы.

– Это горная цепь Хиск, – сверившись с картой, сообщил Джойс дворецкому. – Здесь нам придётся заночевать. Надеюсь, в этих местах не водятся дикие драконы, иначе нам с тобой придётся несладко.

От его слов Гарей вздрогнул, но более ничем не выдал свой страх.

Они благополучно приземлились на перевале, занесённым снегом. Джойс принялся оглядываться в поисках подходящего места для ночлега, но вокруг на десятки метров не было никакого укрытия, похожего на то, в каком укрывался монарх Гулсена. Здесь и горы были иные – выше, чем Джойсу когда-либо доводилось видеть, – и климат холоднее. Они замёрзнут, если лягут спать прямо в снег – нужно было непременно разыскать место побезопаснее.

– Идём, Гарей, – сказал лорд, больше ничего не добавив. И вместе они побрели через перевал, утопая в глубоком снегу. Идти было тяжело, поскольку ИЛПы со спин они не сняли, опасаясь, что те могут заржаветь, если их волочить за собой по снегу. Кроме того, Джойс опасался, что на морозе может замёрзнуть весь их запас горючего, поэтому тем более важно было как можно скорее найти укрытие, развести огонь и заправить аппараты.

Пройдя вперёд около километра, оба чувствовали подступающую усталость, а надежда найти убежище на ночь убывала с каждой минутой. Джойс с невыразимой жалостью наблюдал за несчастным Гареем, уже в пятый раз упавшим в снег, и из последних сил тянул его за руку, ведя за собой сквозь сугробы, но старик держался стойко и пока не жаловался на страшную усталость, несмотря на то, что оба промокли до нитки из-за постоянных падений в снег. Тяжесть ИЛПов и мешков, а также отяжелевшая от влаги одежда тянули их вниз, а силы убывали с каждой минутой. Дышать разреженным воздухом было невыразимо тяжело, ноги подгибались, а прошли они, как оказалось, не так уж и много – лорд это понял, обернувшись назад, когда Гарей, не выдержав, сдался, и рухнул на спину Джойса, подкосив колени. Было ясно, что больше он не сможет сделать и шага.

– Оставьте… – выдохнул он шёпотом, тяжело дыша.

Джойс повернулся к нему и подхватил под мышки, пытаясь вернуть старику равновесие.

– Что? – переспросил он. – Что оставить, Гарей? Мы не можем оставить ничего из наших вещей, легче нам от этого всё равно не станет, да и ничего лишнего мы с собой не…

– Нет… – произнёс Гарей, и белое облачко пара из его рта на мгновение скрыло его лицо от лорда. – Оставьте меня и… идите… Я больше… не могу…

Он мешком свалился в сугроб. Джойс тут же его поднял, приняв на правое плечо бОльшую часть его веса и перекинув через шею одну его руку.

– Гарей, потерпи, – с жалостью попросил лорд, пытаясь улыбнуться, но улыбки не получилось: его губы потрескались, и ранки на них противно щипало. – Не сдавайся… Нам нельзя сдаваться… Мы должны… идти дальше… Мы должны… Ты слышишь?

Дворецкий едва заметно кивнул, и, поддерживаемый молодым господином, побрёл вместе с ним дальше сквозь белую пелену снега, сливавшуюся с небом.

Они почти не продвинулись вперёд и брели скорее инстинктивно, подобно животным, которые знают, что если остановятся – замёрзнут и умрут. Разумом они уже давно не осознавали, куда идут и для чего – просто шли, уже не обращая внимания ни на усталость, ни на дискомфорт. Блуждающим взором Джойс оглядывал местность, а Гарей, положив голову ему на плечо, казалось, спал, и почти не переставлял ноги. Глаза его были закрыты, и Джойс даже не знал, жив ли он ещё, или он сейчас тащит за собой его замёрзший труп.

Темнота наступившей ночи уже обступила их со всех сторон, а снег под ногами превратился в серую искрящуюся массу на фоне чёрного звёздного неба. Нечеловеческими усилиями напрягая мышцы, Джойс с рычанием упорно продолжал движение, вглядываясь вдаль покрасневшими от холода глазами. Было ясно, что ещё чуть-чуть, и он не сможет больше сделать и шагу.

И тут справа от себя он увидел, что в одной из окружавших их каменных тел высокогорья чернеет зияющий огромной разверстой пастью провал.

Пещера!

Из последних сил Джойс рванул туда, таща за собой Гарея. От резкого движения дворецкий очнулся и приподнял голову, пытаясь понять, что происходит. Но у него не было сил произнести ни звука, так же, как и лорду.

Как ни странно, но место перед пещерой было словно кем-то очищено от снега – не полностью, но по сравнению с тем, через какие завалы им пришлось брести, это была идеально сделанная работа, поскольку уровень снега здесь был не выше лодыжки.

Забежав в пещеру, Джойсу хватило времени понять лишь то, что здесь очень тепло, а значит, костёр разжигать не нужно, да они и не смогли бы этого сделать сейчас. Тепло исходило от какого-то странного пирамидообразного объекта в глубине – так, во всяком случае, показалось Джойсу, ибо разум его отказывался повиноваться своему владельцу. Они оба были смертельно уставшими, чтобы ещё как-то медлить и что-то соображать – сейчас они не соображали абсолютно ничего. Поэтому, добравшись до источающей тепло пирамидообразной горки, Джойс мешком повалился на неё, потянув за собой Гарея. И, едва осознав конец своего пути, оба мгновенно заснули.

Джойс разлепил глаза и зажмурился: солнце вовсю светило ему в лицо. Он приподнялся на локтях и осоловелым взглядом огляделся. Он не помнил, как оказался здесь, однако через минуту отдохнувший мозг подчинился приказам, и Джойс всё вспомнил. Они нашли укрытие! Гарей! Где Гарей?

Старый дворецкий мирно почивал рядом, лёжа на боку. Джойс выдохнул: слава Богу!

Пытаясь подняться, он опустил голову и неожиданно сделал весьма неприятное открытие для них обоих.

Вчера ночью они уснули на кладке из двух десятков драконьих яиц.