Непознанный мир (цикл повестей)

Они поднимались всё выше и выше, пока внизу не стали обозначаться нечёткие границы королевства, и Джереми даже немного испугался – неужели они уже настолько высоко? Но до каких пор они так будут подниматься? Пока не окажутся в космосе? И неужели портал находится настолько высоко?

С любопытством глядя вниз вместе с Дорнтоном, граф отметил, что границы Гулсена в точности повторяют очертания Англии, как им и рассказывал монарх. Но тут единорог прекратил подниматься и, не сбавляя скорости, сразу рванул вперёд, скача по воздуху. Граф и слуга пригнулись, почти слившись со спиной единорога, однако Фреммор сидел всё так же прямо, ни на дюйм не согнувшись – ему даже в плотском состоянии были нипочём неудобства.

Джереми показалось, что он снова летит на Громобое – вероятно, единорог мог летать с той же скоростью, с какой и погибший дракон-легенда. Он изо всех сил держался за шею и гриву единорога, пока не поднял голову, заметив впереди яркий свет. Граф подумал, что это солнце, но в то же мгновенье бешено несущийся единорог сделал длинный прыжок, вытянувшись подобно стреле, и Джереми на мгновенье увидел, что спереди на них быстро надвигается большое прямоугольное отверстие, похожее на проём открытой двери, откуда и лился этот слепящий глаза свет, который заставил графа тут же зажмуриться, защищаясь от его невыносимой яркости. И он, вжавшись в шею единорога, успел предупредить Дорнтона:

– Держись крепче, Дорнтон! Это портал!

Миг – и свет поглотил их со всех сторон. Открыть глаза было невозможно. Единорог всё так же бешено мчался, завершив свой прыжок, но теперь его копыта издавали звук, который уже почти позабыли и граф, и слуга. И как только свечение пропало, они поняли, что это – удары копыт по булыжнику!

Открыв глаза, они поначалу не поверили в то, что увидели: единорог стремительно мчался по одной из дорог Лондона. А вокруг на улице не было ни единой живой души – было раннее утро.

Невозможно было описать восторг и радость Джереми и Дорнтона, когда Фреммор торжественно, как и подобает победителям, мчал их через весь город, направляясь к родовому имению графа.

Чувствуя себя совершенно счастливыми и радуясь встрече со своей родной землёй, граф и слуга жадно смотрели по сторонам и всё никак не могли насладиться видами знакомой местности и надышаться влажным утренним воздухом своей родины. А Фреммор всё мчал и мчал их вперёд, гордо подняв седую голову, и, наверное, по-своему любуясь их общим домом.

И вот быстрый аллюр единорога вынес их на широкие берега Темзы и направил всадников вверх по течению.

Любуясь рекой, Джереми и Дорнтон не заметили, как они уже неслись по городской окраине. Здесь стояли дома крестьян, и несколько человек, бывших в это время на улице, увидев пронёсшегося мимо них огромного единорога с тремя богато одетыми всадниками на его спине, остались стоять на месте словно вкопанные. И, поскольку единорог промчался мимо них очень быстро, так и не смогли потом понять, пригрезилось им всё это, или нет. А может, Фреммор с помощью своей силы сделал так, что крестьяне действительно не смогли этого понять? Во всяком случае, так было, несомненно, лучше для них, крестьян, равно как и для всадников на единороге.

Они мчались по широкой пыльной дороге мимо бескрайних полей, засеянных зерном, пока вдали не показались стройные ряды высоких громадных замков. Фреммор ушёл в сторону от того места, где погибла династия Лайтенвудов, и поскакал по другой дороге, которая огибала их владения и владения других благородных господ. И вот уже впереди показался и замок Джереми. Граф возликовал, едва завидев его, и спустя минуту Фреммор резко осадил единорога, взметнувшего песок из-под копыт почти у самой парадной лестницы замка.

– Дорнтон, мы дома! – вскричал граф, одним прыжком соскочив на землю и помогая Дорнтону слезть с единорога. Повернувшись к Первому слуге, он низко поклонился ему вслед за трепещущим от благоговения дворецким. – Мы с Дорнтоном благодарим вас, о Великий Фреммор, за оказанную нам честь! И спасибо за то, что открыли нам Гулсен!

Фреммор ничего не сказал им в ответ. Вместо этого он как-то таинственно улыбнулся, поднял на дыбы единорога, взмахнул мечом, и, снова став призраком, исчез, растворившись в собственном тумане.

Граф и слуга с минуту глядели на то место, где только что стоял Фреммор, словно прощаясь с ним, а затем неторопливо взошли на пыльные ступени своего замка.

– Старина Вордсворт опять не почистил ступени, – недовольно произнёс Джереми, обращаясь к Дорнтону. – Представляю себе, как они могли запустить замок за те две недели, пока мы с тобой отсутствовали. Поговори с ним, Дорнтон, по-своему, а заодно и со всеми остальными, если, войдя сейчас внутрь, я увижу похожую картину.

– Конечно, сэр, – кивнул Дорнтон, и граф дёрнул за звонок. Но никто не открыл ему ни через минуту, ни через две.

– Сэр, – поспешил напомнить ему Дорнтон, – открывание дверей входило в мои обязанности, и даже в наше отсутствие прислуга не могла стать настолько своевольной, чтобы заменить меня кем бы то ни было. А поскольку я в данный момент нахожусь снаружи, а не внутри – позвольте мне, сэр, открыть вам дверь. – И он сперва постучал условным стуком, одарённый удивлённым взглядом хозяина, а затем, не дождавшись ответа, легонько толкнул дверь.

Она оказалась незапертой, и графа со слугой словно холодом обдало. Но как только они шагнули за порог, холод настоящий обдал их с головы до пят.

Замок был тёмным и пустым, а адский холод буквально пробирал до костей. Ни на шутку встревоженный граф и потрясённый слуга сделали несколько шагов, и под их ногами тут же захрустели осколки разбитого стекла и чего-то ещё. Дорнтон невольно вскрикнул, и этот вскрик эхо тут же разнесло по пустому замку.

– Не бойся, Дорнтон, – наконец вымолвил граф дрожащим голосом. – Не хочу тебя пугать, но всё это явно не является причиной разгильдяйства слуг. Здесь кто-то хозяйничал, Дорнтон, и, по-видимому, ограбил нас. А прислуга либо сбежала, страшась моего гнева, либо… погибла. Но я бы не хотел верить ни в то, ни в другое. Только не впадай в панику, хорошо? Сейчас я позову их всех по-очереди, и если кто-то ещё здесь обитает, Дорнтон, он сможет рассказать нам, что произошло. Я надеюсь… Святые небеса, но почему же здесь так пыльно и грязно?

Граф несколько раз чихнул, и под его ногами жалобно заскрипело что-то деревянное. Он огляделся и заметил в полумраке лестницу, ведущую наверх, и, медленно и осторожно продвинувшись к ней, обнаружил, что на ней седыми обрывками висят целые клочья паутины.

Ему вдруг стало невыносимо жутко, и Джереми обернулся к Дорнтону, стоявшему позади. Когда он обратился к дворецкому, голос его дрожал так, что едва не срывался на крик от отчаянья.

– Дорнтон, тут что-то не так… – почти простонал он, указывая на заросшие паутиной перила. – За две недели замок не мог превратиться в… – Тут он запнулся, и, не имея больше сил вынести эту зловещую тишину и неизвестность, стал зычно выкрикивать имена всех своих слуг одного за другим, надеясь, что хотя бы кто-нибудь из них, если он здесь, отзовётся и спустится вниз. Но ответом ему по-прежнему было гробовое молчание огромного замка.