Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Неживая, Немертвый
Шрифт:

— Скажи хотя бы, куда ты идешь? — не отставал Альфред, на всякий случай вновь хватая девушку за руку.

— Я не знаю дороги, — беспечно призналась та, улыбаясь в темноту. — Но это не страшно.

— Ночью? В лес? Не зная толком, куда идти!? — молодой человек с каждой секундой волновался все сильнее. — Нет, Сара, что бы от этой встречи ни зависело, так нельзя. Это слишком опасно! В конце концов, здесь волков полно!

— На все воля Божья, — Сара попробовала освободиться, но не тут-то было. — Да пусти же меня! Ты ничегошеньки не понимаешь! Это моя единственная возможность… Мне пора!

— Прости меня, Сара, ты вполне можешь на меня обижаться, но

никуда я тебя не отпущу, — упрямо наклонив голову и с отчаянной решимостью глядя исподлобья на фроляйн Шагал, заявил Альфред. — Пойдем в дом, пожалуйста. Или я прямо сейчас разбужу твоего отца и скажу ему, что ты куда-то собралась ночью!

«Солги ему», — посоветовал Саре граф, которому эта опереточная драма начала уже порядком надоедать.

— Не надо будить папу. Тебе ведь тоже попадет, как и мне, — умоляюще прошептала девушка и, глядя Альфреду в глаза, добавила: — Хорошо, хорошо, я согласна, чтобы ты меня проводил, и по дороге расскажу тебе все. Пойдем… Нет, стой! Я забыла дома мою губку! Принеси мне ее, Альфред! Пожалуйста!

— А губка-то тебе зачем?! — крайне удивленный Альфред даже рот слегка приоткрыл от неожиданности.

— Я все объясню тебе, но нужно торопиться, — нетерпеливо притопнула ногой девушка. — Скорее! Время уходит…

— Ну… ладно, — неуверенно согласился молодой человек, нехотя выпуская руку фроляйн Шагал и делая шаг к двери трактира. — Клянешься, что с места не сойдешь, пока я не вернусь?

— Клянусь, — Сара для убедительности несколько раз кивнула головой и, дождавшись, когда Альфред скроется в доме, развернула переданный Куколем сверток и проворно натянула на ноги щегольские алые сапожки на невысоком каблуке. — Буду я ждать, как же… Все мне указывают, как жить! Надоело! В конце концов, я ведь ничего плохого не делаю, верно? Немного веселья еще никому не помешало…

«Прислушайся к зову своего сердца, дитя, оно не солжет тебе, — фон Кролок усмехнулся. Увы, вся его давно уже канувшая в небытие жизнь была свидетельством того, что сердце — весьма скверный советчик в важных вопросах. — И никогда ни о чем не сожалей и не оглядывайся назад. Перемены никогда не случаются с теми, кто боится рискнуть и сделать первый шаг им навстречу».

— Папа, конечно, разозлится ужасно, но потом остынет, я его знаю, — весело сказала фроляйн Шагал, немного потопав по снегу, чтобы привыкнуть к новой обуви. — А там — будь что будет!

— Поторопись, — фон Кролок сделал шаг вперед, так, чтобы лунный свет выхватил, наконец, из темноты его фигуру, и протянул руку к Саре, на лице которой при виде графа расцвела счастливая, восхищенная улыбка. — Твой кавалер уже почти здесь. Еще секунда, и ты останешься дома.

Дважды повторять фон Кролоку не пришлось. Девушка с легкостью и грацией вспугнутой охотниками лани сорвалась с места, фактически влетев в распахнутые объятия графа ровно в тот момент, когда дверь трактира распахнулась настежь.

— Сара? — еще успел услышать фон Кролок, прежде чем сделать шаг в тень, оставляя деревню и растерянного Альфреда далеко позади.

*

— Твою мать… — произнесла Нази Дарэм, рассматривая пыльные складки балдахина у себя над головой.

Второй раз за последнее время она приходила в себя в этой постели с весьма смутным представлением о событиях, происходивших за несколько часов до ее пробуждения, и эта закономерность ей решительно не нравилась.

Собственное тело казалось Нази чужим, словно за то время, что она путешествовала по изнанке, кто-то подменил его, подсунув Дарэм грубо скроенную подделку.

Впрочем, как раз в этом чувстве не было ничего нового или удивительного — всякий раз, возвращаясь в мир живых, Нази вынуждена была заново привыкать к тому, что у нее вообще есть это самое тело — тяжелое, неповоротливое, вынужденное дышать и способное чувствовать. Причем, сразу после ритуалов оно чаще всего чувствовало себя откровенно паршиво, как будто тоже было не слишком довольно возвращением хозяйки.

Дарэм вяло забарахталась под теплым одеялом, пытаясь подняться.

Усталость, чувство опустошенности, холод, «захваченный» с изнанки и надежно угнездившийся где-то внутри — все это не являлось оправданием. Так учил ее муж.

Дарэм невесело усмехнулась, поймав себя на том, что за все годы, проведенные в браке, она не думала о Винсенте столько, сколько теперь, когда он умер. Десять лет уверенности в том, что они так и остались в сущности чужими друг другу людьми — и все ради того, чтобы осознать, что никого ближе, чем он, у нее не было.

«Встать, Нази, — словно наяву услышала Дарэм низкий голос Винсента. — Ты должна встать».

И она встала, с трудом, цепляясь непослушными пальцами за поддерживающую балдахин колонну, постояла немного, дыша приоткрытым ртом и безуспешно пытаясь унять отвратительную мелкую дрожь в коленях.

«А ты уверена в том, что делаешь?»

От неожиданности Нази разжала пальцы, мертвой хваткой стискивающие полированное дерево и боком неловко рухнула обратно на кровать. Воспоминания о Винсенте, несмотря на всю их яркость и живость, оставались всего лишь эхом когда-то произнесенных им слов, в то время как бархатистый тенор Его Сиятельства графа фон Кролока, только что прозвучавший прямо у нее в сознании, имел абсолютно иную природу.

«Вы что, так и не сняли с меня зов?» — осознав, наконец, что происходит, подумала Дарэм.

«Вынужден признать, что за всеми этими событиями я о нем… хм… позабыл, — ментальное вторжение было исполнено на таком уровне, что Нази фактически не ощущала давления на свой разум. — Поскольку мы находимся рядом, он не причиняет мне неудобств, так что я практически перестал обращать на него внимание. Если угодно, я могу тебя «отпустить», однако тебе известны последствия. Уверена, что хочешь столкнуться с ними именно сейчас?»

«Уверена, что не хочу, — представив себе предполагаемую «отдачу» после разрыва почти двухнедельной связи и то, как эта отдача скажется на ее и без того не радужном самочувствии, честно призналась Нази, предпринимая новую попытку подняться. — Предлагаю вернуться к этому через пару дней, вы не против?»

«Нисколько. Однако я вынужден повторить свой вопрос: ты уверена в том, что делаешь? Когда мы виделись в последний раз, ты столь органично смотрелась в роли покойной, что белые лилии у твоего изголовья выглядели бы весьма уместно. Не сказать, что в последние века я бывал чем-то болен, но, кажется, врачи рекомендуют в таких случаях покой».

«Мне ли не знать, что именно стоит делать в таких случаях? — Дарэм, наконец, сумела принять относительно устойчивое вертикальное положение и сделала несколько пробных шагов вдоль кровати. — Вы очень трогательно обо мне беспокоитесь, спасибо».

«Если фрау угодно считать трогательным мое нежелание тратить личное время на захоронение ее трупа, кто я такой, чтобы спорить? — Нази была уверена, что это замечание должно было бы сопровождаться едва заметным пожатием плеч. — Впрочем, после бала я буду куда менее занят, так что предлагаю вернуться к этому через пару дней, ты не против?»

Поделиться с друзьями: