Нулевой потенциал

Задерживаться в Июневке мы не стали, и тайна ангара сама собой осталась нераскрытой. Спуститься туда посреди дня, да ещё и с гостьей, было невозможно.

Плотно отобедав под одобрительным взглядом Прасковьи, мы погрузились в мобиль и двинулись к столице. Водитель у Аннушки был свой. Гришка уселся рядом с ним, а в наше распоряжение всецело перешло заднее сидение. От переднего нас отделяла тонкая стеклянная перегородка с открывающимся окошком, так что и пошептаться всласть можно было. Жаль, что не пообниматься.

— Рассказывай, Матвей! — потребовала Анна, едва ограда поместья скрылась в клубах летней пыли.

— Началось как-то не очень, — честно ответил я. — Прислуга приняла радостно, но поначалу сомневалась во мне. Гришке вон варенья перепало вкусного. Он потом до рассвета из отхожего места не вылезал.

АнМихална хмыкнула.

— А тебя спаивали, значит. Ну, хоть задницей не мучился.

— Аннушка, что за слог!

— Прошу простить покорно. Судя по твоему вступлению, будет «потом».

— Будет. Потом Антип, управляющий мой, оттаял, поверил.

— Почему?

И рукой по сидению скользнула невзначай. Задев пальцами моё бедро. Сидеть стало неудобно. Ох, Аннушка, ох и огонь-баба. Тоже соскучилась. Предвкушение заворочалось в теле. Не во всём. Частично.

— Так я наглядно показал, что свой, родной. Очень наглядно.

АнМихална прервала шалости и остро глянула на меня. Я кивнул.

— А колечко?

— Снял специально. Меня с ним первый раз и заловили. Прибор у них там хитрый имеется. Вроде арки. Я прошёл, меня и пришибло. А наутро сказали, дескать, надрался как забулдыга портовый.

Аннушка замолчала надолго. Даже руку убрала.

— Да, я как-то не учла этого момента, — нехотя призналась она. — Защита от сканирования у тебя стоит, с этим нет проблем. А кольцо можно снять, можно потерять… Арка, наверное, на следячку среагировала?

— На неё, да. В общем, думать надо. Как мне мой нулевой потенциал прикрыть.

В дороге до дома мы успели обсудить и все остальные дела. Я кратко изложил Аннушке суть деятельности Охотниковых, не затронув ангара. Она хмурилась, чувствуя, что недоговариваю, но с расспросами не лезла.

Километрах в двадцати от Москвы мы замедлились перед заставой. Натуральная крепость, невысокая, правда. Хмурая серая стеная. А вот застава так себе. Два широких опорных столба и массивные ворота, сейчас гостеприимно открытые. Нас не задерживали: солдаты в незнакомой мне форме явно не от людей ожидали угрозы.

Перед самой Москвой мы свернули и въехали в поселение. Небольшое, с добротными домиками, аккуратными улочками, ровными заборами. Мобиль, замедляясь, заехал в распахнутые ворота имения и, описав полукруг, притормозил у парадных ступеней. Дом был простым, без роскоши и изысков, но в нём чувствовалась ухоженность, в отличие от моего жилища.

Анна Михайловна велела Григорию отдохнуть с дороги и пригласила меня в кабинет. Для доклада. И я ещё раз оценил удобство совмещения кабинета и спальни. Напитки и перекус был оставлен заранее, и целых два часа нас не беспокоили. И тут уж Аннушка в красках продемонстрировала мне, как сильно она соскучилась.

Договорились, что в Москве я проведу неделю. Как раз хватит, чтобы посетить банк, нанести пару визитов, на глазах примелькаться. А в имении дела ждут. Нельзя позволять производству простаивать, надо о сырье позаботиться.

— Я тебе заказала пару костюмов на выход, загодя, — сообщила мне за ужином Аннушка, томная и разомлевшая от горячих приветствий.

— Благодарю. Не подумал даже. Мне еще на дом свой московский взглянуть надо. Прислугу, наверное, нанять.

— Выяснила уже всё. Двое там осталось. Лакей и горничная, престарелая пара. Их трогать не стали. Дом перетрясли, конечно, при обыске, но разрушений нет. Там и искать особо негде.

— Золото моё, — похвалил я, лично подкладывая Аннушке добавку гуляша. Слуг мы отослали.

Стол у Анны Михайловны был куда богаче и разнообразнее моего. Но и достаток, судя по всему, превосходил.

— А не подозрительно ли, что ты меня так опекаешь?

— Так Фёдор Иванович же всё продумал. Придётся тебе, друг мой Матвей Палыч, побыть молодым любовником при взбалмошной наследнице.

— Хоть на содержание не взяла, и за то спасибо, — отшутился я.

— Раз Государь у тебя имущество не отобрал, ты сам кого угодно содержать сможешь. Так, я тебе советую завтра решить дела с наследованием. Потом в банк, раз уж с финансами вопрос в имении острый. Дальше следует напроситься к Илье Ильичу Маржинову на аудиенцию. С министерством финансов дела в первую очередь решать надо. Как раз и повод есть: заявишь, что в наследство вступил, уточнишь, какие обязательства у графа Охотникова перед министерством были. К князю Колесову на кривой кобыле не подъедешь, будем повод искать. А уж Иришка Прытникова сама тебя найдёт.

— Что, прямо охоту объявит на Охотникова?

— Нет, — улыбнулась Аннушка. — У нее с юности на меня зуб. Я ж помоложе лет на десять буду. И собой не так хороша, как её Сиятельство Ирина Владимировна. А от женихов всегда отбою не было. Так что она как видит кого у моей юбки, сразу перебить старается. Жди приглашения, Матвей. Но будь осторожен. Иришка — стихийник. Только с магией у неё совсем туго. Потенциал не нулевой, конечно, но слабый. Зато она в травах с детства разбирается отлично. И сварить много чего умеет. Может опоить.

Я подмигнул Аннушке. Не зря с собой увёз противоядие. На неделю хватит. А что благоухать буду сквозь благородный одеколон… Так пусть думают, что у Матвея медвежья болезнь от трепета и нервов.

Ночевать я, всё же, к себе поехал. Чтобы не уронить окончательно репутацию графини Потаповой.

Дом, и вправду, оказался небольшим, на шесть комнат. Одну из них занимала пожилая супружеская пара слуг. Горничная, сухая строгая старушенция с тонким ртом, совмещала свои обязанности с должностью кухарки. Её муж, сгорбленный, выцветший, но добродушный, делал мужскую работу по дому. Меня встретили с почтением, но без преувеличенной радости. Антип доложил о моём приезде по скорофону, поэтому спальню мне приготовили загодя.

Выходные костюмы доставили на следующий день. Я скептически рассматривал узкие брюки, тугой жилет и сюртук, но, примерив, остался доволен. Одежда прибавила необходимого лоска.

С делами наследования я разобрался быстро и без проволочек. Антип собрал мне папку документов, но они не потребовались: поверенный Охотниковых Матвейку узнал. В мою собственность перешёл небольшой, но приятный список владений. Знакомые уже Июневка и Кроховка, дом в Москве. Впечатляющим открытием стал завод, расположенный в Подмосковье. Производил он мотки. Видимо, туда Антип сырьё и поставлял. Судя по цифрам, доход от него был основным. Возможно, основным официальным. Про загадочную слюдянку я нигде не прочёл.