Нулевой потенциал

Перекусывали прямо на улице. Горячий чай и бутерброды с холодным мясом показались мне роскошным пиром.

— Ты понял, что было неправильного? — поинтересовалась Аннушка, совершенно не изящно умяв свой бутерброд. Голод-то даже благородным не тётка.

— Да. Подклад там был.

— Что это?

Я почесал подбородок, подбирая слова.

— Знахарки раньше не только лечили, но и проклясть могли, — вклинился Григорий. — Чёрными таких звали. Так вот, чтобы болезнь навести, они магию привязывали к какому-нибудь предмету. И подкладывали жертве во двор или в дом. Корове под ясли с кормом, например. Или под печь.

— Правильно излагаешь, — кивнул я. — Такие магию смерти пользовали. Раньше не было деления на жизнь и смерть. Мужчины владели разрушительной силой. Женщины, ведуньи или знахарки, объединённой. У баб роль особая — они душу в мир приводят. Ну и отпускают. Тоже на грани своеобразной службу несут. Сейчас и не знаю, есть ли такие.

— В деревнях кое-где остались, — кивнул Гришка. — Но о себе не трубят. Врачуют по-тихому. Души отпускают, если помочь нельзя.

— Так вот подклад делался на магии смерти. Она же живое вытягивает. А здесь какой-то умелец в накопитель, скорее всего, минерал, магию жизни загнал. И разложил у слабых мест. Грань-то не заштопанная. Магия жизни рядом как кусок мяса под носом у гролка. Дразнит. Грань и вышла из равновесия. А твари, видать, чуяли источник. Ну и рванули. И Гниль поползла. Один минерал покрепче оказался. Остальные Гниль выпила, а этот не смогла. Вот гролки и пировали.

— То есть, — Аннушка аж хлеб с мясом отложила, — тот, кто это сделал, понимал, что твари на его артефакт попрут?..

— Хуже, Аня. Намного хуже. Тот, кто это сделал, понимал, где артефакты надо расположить. А это значит, что он знает, как устроена Грань.

АнМихална панически взглянула на меня, и я кивнул, подтверждая догадку.

У моих врагов имелся маг смерти. А на территориях моих отсутствовала какая-либо серьёзная защита. И теперь я был твёрдо намерен её организовать.

И начать стоило с охраны.

Глава 21. Поединок шофёров.

Начать стоило с охраны. Да откуда же её взять?.. С людьми военного толка, как я понимал, у Охотниковых было не слишком хорошо. По крайней мере, в Июневке я видел только изобретателей. Вот занесла же нелёгкая… Почему нельзя было воплотиться в каком-нибудь сынке армейского министра? А, ну да, у министра дочка. И дочка эта ничем мне помочь не могла. Даже по блату. Даже за красивые… глаза.

— Матюх, у меня нет взвода, чтобы гонять туда-сюда на охрану частных владений, — горько покачала головой Аннушка. — Да и на каком основании? Если бы у твоих имений был государственный статус…

— Не надо нам такого счастья!

— Вот и я о том же. Была бы у меня личная гвардия… Да и то, основание требуется.

— А что, замуж не пошла бы? — хитро поинтересовался я.

Показалось, или у Аннушки в глазах мелькнуло удовлетворение?

— Ох и скор ты, Матвей Палыч. Я ещё не нарожала выводок внебрачных детишек и не завела тучи любовников, чтобы от безысходности за опального графа идти.

— Начинай прямо завтра. Времени у тебя немного.

— А потом что?

— А потом я опальным быть перестану. Вот увидишь.

— Тогда сама позову, — Аннушка воровато огляделась, убедившись, что лишние глаза на тёмной улице отсутствуют, и попыталась мельком поцеловать меня в щеку.

Я увернулся:

— Я замуж не пойду, имей в виду.

И удалился под сдавленный хохот. Может, и неплохо, что она не так искристо смеётся, как Неждана.

Неждана… за ворохом происшествий я совсем забыл об обстоятельствах моего появления в этом мире. Сейчас те события казались смутными, ненастоящими. Может, и вправду, привиделось?.. И странный сон с Нежданой, и её голос после двух почти смертей? И вообще вся моя жизнь, Артель, Никита, бунт…

Что-то же она мне втирала, про жизни. Семь, кажется? Но две жизни уже было, и в зачёт не пошло. Или не было?..

— Матвей Палыч, о чём задумались? — с затаённым задором спросил Гришка.

После приключений в Гнили он перестал выдерживать холодную дистанцию «в каком-то роде коллеги». И я понял, что Григорий куда моложе, чем показался мне на первый взгляд. Лет двадцать с копейками, не больше. Щетину, видать, специально отпускает, чтобы возраста и важности прибавить.

— Устал, Гриш. Совсем. Да и время к полуночи. Пора по койкам.

С койками получилось примерно так же, как с завтраком вчера. Не дали. В гостиную вошёл Тихон, одетый в шофёрскую форму.

— А ты чего так поздно-то? — забыл я про него совсем. С утра умчался на завод, не успев повидаться с шофёром.

— Так не отпускали же, Ваше Сият… Матвей Павлович. Дожидаюсь распоряжений.

— Доложись тогда и спать, вот моё распоряжение, — обречённо вздохнув, я устроился в кресле. Ольгуня неслышно возникла в дверях с подносом, сервированным поздним ужином. В доме была столовая, но, похоже, перекусывать на скорую руку за крохотным столиком в гостиной скоро войдёт у меня в привычку.

— Прибыл утром, как и приказывали.

— Семья нормально обустроилась?

— Да, благодарствую. Антип Макарыч избу выделил пустующую. Там, конечно, подновить бы, но велел не переживать, мужики помогут, пока я на службе. Жена на седьмом небе от счастья. Да и детям всё привольнее, чем в городе.

— Девки все? Дочери?

— Дочка и двое пацанов. Подрастут маленько, будем думать, какому ремеслу обучать.

— Поспособствуем. Что с мобилями? Спасибо, — Ольгуня тепло улыбнулась, поклонилась и ушла, неслышно притворив двери.

— Пригнал один. Пока во дворе стоит. Не сказать, чтобы высшей пробы транспорт, но неплох. И, главное, в полном порядке. Батюшки вашего, Антип Макарыч сказал. Пользуясь вашим отсутствием, прошёлся по гаражам, нашёл место. Завтра нужно документы оформить и оплату внести.

— Григорию поручу с утра. Молодец, Тихон. Иди, отдыхай.

Доедая ужин, я пытался спланировать хотя бы ближайшие свои действия. Итак, мобиль у меня есть. Руки хоть частично развязаны. Грань на заводе я вчера подлатал, насколько смог, на остатке резерва. Чуть позже, когда раскачаюсь, улучу момент и добью. Нужно узнать у Антипа, какие ещё производства есть у Охотниковых, и где они расположены. Укрепить и их. Нужно сделать ходку в Гниль за сырьём. Нужно добиться аудиенции у Колесникова. Встретиться с Прытниковой, и, желательно, не в постели. Ну, хоть первый раз. Нужно понять, зачем Маржинову моточный завод…

Я страдальчески вздохнул. Проще месяц в Гнили шляться, чем вот это вот всё. Кстати, про Гниль. Неплохо бы ещё про того урода в обмотках и доспехе узнать. С окулярами который.

Зевок едва не вывихнул мне челюсть. Спать. Мир будем завтра вокруг причинного места вертеть.

Утром, едва Гришка унёсся организовывать мне гараж, Василий подал корреспонденцию. Немного, аж целых четыре письма.

Маржинов в достаточно агрессивной форме требовал поставить партию моток не позднее, чем через три дня. В противном случае, обещал крупные неприятности.