Нулевой потенциал

— Расскажи про Дуняшу.

— Опосля, Матвей Палыч. Сейчас дело делать надо. Да и сама она расскажет лучше. Я в вашей магии половину не понимаю. А Дуняша и без того непростая.

Непростая, это точно.

Поравнявшись с мобилем Антипа, я вернул рычаг движения в исходное положение, убрал руки с руля и вышел наружу. Тело гудело от непривычного напряжения. Но от соприкосновения стоп с Гнилью я вновь почуял прилив силы. И сжал зубы, концентрируясь. Не готов ещё Матвейка.

Антип тоже потянулся до хруста в суставах и, уперев руки в бока, окинул взглядом плотную сеть паутины.

— Потянем? — я подошёл ближе.

— Потянем, Матвей Палыч, не извольте сомневаться. Значит так, братцы, — Антип скользнул взглядом по вывалившейся из мобиля Дуняши. Та ёжилась и подслеповато щурилась в ночную мглу. — Солнышко вот-вот взойдёт. В Гнили-то оно, конечно, не приласкает, но твари притихнут маленько. Наша задача сегодня — паутины на мотки набрать. А для этого паучиц истребить надобно. Но мягко, чтобы ни одна ниточка не порвалась. Работаем, как обычно. Матвей Палыча я на себя беру, обучать буду.

Я хмыкнул. Угу, поучи меня, как мамкину титьку сосать.

— Дуняша на подхвате. Гриш, ты за Мишкой как кутёнок за сукой, далеко не отходи, слушай да на ус мотай. Тебе сегодня работать мало придётся. Сети загонные расставим, выманим тварей и…

— Зачем? — я склонил голову набок.

— То есть, как зачем? — растерялся Антип. — А как ещё вы их порешить собрались?

— Мягенько. Как просил. Вот моё предложение…

Антип сопел сзади, осторожно пробираясь между плетениями.

— И как вы место-то углядели…

— Помолчи. Слушай. Внимательно.

Над паутинным гнездом разливалась тишина. Эх, если бы Гнили тут не было, как бы сейчас пташки над головой звонко чирикали… Чтобы «углядеть» место, мне потребовалось навернуть вокруг гнездовья три круга. Опасения мои не подтвердились: паучиц было всего две, что вселяло мне смутную надежду на успех. Правда, я понятия не имел, насколько искусен Антип. Не силён: силой эту задачу не решить. Тут плести тонко надо и выцеливать аккуратно.

Но, после его первоначального плана, я даже не сомневался, что любым выходом в Гниль заведовала Евлалия Степановна.

— Гудит! — вдруг взволнованно сообщил Антип. — Справа!

— Тише, — шёпотом одёрнул я. — Правильно, гудит. Паучица нас почуяла. Движется сюда, посмотреть, что её покой нарушило.

Во время обхода я заприметил целые яйца. Значит, паучата на этот свет пока не спешили. Будущая мамка за них как кошка драться станет, но далеко от гнездовья не отойдёт. Будет вокруг вертеться, значит, пойди мы предложенным Антипом путём, сетей половину пожгли бы, не меньше. В искусности магов-природников я тоже сомневался.

Осторожно прикопав очередную монетку, я выставил магический маячок и указал на него Антипу. Тот кивнул. Мы, двигаясь, как цирковые акробаты, полезли дальше, стараясь не касаться густо сплетённых нитей паутины. Эти уже не сигнальные, паучица своё гнездо защищала. Но, вероятно, перепуганная прошлыми атаками моих людей, решила сеть раскинуть подальше. Охватить большую территорию, пожертвовав густотой. Что сыграло нам на руку: сквозь плотную сеть мы бы не пролезли, прилипли бы.

Слегка повеяло гарью и я мысленно выругался. Вот тебе и искусники. Просил же дым в другую сторону гнать. Внезапно густая сеть раздалась вверх и в стороны, поднявшись куполом. Паутина уже вибрировала так, что не только гудение, но и дрожь различалась. Я быстро установил ближе к центру последний маячок на монетку и отполз назад, к Антипу.

— Гото…

Огромная голова свесилась прямо перед нами.

— Ведьмины… — выдохнул потрясённо Антип, но я рявнул:

— Давай!!! — и развернул обратный купол.

Антип покачнулся назад, впечатал ладонь в предпоследний маячок, тут же вернулся и выпустил сеть, неловко накрыв тело паучицы.

— Аккуратнее, чтоб тебя! Паутину слева зацепил!

Антип поправил сеть, начал осторожно стягивать, но несколько нитей лопнули, рассечённые взмахом ноги шмякнувшейся оземь паучицы. От удара нас подбросило. Я, продолжая удерживать плотный купол, потянулся помочь левой рукой, но ощутил, как зашевелились волосы на затылке. Оттолкнув Антипа в сторону, сам набросил сеть и стянул, соображая, сколько вытяну два мощных заклятия один.

Между нами голубеющей вспышкой пробежал разряд и, достигнув последнего маячка, взорвался ослепительным фонтаном. Антип выставил щит, прикрыв обоих, и перехватил у меня сеть, вливая собственные силы и затягивая. Паучица забилась, издав противный скрежет, а я ощутил нарастающую вибрацию паутины. Не успеваем…

Антип, обливаясь потом, второй раз коснулся маячка, и теперь ответ пришёл очень быстро: по выложенной мной магической дорожке, навстречу его потоку заструился очередной разряд. Я, повинуясь интуиции, сжал купол до кокона, направив магию в уязвимое место в подбрюшье. Хлопнуло. Паучицу вновь подбросило, но невысоко. И, грохнувшись обратно, она замерла уже окончательно.

Зато справа высунулась вторая морда, хищно поведя «клыками». Антип уже без напоминаний развернул сеть, связав ноги паучице, и рванул на себя. Тварь закачалась, завозилась, но Антип, бледный до синевы, удержал. Я кинул вторую сеть сверху, отпустив уже ненужный кокон, и начал затягивать. Руки подрагивали, в ногах ощущалась слабость, а в носу вдруг стало липко и горячо. Давай, Матвейка, давай… не вырубись мне здесь, тело молодое! Паучица выстрелила ядом, но Антип вновь успел вскинуть щит.

— Молодец, — едва выговаривая, просипел я. — Помоги мне. Иглу сможешь сделать? Туда, в подбрюшье, где…

Перед глазами помутилось, но я влил в сеть остатки сил, выжигая плоть паучицы, и отрубился только тогда, когда тёмная игла вырвалась из рук Антипа и вонзилась в мохнатое подбрюшье.

— Соколик… — тихо ворковал женский голос над ухом, а ласковые ладони мягко скользили по щекам, — сильный… красивый…

Рука нежно огладила шею и скользнула за ворот комбинезона. Я окончательно ошалел от яркой фантазии и открыл глаза. Голова моя покоилась на коленях у Дуняши, а сама Дуня причитала неразборчиво, блуждая ладонями по моему телу.

— Я ещё не помер, Дуняш, — я мягко, но настойчиво отвёл её руку и сел рывком.

Зря. В голове будто что-то взорвалось, окатив болью. Пространство воспринималось слабо.

— Ложись, граф, — Дуняша снова надавила на грудь и я подчинился, устраивая голову на её коленях. — А то я не знаю, как вы, смертники, силу восстанавливаете.

От постановки вопроса аж в голове прояснилось, и я неуверенно пошутил:

— Что, прямо здесь?

— Антип не позволит, — безмятежно отозвалась Дуняша. — Разве что, прикажешь ему… отвернуться.