Объект «Фенрир»

Михеев и Меконг работали вместе всего ничего.

Но - удалось, и теперь отношения пилота и корабля неуловимо изменились.

Михееву из-за этого было слегка неудобно перед ждавшим его на базе “Алконостом”. Да что уж врать себе - ничего не слегка.

Но основная опасность была в том, что этоманевр требовал мгновенного напряжения всех сил корабля, взрывной мобилизации.

Михеев сравнивал его с “лаки панчем”, нокаутом “наудачу”, когда вымотавшийся боксер внезапно, порой, сам не обдавая себе отчета, вкладывается в единственный удар.

Если удар достиг цели, отлично.

Если, нет - второго шанса не будет.

Меконг смог вытащить их из самого центра песни нагльфаров, да еще и перетащил их в систему, где было целых три обитаемых плане ты с орбитальными станциями.

Михеев тут же послал Стаса помахать золотой пайцзой перед местными логистами и снабженцами и приказал всем отдыхать, хотя все его инстинкты орали о том, что надо бросаться в погоню.

___***___

Конечно, по всем правилам, после атаки нагльфаров всем полагалось глубокое психологическое восстановление, а не просто окороткий привал, во время которого корабль присосался к энергоканалам местной базы, грабительски выдаивая её ресурсы.

Впрочем, диспетчер системы после разговора со Стасом и не думал протестовать, а предложил даже доступ к аварийным запасам.

От этого Михеев отказался, попросив только не афишировать их нахождение в системе.

Мотивировал это нежеланием тревожить лишний раз руководство комиссии по незначительному поводу.

У диспетчера и так хлопот был полон рот, документы спецгруппы экспертов внушали полное доверие, так что, он просто кивнул и вернулся к своим делам.

Михеева мучила совесть.

Соглашаясь на просьбу Банева, он знал, что задание будет связано с риском.

Но что оживут самые темные тени его прошлого, а самые поганые призраки старого мира переродятся и потянутся к самым основам нового.

Михеев предложил всем остановиться.

Считать миссию законченной.

Дальше он сам.

В ответ Кейко изобразила смешную гримаску, а Стас молча посмотрел на Михеева так, что тот пробурчал, - да ладно, ладно, - и махнул рукой.

Меконг после удара мёртвых кораблей перешел в режим самовосстановления, так что, консенсус-реал был минималистичным, а сам корабль ограничился голосовым присутствием и сделал вид, что ничего не слышал.

– Сколько тебе еще нужно для выхода на полную мощность?, - спросил Михеев.

– Пятьдесят шесть часов, плюс-минус час, - голос корабля был лишен привычных интонаций, звучал почти механически, отчего всем было немного не по себе. Кажется, и Меконгу тоже.

– Хорошо. Точнее, ничего хорошего, конечно, но это дает нам время для осмысления произошедшего и анализа информации. Итак, что мы имеем? Вываливайте все мысли, соображения, все что показалось необычным, но в спешке не придали значения. Вас, кстати, Пётр Александрович, это тоже касается.

С того момента, как он попал на брт Меконга, Попов, в основном, молчал. Он не выглядел не уверенным, или потерянным, как поначалу опасался Михеев, скорее он стал очень сосредоточенным и самоуглубленным, он будто переосмысливал нечто важное, сокровенное, что составляло сердцевину его существования.

Таким он был и когда запели нагльфары, и Михеев хорошо запомнил эту его отрешенность и странные, но оказавшиеся очень нужными слова.

Сейчас Михееву было нужно, чтобы Попов тоже вспоминал.

– Вы сказали тогда, “они зовут не вас, не слушайте чужую песню”. Что вы имели в виду?
– спросила Попова Кейко. Стас молчал, он лишь внимательно смотрел на ксенопсихолога. Оценивающе смотрел, будто ждал ... чего? Подтверждения своих мыслей?

– Кейко Яновна, - Попов как всегда был старомодно вежлив, - вы же сами чувствовали, что зов предназначался не людям. Нагльфары звали с собой Меконг. И берсеркера. Тех, кого считают членами своего рода. Они звали их туда - на ту сторону пробоя реальности.

– Меконг, это так?
– быстро спросил Стас.

Корабль помедлил с ответом. Наконец сказал неторопливо и тяжело,

– Да. Они звали меня. Они показывали мне картины того мира, который им обещало то, что пришло через пробой в энергоблоке.

Михеев уже открыл рот, чтобы спросить, какого чёрта “Меконг” молчал, и тут же закрыл. И изо всех сил взмолился, надеясь, что Кейко его услышит и успеет толкнуть Стаса, или сделать ещё что-нибудь, только чтобы никто не задал этот вопрос, который нельзя, совсем нельзя сейчас задавать кораблю. “Меконг” и так отдал все, что мог, чтобы спасти людей.

– Оп-па. Значит, у нагльфаров есть информация оттуда - с той стороны реальности, из той Вселенной, называйте как хотите, - почесал в затылке Стас, а Попов вытянул в его сторону длинный коричневый палец,

– Вы задаете очень правильные вопросы, юноша.

Михеев незаметно выдохнул.

– И этот вопрос влечет за собой множество других, - сказал Михеев. Не выдержал и попросил, - “Меконг” а хотя бы самый простой стол ты вырастить можешь? И, блокнот, если не сложно.

Еще в той, старой жизни, Михеев привык “думать на бумаге”. Конечно, каприз, но если помогает структурировать - надо пользоваться.

– Будет вам стол. И блокнот будет, - в голосе Меконга прорезались брюзгливые нотки, и Михеев обрадовался. Значит, все в порядке, корабль восстанавливается. Да и пространство реала, вроде, стало чуть чётче обозначаться, а то висели посреди ничто, какое тут обсуждение право слово.

– Так, записываем, - Михеев откинул обложку, вывел жирную “единицу”, - мертвые корабли обладают информацией о той стороне реальности, и, судя по всему, могут ей с той стороной обмениваться.

Он подумал, постукивая кончиком ручки по зубам,- пока ограничимся самым явным вопросом, - случались ли пробои ранее, и в каком масштабе?

Тревожащий был вопрос. Очень не по себе становилось от него Михееву.

– Что мы еще точно знаем - Фенрир обладает ресурсами, достаточными для того, чтобы формировать ложную реальность очень высокого уровня - на нее купился даже Меконг.

– Ненадолго, пилот, ненадолго, - с укоризной отозвался корабль.

Михеев отмахнулся:

– Неважно. Факт налицо.

Остальные молчаливо согласились.

Что у нас есть ещё?

– Перед тем, как началась эвакуация, старший, вы сказали, что знаете, что нужно “Фенриру”.