Одинокие души

– Лия…

– Сама себя послушай, - перебиваю я. – Ты говоришь так, словно мы ввязались во что-то

настолько серьёзное, что даже дома уже не безопасно.

– Так и есть. – Кира помогает мне лечь, не обращает внимания на то, как я корчусь, и я

благодарна ей за это. – Восстанавливайся, набирайся сил и только потом пытайся

разобраться в своих проблемах. Сейчас от тебя мало толку.

– От меня не может быть мало толку. Сильней всего я повредила плечо, а не голову.

– В любой момент, это может измениться. – Блондинка оглядывается и подходит к двери.

Она вновь надевает очки и тяжело выдыхает. – Сделай так, как я прошу: не высовывайся.

– А ты мне что?

Кира смеется и открывает дверь.

– Шутишь? Возможно, мы встретимся гораздо раньше.

– Подожди. – Девушка оборачивается, и я недоуменно прикусываю губу. – После того, как

мы попали в аварию, Леша звал Стаса. Кажется, это настоящее имя Шрама, так ведь?

– Астахов? Звал Стаса? Не может быть.

– Но я слышала.

– Наверно, тебе показалось.

– Кира, я ударилась головой, но не сошла с ума, - отрезаю я. – Леша звал Стаса, искал его, а потом, когда понял, что тот не придет, схватил меня на руки и понес куда-то.

– Лия…

– Не перебивай. Я помню, как мы бежали, долго бежали…

– Лия!

– Что?

– Это невозможно. – Блондинка озадачено смотрит на меня. Подумав, она закрывает дверь, подходит ко мне и садится рядом. – Может, тебе это приснилось?

– Вряд ли. Я настолько отчетливо помню голос Астахова: он просил держаться, просил не

засыпать. Правда, его тембр был немного другим. Я даже удивилась. – Сглотнув, я

продолжаю. – Затем мы бежали. Бежали так быстро и долго, что у меня голова

раскалывалась на части. А потом…

– Лия, подожди, - Кира вновь перебивает меня, и растеряно пожимает плечами.
– Леша не

мог этого сделать.

– Почему же?

– Как почему? – девушка усмехается. – Он повредил колено. Не сильно, конечно, но ходить

он не сможет ещё несколько дней.

– Что? – я озадачено замираю.

– Астахова вытащили из машины прохожие. Он сам не смог даже сдвинуться с

водительского сидения. А тебя сразу же забрала скорая помощь. Никто не бежал, и никто

не брал тебя на руки. Один мужчина нашел у тебя в сумке паспорт, медицинскую карточку

и полис. Так узнали, твою фамилию, потом позвонили родителям. – Кира растеряно

улыбается.
– Без сознания ты попала в больницу, и тебя отправили в нейрохирургическое

отделение. Вот в принципе и все.

Я недоуменно хмурюсь, и начинаю прокручивать в голове воспоминания. Я отчетливо

запомнила запах мяты, запомнила этот голос. Но если он принадлежит не Астахову, тогда

чей он?

– Не может быть. – Я раздраженно смотрю на Киру. – Я не сошла с ума! Кто-то подходил

ко мне! Кто-то пытался спасти меня и, я…, я не шизофреничка!

– Успокойся.

– Что за чертовщина? Откуда у меня эти воспоминания, откуда эти отрывки из памяти, если со мной ничего подобного не происходило?

Блондинка недолго думает. Внезапно её глаза округляются, и она резко хватает меня за

руки. Мне больно, я хочу выдернуть их, но не могу двигаться. Взгляд Киры завораживает.

В нем что-то такое, что не позволяет мне нарушить пугающую идиллию.

– Бронская, - давно меня никто не называл по фамилии. – Ты начинаешь вспоминать!

– Что вспоминать?

– Как что? – блондинка придвигается ещё ближе ко мне. – Вспоминать свой прошлый год!

– Кира, это невозможно. Доктора сказали, что у меня ретроградная амнезия. Зачастую, воспоминания никогда не возвращаются. Родителям предлагали воспользоваться

электросудорожной терапией, но они отказались. Папа заявил, что никогда не позволит

ставить на мне опыты, и…

– Зачастую! – выдергивает из контекста девушка и улыбается. – Лия, зачастую!

– Прекрати. Ты ничего не понимаешь. Воспоминания возвращаются в хронологическом

порядке, начиная с самых старых.Но я увидела, как меня кто-то уносит на руках, когда я

пробила голову. Получается, что воспоминания возвращаются ко мне в обратном порядке, что невозможно с точки зрения науки. А это означает…

– Оу, замолчи!
– восклицает блондинка, и я вижу на её лице такую искреннюю улыбку, что

мне становится не по себе. Кира так счастлива, но какое ей дело? – Неужели ты не

понимаешь, что повредив голову ещё раз, ты дала толчок своим воспоминаниям! Я видела

нечто похожее в каком-то фильме…

– Не говори глупостей. Сравнивать жизнь и кино смешно и наивно.

– Но ты ведь чувствуешь то же, что и я. Ясное дело, пытаешься рассуждать здраво, с

медицинской точки зрения, но Лия, - Кира приближается ко мне, и в её карих глазах я

вижу своё искаженное отражение. – Лия, ты сдвинулась с мертвой точки. Ты

возвращаешься!

Неожиданно дверь в палату открывается. Я испуганно замираю, а Кира выпускает мои

руки, выпрямляется.

Входят родители. Мама удивленно останавливается, увидев в палате гостью, а папа

наоборот, не меняя скорости, обходит Киру, кровать и оказывается с противоположной от

неё стороны.

– И что ты здесь делаешь? – спрашивает он, закатывая рукава белого халата. – Посещения

строго запрещены.

– Я должна была увидеть её, Андрей Александрович.

– Увидела? Теперь можешь уходить.

– Да, конечно. – Кира подмигивает мне, и, не скрывая улыбки, направляется к выходу.

Перед дверью она останавливается. – Я еще приду к тебе.

– Кира, - холодно отрезает моя мама, и скрещивает на груди руки. – Тебе пора.

– Я уже ухожу. До свидания Вероника Николаевна. – Она смотрит на моего папу. – До

свидания Андрей Александрович.

Дверь закрывается, а я не могу дышать. В голове что-то взрывается, я плыву, летаю, падаю. Сначала мне кажется, что я и, правда, сошла с ума. Мне мерещится космос,