Одинокие души
Шрифт:
невесомость, пелена перед глазами. Но потом я осознаю, что не вижу отчетливо из-за слез, которые покрыли глаза. Мне становится душно. Перепады настроения жутко пугают. Я
ещё не отошла от шока, ведь только что вспомнила один момент из прошлой жизни, а
сейчас вдруг оказалось, что моя прошлая жизнь никогда не покидала меня. Её просто
надежно скрывали.
– Вы знакомы? – я произношу это так тихо, что меня трудно услышать. Смотрю на маму и
чувствую, как жаром обдает лицо. – Вы знаете Киру?
– Тебе нужно поспать,
поворачиваюсь к папе. Он наливает в стакан воды и готовит таблетки. На меня даже не
смотрит.
– Пап, - ноль реакции. – Пап! – требовательней повторяю я.
– Давай поговорим после того, как ты поспишь, - предлагает он, протягивает стакан, но я
качаю головой и отодвигаюсь.
– Нет! Хочу сейчас услышать ответ.
– Лия.
– Вы меня обманывали, - мне становится больно. Где-то в груди появляется новая рана, только на этот раз душевная. – Вы скрывали от меня то, что было важным и ценным. Я
столько месяцев жила с пустотой и страхом одиночества, а сейчас оказывается, что это
было бессмысленным. Ненужным.
– Милая, - неуверенно начинает мама. – Тебе нельзя общаться с этой девочкой.
– Я нервно
усмехаюсь и откидываю назад голову. – Серьёзно. Послушай меня: ничего хорошего она
тебе не сделает и не скажет.
– Мы ведь были подругами, так? – Такое чувство, что меня накачали наркотиками. Я
потерялась в пространстве, но все еще продолжаю трезво мыслить. – Поэтому она
помогает мне, поэтому мы с ней быстро нашли общий язык.
– Так, Лия, - папа садится рядом и недовольно поджимает губы. – Мы твои родители, а
значит, ты должна нас слушать.
– Неужели?
Я встречаюсь с его грозным взглядом и затихаю. Боюсь, что он ударит меня, хотя
прекрасно понимаю, что он никогда этого не сделает.
– Мама сказала тебе больше с ней не общаться, значит, ты больше с ней не общаешься.
Ещё вопросы?
– Но это не честно! Почему я должна рвать отношения с человеком, который может дать
мне ответы?
– Ответы на что? – громче спрашивает он. – Разве мы не разговаривали об этом? Ты была
хорошим ребенком, никуда не ввязывалась, нигде не шлялась. Училась, помогала нам, подрабатывала.
– Зачем ты лжешь мне в лицо? – испуганно кричу я.
– Неужели у тебя нет ко мне ни капли
уважения?
– Тема закрыта!
– Но папа…
– Поднимешь её ещё раз, и мы будем разговаривать по-другому, поняла?
Мне становится страшно. Я давно не видела отца таким злым и недовольным. Он
напряжен, грозен, и я чувствую его ярость, чувствую, что он готов разодрать меня на
клочья.
– Это несправедливо, - тихо шепчу я, и смахиваю слезы со щеки. – Вы же знаете, что не
можете скрывать от меня правду.
– Тема закрыта, - еще раз повторяет папа, и я слышу, как расстроенно выдыхает мама. Она
поворачивается ко мне
спиной и выходит из палаты. – Пей. – Он протягивает мне стакан итаблетки. – Поспи. Тебе нужно отдохнуть.
Я обижено делаю то, что мне велит отец и отворачиваюсь. Не хочу его видеть.
Больше папа не говорит ни слова. Он встает и исчезает за порогом.
ГЛАВА 5. ТАКАЯ ЛЮБОВЬ УБЬЕТ МИР.
Когда я просыпаюсь, то вижу на тумбочке вазу с ромашками. Улыбаюсь и гадаю, кто мне
их принес. Два года назад, я прочла книгу «Язык цветов», Ванессы Диффенбах, и узнала, что ромашка обозначает силу в трудные времена. С тех пор, это мои любимые цветы, правда, знают об этом единицы.
Уже прошла неделя после аварии. Раны начинают заживать, лицо практически пришло в
норму, плечо перестало болеть, и вообще мне стало гораздо лучше. Но за занавесом
счастливого выздоровления кроется печаль, скука и одиночество. Кира больше не
приходила. Астахов навестил меня всего один раз и то толком не нашел в себе сил
поговорить. Он винит себя в произошедшем и боится смотреть мне в глаза, что кажется
безумно глупым. Но Лешу не переубедить. Единственное, чему я рада, так это тому, что он
уже выздоровел и выбрался на свободу. Счастливчик.
Сегодня выходной. Больница пуста. Моя соседка по палате, Ларка, уехала с родителями
домой, и мне не с кем поговорить даже о погоде. Я перечитала пару книг, прорешала
сотню раз билеты по вождению, и потеряла смысл в жизни. Не удивительно. Неделя в
больнице отнимает его моментально.
Осталось лишь одно: мозговой штурм. Целую субботу я думала о том, что увидела, о
своем воспоминании. Мне не дает покоя незнакомый голос. Иногда мне снится, что я
падаю, и меня подхватывают чьи-то руки. Я превозмогаю боль, оборачиваюсь, и вижу
лишь расплывчатый силуэт. Так каждый раз. Падение, загадочное спасение и тайное лицо
незнакомца. Этот сон не дает мне нормально отдохнуть. Мама считает, что бессонница -
это последствия ушиба головы, а я считаю, что бессонница – это последствие секретов, которые от меня скрывают. Мнения разные, но исход, к сожалению, один.
Сегодня воскресение, и я решила изменить свой обычный график действий.
Надев свитер, который мама оставила мне на случай, если я замерзну ночью, я выхожу из
палаты. Коридор пуст. Я пытаюсь двигаться быстро, но получается так себе.
Осмотревшись, я глубоко вдыхаю и удивляюсь своему безумию. Неужели я способна на
такое?
Я пробегаю мимо регистрационного стола, и заворачиваю за угол.
Видимо, способна.
Итак, я спускаюсь на первый этаж. Тут людей чуть больше, но они не обращают на меня
внимания. В свитере, я похожа на обычного посетителя, а не на больного. Осталась лишь
одна проблема: на улице холодно, а у меня нет верхней одежды.
Но мне плевать.
Кто сказал, что побег это легко?