Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Одного поля ягоды
Шрифт:

— Мы почти на месте, — сказал Нотт. — Я чувствую это.

И за следующим поворотом их ждал большой приз: зеленоватая куча чего-то, напоминающего развёрнутый рулон ткани или ковёр, бесформенный и измятый, как волшебная палатка в подвале её родителей, до того, как мистер Пацек помог им её установить. Её поверхность была испещрена повторяющимся узором наслоенных овалов, более гладких и плоских, чем угловатые ромбовидные гребни драконьей чешуи.

Нотт подобрался к ней, сгрёб рукой огромный ком и прокричал:

— Я говорил вам, что это змея! Посмотрите на это! Её длина должна быть не менее двадцати — нет, более тридцати

футов! Зверь такого размера — ты знаешь, насколько это большая редкость?

Том был менее воодушевлён, он взял пригоршню сброшенной змеиной кожи и всмотрелся в неё, поднимая её вес:

— Возможно, кто-то захочет это купить…

— Я бы купил! — сказал Нотт. Он прокашлялся и продолжил. — Ах, за достойную цену, разумеется. Просто из любопытства, так сказать. У этой кожи нет никаких качеств, которые нельзя было бы воспроизвести с помощью драконьей шкуры.

— Хм-м, — ответил Том, отбрасывая часть кожи. Он постучал палочкой по своему бедру. — Если кожа здесь, тогда где чудовище? Мы должны продолжать путь: тоннель двигается дальше.

— Н-но, — заикался Нотт, — что насчёт кожи? Мы не можем просто её здесь оставить!

— Никуда она не денется.

— Да, но можно, я возьму немного с собой?

— Мы вернёмся этой дорогой.

— Крошечный кусочек — просто чтобы не вернуться с пустыми руками!

— Не сейчас, — рявкнул Том. Он повернулся к Гермионе. — Пошли. Нотт может остаться здесь, если хочет, но мы пойдём посмотрим, что там ещё.

Он прошёл вперёд с сияющим кончиком палочки, и Гермиона поспешила за ним, из-за плеча взглянув на Нотта.

— Если это существо магического происхождения, как дракон, то Диффиндо не поможет, — сказала она. — Устойчивость к заклинаниям. Тебе нужен подходящий нож или гоблинское серебро, если ты хочешь чёткий образец, не испортив всё остальное.

— Да, спасибо, профессор Грейнджер, — проворчал Нотт, откладывая кожу после последнего несчастного взгляда на неё.

Том уже был на приличном расстоянии, его свет подёргивался в метрах впереди. Когда они догнали его, он стоял перед стеной — нет, дверью — с вырезанными змеями, переплетёнными друг с другом. Двустворчатая дверь, две секции разъезжались перед их глазами. Просвет посередине становился шире и шире, пока не осталось ни стены, ни двери, только вход в длинную комнату из серого камня, густо покрытого лишайником. Два длинных канала обрамляли каждую сторону — Гермиона увидела, что это были пруды стоячей воды, чёрной, мутной и мрачной, и она щекотала нос ароматом гниющих водорослей. Из воды рос ряд каменных колонн, которые обвивали змеи, чьи изумрудные глаза и отполированные клыки мерцали в свете их палочек.

Но их внимание привлекла центральная часть зала. Мужчина в дальнем конце, с внушительным ростом в сорок футов{?}[~12м], чья поза и осанка напоминали бога-покровителя в его храме поклонения.

Салазар Слизерин.

Или его изображение, по крайней мере.

Статуя выглядела как картинка, которую Нотт показал им летом: суровый, бородатый волшебник с устрашающим выражением лица и в изысканных одеждах, но даже без чар движения картинки потемневшее от мха каменное лицо всё равно невероятно нервировало.

«Почти всё такого размера нервировало бы», — подумала она.

— Она пустая, — сказал Том, уставившись с открытым ртом, его голос повышался в растущем недоверии. — Здесь ничего нет!

— Тут Салазар Слизерин,

вон там, — сказал Нотт. — Значит, насчёт присяги…

— Нет! — закричал Том, и его голос глухо разнёсся по всей длине пустой комнаты. — Мы не могли проделать весь этот путь зря!

— Кожа, — сказала Гермиона, делая шаг вперёд и осторожно положив руку на плечо Тома. — У нас ещё есть та…

— Чудовище Слизерина, — закричал Том, не обращая на неё внимания, — покажи себя!

Ничего не произошло.

Нотт почесал нос, неловко переминаясь. Он изучил свои манжеты и отряхнул несколько крошек засохшей грязи:

— Риддл, если ты не возражаешь…

— Поиграй музыку, — приказал Том. — Мы не попробовали всё. Ты принёс свою арфу, я видел, как ты клал её в сумку перед тем, как мы покинули спальню.

Нотт нахмурился:

— А что это даст?

— Если есть зверь, — сказал Том, — то должен быть способ разбудить его.

— Да, но почему мы хотим его разбудить? — с опаской ввернула Гермиона.

— Так он не принесёт нам никакой пользы, — сказал Том. — И мы не можем просто оставить его в спячке навсегда.

— Не можем? — спросил Нотт. — Я точно бы не возражал, он был в ней уже тысячу лет.

— Не можем, — твёрдо сказал Том. — Ты будешь делать, что я скажу, Нотт, или присяга останется как есть. Мы пришли сюда ради Тайной комнаты. В Тайной комнате содержится легендарный зверь. Я не признaю, что она настоящая, пока не увижу признак существования зверя.

— Кожа…

— Просто совпадение, — сказал Том. — Всё, что угодно, могло заползти из озера за последнее тысячелетие. Мне нужно неопровержимое доказательство.

И по настоянию Тома к растущему списку унижений Нотта была добавлена ещё одна запись.

Нотт, тихо ворча под нос и бросая многозначительные взгляды на Гермиону каждый раз, когда Том поворачивался спиной, поставил свою Руку славы на пол комнаты и порылся в своей сумке в поисках арфы в футляре из полированной кожи с тиснением кельтского узла. Она не была высокой арфой концертного размера, которую Гермиона видела в оркестрах лондонских театров, но размером, который можно было удержать в руке, и, если музыканту захочется, её можно было держать и носить вокруг одновременно — однако это было бы очень неловко, если только у него не было бы хорошего равновесия.

Гермиона лишь слышала от Тома, что Нотт умеет играть на музыкальном инструменте, и никогда не слышала, чтобы Нотт это сам подтвердил, потому что они с Ноттом всегда сохраняли практичные отношения, и никто из них не обсуждал темы, не связанные с достижением их целей. Было странно и довольно неожиданно увидеть, как это подтвердилось сейчас, в Тайной комнате, — как бы горячо этого ни отрицал Том, Гермиона верила, что это была именно она, — и ещё более неожиданно видеть, что Нотт был в этом хорош.

Она не была экспертом в искусстве (уроки музыки в начальной школе всё ещё оставались болезненным воспоминанием для её стандартов перфекционизма), но Гермиона была экспертом в учёбе и тренировках, и она могла сказать, что мастерство Нотта было результатом времени и усилий. Всё ещё ворча о Томе, Нотт перебирал струны, слушая, как звучит одна нота, потом другая, затягивая рычаг, время от времени наклоняя голову и закрывая глаза. Том ждал, нетерпеливо постукивая ногами или расхаживая кругами, пока Нотт вытащил из футляра для арфы небольшой свисток, чтобы проверить ноты.

Поделиться с друзьями: