Одного поля ягоды

Том встал и направил свою палочку на шторы Нотта, вызывая невербальное Силенцио. В тот же миг громкость храпа Лестрейнджа уменьшилась. Они всё ещё могли слышать его, пока не задёрнут шторы полностью, чтобы так они могли понять, если кто-то из их соседей проснётся.

Глаза Нотта устремились на палочку Тома, затем на его лицо с холодным и изучающим взглядом.

— Полагаю, должна быть какая-то причина, почему Шляпа отправила меня в Слизерин, — ответил Том, садясь на свою кровать и отправляя палочку на тумбочку. — Я лишь смотрю на это с точки зрения, что бы я делал, если бы был в ситуации Гриндевальда. На его месте я бы предложил равные права всем, кто может доказать наличие волшебной крови, а затем предоставить особые привилегии тем, кто докажет, что они… Исключительны, — губы Тома изогнулись тонкой улыбкой. — Многие люди были бы счастливы лишь справедливому отношению, а для остальных надо найти способ признать их амбиции внутри системы, иначе они постараются подорвать её извне. Это вполне разумно.

У Наполеона была его Garde Imperiale{?}[(фр.) императорская гвардия], его элитные личные телохранители. У императоров Рима была преторианская гвардия, которую император Тиберий использовал с пользой, устраняя своих политических врагов… Хотя позже они ополчились на императора Калигулу и убили его. Том читал об эксцентричности Калигулы, но его не волновало, как и почему историки пытались оправдать его постфактум. Его больше интересовало, какой прецедент это создало: это заставило его осознать возможность предательства.

Он знал, что у магии были пределы, потому что это было одной из первых вещей, которые он изучил, стоило ему получить доступ к библиотеке Хогвартса. Одно из пяти принципиальных исключений закона Гэмпа гласило, что невозможно создать любовь с помощью магии — но они не говорили ничего о магии, обеспечивающей преданность. Идея вознаградить талантливых и достойных, а главное — преданных, показалась ему чрезвычайно привлекательной. Если он когда-либо станет императором Томом Великим, то должен будет найти способ разделить свою победу с Гермионой, своей первой… Приспешницей?

«Нет, — подумал он. — Она никогда не согласится быть моим вассалом, и я никогда её таковым не сделаю. Это слишком близко к “батраку” на мой вкус. Нет, должна быть аналогия получше для будущих нас.

Думаю, раз я диктатор, то мне нужен консул».

Том Великий, пожизненный диктатор, потому что император под любым другим именем был также могущественен. И его верная спутница, консул Гермиона Справедливая, которой было предоставлено право вето, но она бы пользовалась им только по уважительной причине, а не каждое утро, когда ей казалось, что великий диктатор слишком долго занимает ванную.

Он попытался представить её в лавровом венке. Может, он бы так запутался в её волосах, что ему пришлось бы вырезать его парой садовых секаторов, и она бы кричала на него от того, что его идеи всегда хороши на бумаге, но ему не хватало ума на практические аспекты. (Она для этого и была нужна.) Но это бы не имело значения, потому что Гермиона с золотыми листочками в кудрявых волосах не была бы неприятным зрелищем, совсем наоборот. Он думал, что это будет…

— «Исключительно», — пробормотал Нотт, ложась обратно на свою кровать и складывая руки за голову. — Что именно ты имел в виду под этим, Риддл?

— Я имею в виду, что хороший руководитель всегда должен находить подходящие должности для одарённых и компетентных людей, — сказал Том, снова собирая свои мысли после странного отклонения от темы. Он же не заболел снова? Он взбил подушку и натянул одеяло.

— И не для чистых кровью?

— Если чистота крови делает кого-то исключительным, то тогда у него не должно быть проблем с прохождением теста на базовую компетентность.

— Разумно, — согласился Нотт. — Ты можешь об этом не знать, может, у вас там так не заведено, но предоставление или отмена привилегий — это… деликатная тема. Политический вопрос для тех, у кого они были на протяжении многих поколений.

— Хм-м, — раздумывал Том, натягивая одеяла к подбородку. — Мне придётся поискать, что Гриндевальд сделал со старинными европейскими семьями. Он уже захватил полдюжины министерств. У него должен быть способ ими управлять.

«Ну, или, скорее, держать их в узде, — подумал он. — Гриндевальд — Тёмный Лорд, и он бы не продвинулся далеко, если бы всем потакал».

— Я могу спросить отца, если он что-то знает?

— Не утруждайся, — сказал Том, зевнул. — У меня есть свои источники.

— Ты необычный парень, Риддл.

— Спокойной ночи, Нотт.

Комментарий к Глава 14. Случай со Шкафом (от автора)

Вы знаете, что каждый раз, когда кто-то пишет фанфик о Томе Риддле, должен умереть кролик Билли? Ну, оказывается, то же работает и со шкафами.

====== Глава 15. Молоко и мёд ======

1941

Когда Том был маленьким, не больше четырёх или пяти лет от роду, в сиротском приюте было больше оставленных у ворот младенцев, чем воспитателей. Это были неурожайные годы, и большинство его самых ранних воспоминаний вращалось вокруг еды: ячменный суп с репой, овсяная каша, картофель, молоко, разведённое водой, потому что хорошее придерживали для младенцев. Им нужно было молоко матери, но их мамы давно сгинули, и никто из них не мог позволить себе кормилицы. Кормление обходилось слишком дорого, и гораздо дешевле было завести нянечку, которая питалась картофельными очистками.

Нянечкой, что узнал Том, была коза.

Запах нянечки был кислым и травянистым, от неё воняло естественным запахом загнанного зверя, который жил и питался в нескольких шагах от места, где испражнялся. Другими словами, это было отвратительно. Для мальчика, родившегося и выросшего в городе, которого научили важности гигиены и санитарии для долгой и здоровой жизни, животное было антитезой всего, что он ценил.

(Он не отказывался от молока, когда ему его предлагали, если ему не нужно было добывать его самому из тела животного собственными руками.)

Он узнал этот запах, отважившись посетить Хогсмид той весной, когда снег начал таять, и уже не было так мучительно больно вырываться из уютного тепла слизеринских покоев.

Таверна и постоялый двор, которые профессор Дамблдор предоставил ему в качестве безопасного убежища от магловской войны, были не тем, что он ожидал. Когда Том услышал предложение, он представил чистые и светлые «Три метлы», очень популярный гостевой дом, управляемый дружелюбной владелицей, которая могла сделать хаггис{?}[национальное шотландское блюдо из бараньих потрохов] вкусным и всегда наливала сливочное пиво с самым кремовым, толстым слоем пены, трясущейся у края стакана, не проливаясь ни на каплю.

«Три метлы» были простоватыми, но его сокурсников из Слизерина не смущали ни обстановка, ни клиентура. Тому рассказывали, что у них дома представление о качественном обслуживании прислугой заключалось в том, чтобы предложить меню из пяти-семи изысканных блюд, или четырнадцати, если речь идёт о развлекательных вечерах, когда еда подаётся маленькими порциями, потому что их дорогие мамы сделали заказ у портних и хотят влезть в платья, когда они прибудут. Треска с жареной картошкой для них были лакомством — и для Тома тоже, потому что в магловском мире он никогда не ел еду на вынос из кафе, а питание в Хогвартсе следовало сбалансированному формату мяса с двумя овощами{?}[Старая британская традиция, долгое время считавшаяся эталоном сбалансированного питания. Основное блюдо на ужин предполагало один кусок чего-то мясного с двумя овощными гарнирами.].